Город Берколадо

– И чем больше масштаб задачи, тем дольше мы к ней идём, меняя отведённое нам время на приближение к заветной цели. Откусывая тем самым часть собственной жизни ради осуществления задуманного! Грустная перспектива Арди, ты не находишь?

– Что поделаешь Лиз. В любом случае твоё время истечёт, вопрос в том, как оно будет использовано. Если человек чувствует, что не попусту его транжирит, то здесь присутствует хотя бы какой-то смысл. Разве нет?

– Но если ты не чувствуешь саму ЖИЗНЬ, её запах, цвет и вкус, в чём смысл Арди? Что ты ощутишь, когда посмотришь назад? Если в памяти не отыщется моментов, о которых ты говоришь? – темнота уже полностью поглотила их, трудно различимыми стали даже контуры тел.

– Лиз, не все являются рабами чувственного восприятия, поверь, большинство живёт, получая наслаждение от удовлетворения самых естественных потребностей. И это тоже своего рода ощущение жизни, только на ином уровне её понимания. Возможно, именно оно является наиболее здоровым и гармоничным, ибо несёт наименьшее число противоречий с окружающим миром, оно как бы вытекает из самой природы человека. А всё что сверху Лизи, выходит за рамки отведённые человеческому сознанию, и потому вызывает вечные конфликты. Мы перешагиваем барьер, за который не должны заступать, сами не понимая этого, хорошо бы удержаться, но что-то толкает нас туда, и в итоге мы получаем лишь сплошное разочарование от как нам кажется несправедливо быстрого и бессмысленного хода времени.

– То есть ты хочешь сказать, что это только лишь вопрос личного отношения? И больше ничего?

– Не совсем Лизи, твоё отношение складывается независимо от тебя, ты не в состоянии его настроить иначе чем оно уже определенно твоим разумом или чем-то ещё, что находится в тебе. В каком-то смысле мы заложники самих себя от самого момента рождения.

– Другими словами Арди, некоторые люди обречены осознавать свою беспомощность перед жерновами времени! – подытожила она.

– Да, но чем ты больше страдаешь от утекающего времени, тем больше удовольствия ты способна испытать в те мгновения, о которых мы говорим. Это всего лишь сохранение баланса.

Стало ощутимо прохладнее, Лиз поёжилась и отыскала в темноте руку Арда. Он привлёк девушку к себе, какое-то время они стояли молча. Затем Лиз коснулась губами его щеки.

Ард

Утром Ард проснулся от прикосновения к лицу мягких солнечных лучей. Какое-то время он неподвижно лежал, наслаждаясь тем, как сознание постепенно освобождается ото сна, вновь наполняясь силой ощущений. Вначале стал слышен трепет занавески колышущейся около приоткрытого окна, сквозь неё вместе с уличным воздухом в комнату проникал отдалённый шум города. Звук колёс автомобилей сливался в один монотонный гул, над которым резво раздавался звон трамваев. Следом пришла череда обоняния: робкий аромат цветов из вазы, запах мебели и старых книг которыми была наполнена комната, не могли затмить самой прекрасной составляющей этого утра – её запаха, он был разлит везде. Арду хотелось бесконечно вдыхать его и именно это окончательно способствовало пробуждению. Он повернулся на бок и уткнулся в ворох её беспорядочно размётанных по подушке волос, он осторожно откинул их с лица – спящая Лиз была похожа на маленькую девочку, она подоткнула кулак под щёку, отчего лицо приняло трогательное выражение. Контрасты её преображений в очередной раз восхитили его: умильная безмятежность ребёнка, ещё вчера была расчётливой, язвительной, высокомерной, готовой унизить человека, ночью же она предстала в образе страстной, источающей желание женщины. Ард усмехнулся, размышляя, кем он выглядит в глазах Лиз. Их отношения были ещё не слишком продолжительны, и сохраняли дыхание новизны и удивления друг от друга, вместе с тем им был присущ и скрытый дух соперничества, временами порождающий конфликты.

Лиз зашевелилась и открыла глаза, в их темноте ещё виднелись отблески прошлой ночи, начиналась самая приятная часть совместных утренних моментов, они любили долго лежать в кровати, обмениваться мыслями и переживаниями. Эта привычка очень быстро сблизила их, хотя во время таких обсуждений частенько обнажались неприглядные моменты прошлого.

– Сегодня надо подготовить платье к вечернему полёту – после сна, Лиз лениво произносила слова, из-за чего они смешивались друг с другом.

– Как думаешь, твоя дурочка из Грожжа согласиться лететь? Мне кажется, она испугается. Видел же, как она даже от громких звуков вздрагивает?

Ард несильно щёлкнул её по носу:

– Моя дурочка – рядом лежит! И она, вообще ничего не боится.

Лиз только фыркнула на эту реплику, Ард продолжил:

– Я думаю, она полетит, но тебя очень прошу, не издевайся над ней, хотя бы постарайся!

– Хорошо, так и быть постараюсь – Лиз была в хорошем расположении духа и охотно раздавала обещания.

–Ты пригласил своё Страшилище? – спросила она.

– Если ты имеешь в виду Хорта, то собираюсь пригласить, он как раз недавно вернулся в город. И он вовсе не страшный, он просто… много пережил, в отличие от тебя и меня. А ты, толком не разобравшись, раздаёшь клички.

Она провела пальцем по его лицу:

– Просто он жутко странный.

Ард начал отвечать, но Лиз уже не слушала, она соскочила с кровати и неспешно подошла к шкафу с одеждой. Ард залюбовался обнажённой фигурой девушки. Лиз задумчиво принялась перебирать платья, остановив выбор на одном из них, она, прижала его к груди и обернулась:

– Ты вроде, про своё Страшилище рассказывал?

Ард расхохотался:

– Да, чёрт с ним.

Уходя от неё, после долгих поцелуев в прихожей, он раздумывал о том, как сильно привязался к Лиз, и как эта привязанность, как и любая другая способна обернуться слабостью. Ард с трудом удерживал себя от желания отбросить всякую осторожность, окончательно раскрыться и отдаться прекрасному чувству, черпая его полными горстями, однако предыдущий опыт и врождённая предусмотрительность мешали этому вихрю захватить его душу. Он не был до конца уверен в искренности чувств Лиз, и главное, в их долговременности. Вероятно, это было его главной проблемой – постоянное сомнение, сомнение переходящее в страх от возможности лишиться душевного равновесия. Прошлое Лиз было для него не до конца раскрыто, и эта недосказанность вызывала болезненное любопытство, эту тайну он хотел познать, но одновременно опасался прочесть на её скрижалях что-то такое, что не укладывалось бы в образ девушки, сложившейся у него.

Однако приятная усталость от проведённой вместе ночи, лёгкое недосыпание вкупе с залитыми солнцем улицами и свежей, светло-изумрудной листвой на деревьях рождали в нём эйфорию, которая вытесняла из головы все сомнения. В благодушном настроении Ард дошёл до небольшого, малоприметного кафе в стороне от шумных улиц. Поскольку день ожидался тёплым, несколько столиков были вынесены наружу и расставлены в шахматном порядке перед входом. За одним из них с большим фарфоровым чайником посередине расположилась почтенная пожилая пара, они церемонно наслаждались напитком из крохотных голубых чашечек, за вторым столом, уютно примостилась, подогнув под себя одну ногу, невысокая, чуть полноватая светловолосая девушка, внешне чем-то похожая на Диассу, она читала книгу и медленно мешала ложечкой свой утренней кофе. Прежде чем посмотреть на третий занятый столик, за которым находился мужчина в белом костюме, внимательно листающий рекламный буклет, Ард ещё раз скользнул взглядом по приятным округлостям светловолосой девушки, впрочем, не удостоившей его каким-либо вниманием.

Мужчина в белом костюме бросил свой буклет и повернулся к Арду.

– Оригинальная у тебя маскировка, так и сверкаешь на солнце как кусок сахара – Ард пожал протянутую руку.

– А я ни от кого не скрываюсь, все знают, что я здесь – ответил мужчина грубым, хрипловатым голосом.

Ард уселся напротив, откинулся на плетёную спинку стула, покрутил в руке рекламный буклет и взглянул на собеседника: