Страница 42 из 76
Очевидно, это была чрезвычайная ситуация.
Его улыбка была искренней, от неё его глаза слегка прищурились.
— Возможно. Ты сегодня останешься на работе?
Я покачала головой, решив отстраниться и выпутаться из этого странного места, в которое мы случайно с ним попали.
— Нет, у меня есть кое-какие дела. И мне нужно составить меню на выходные.
— Писательский блок?
Я сморщила нос, пытаясь разобрать что это.
— Мне нужна более вдохновляющая продукция. Я ходила к "Вагнеру", но этого было недостаточно.
— А ты не пробовала зайти на утренний рынок? На Франклин Авеню?
Я навострила уши. Это был тот совет, в котором я очень нуждалась.
— Нет. А он хороший?
Он бросил на меня быстрый взгляд.
— Ты сомневаешься в моих суждениях?
— Это может быть саботаж.
— Это одолжение, — возразил он. — И ты будешь обязана мне своим первенцем, когда поймёшь, что я только что изменил твою жизнь.
Я ответила: "ха!", что звучало неплохо, но он меня проигнорировал.
— Он открыт только по утрам с семи до половины одиннадцатого. Чем раньше ты туда доберёшься, тем лучше. Там есть ещё кофе. Это законно. Тебе понравится.
— Киллиан, спасибо. Я искала отличное место для закупок, но я никогда не слышала об этом.
— Да, это что-то вроде внутреннего секрета.
Я могла бы обнять его, но сдержалась. Я была достаточно смущена, а обернуться вокруг его тела, как паукообразная обезьяна, не казалось лучшим решением.
— Спасибо ещё раз, — я помахала телефоном туда-сюда. — Я напишу тебе, что решу насчёт сегодняшнего вечера.
— Звучит неплохо. Пока, Вера.
— Пока, Киллиан.
Он отошёл от фургона и повернулся к "Лилу". Я сказала себе, что вовсе не смотрю, как он уходит, но потом он обернулся и поймал мой пристальный взгляд. Он не стал предъявлять мне это.
— Фрикадельки, — крикнул он.
Хорошо. Я пялилась на его задницу. Какого чёрта. Так или иначе, я была неспособна связно мыслить.
— Что?
— Ты должна снова сделать фрикадельки. Твои фрикадельки из баранины были лучшими из всех, что я когда-либо пробовал.
Профессиональная сторона меня взорвалась неожиданным оргазмом. Шучу. Но я была слишком потрясена, чтобы ответить. То есть, что?!?! Он всё равно не стал дожидаться моего ответа. Он пересёк улицу, не сказав больше ни слова.
— Так вот почему ты украл у меня рецепт? — крикнула я ему вслед, но он уже был у боковой двери "Лилу".
Он даже не потрудился обернуться и защитить себя. Он просто исчез внутри ресторана с озорной ухмылкой, большая часть из которой была скрыта за его густой бородой.
Только когда мои щёки начали болеть, я поняла, что тоже улыбалась. Уже как полчаса. Особенно после того, как я дважды проверила свой телефон и увидела, что имя Киллиана появилось под надписью Джеймс Кью.
Это многое объясняло о моём вездесущем интернет-друге.
И я стала чрезвычайно, иррационально счастливой по какой-то необъяснимой причине.
Я вытащила из сумочки лист газеты из раздела "Жизнь" и уставилась на самодовольное лицо Дерека. Слова отца эхом отдавались в узкой кухне моего фургона. Когда-нибудь твоя фотография появится в газете.
Но не в том случае, если я буду отвлечена.
Перспектива, Вера.
Через час я вернулась домой. И шесть часов спустя, когда Киллиан написал мне, желая узнать, решила ли я пойти, я ответила ему, что у меня разболелась голова.
Он ничего не ответил.
Я была в безопасности от того, чтобы снова потерять себя.
Я снова была на нейтральной территории с Киллианом.
Я была трусихой.
ГЛАВА 15
На следующее утро я чувствовала себя дерьмово. Возможно, всё дело в том, что заедая стресс, я проглотила ну очень много шоколадного печенья с двойной начинкой. Аж, целую половину коробки. Я продалась за два доллара из-за тревоги и отчаяния.
Но просто чтобы было ясно, независимо от того, сколько хороших блюд я пробовала, или насколько высокими были мои стандарты в еде, печенье с двойной начинкой было лучшим видом запретного плода.
Или же моя усталость и неприятное чувство разочарования могли быть вызваны недостатком сна. Я до трёх ночи маялась и не могла заснуть.
Я винила в этом свои рабочие часы в выходные. С четверга по воскресенье я бодрствовала вплоть до самого утра, а когда возвращалась домой, принимала душ и расслаблялась, уже всегда был пятый час утра. И только тогда я, наконец, закрывала глаза.
Важно отметить, что это не имело никакого отношения к дурацкому сообщению, которое я отправила Киллиану прошлой ночью.
Несмотря на бессонную ночь, я всё же выбралась из постели достаточно рано, желая успеть к открытию утреннего рынка. Мне пришлось погуглить его точный адрес и найти фотографии того, чего там ожидать. Киллиан однозначно теперь имел все права на моего первенца. Этот рынок был именно тем, что я так усердно искала.
Рынок располагался в углу промышленной зоны, по соседству с магазином инструментов с одной стороны и освещённым особняком с другой. Он раскинулся на заброшенной парковке, покрытой разнокалиберными палатками и такими же разнообразными продавцами.
В одной секции из вёдер с нарисованными от руки ценниками выбивались ароматные цветы всевозможных оттенков. В другой секции торговали яйцами и фермерским свежим молоком из холодильников, тут же растянулись ряды с сырами и всевозможным вяленым мясом.
Но большая часть рынка? Свежая продукция. Повсюду свежие продукты. Фрукты, овощи. Ещё больше фруктов. Ещё больше овощей.
Полнейшее великолепие.
И Киллиан не солгал насчёт стенда с "колачками"22. Я остановилась там первым делом, взяв колачек с яйцом и пряным беконом и чашку орехового кофе с идеальным количеством сливок.
Моё странное настроение испарилось в свете открывающихся передо мной возможностей. Ну и кофе тоже.
Кофе определённо помог.
Я только что подошла к прилавку со специями, где стояли ящики со всевозможными перцами, какие только могли прийти мне в голову. Цветные колокольчики, пряные хабанеро, шишито и халапеньо, и мой любимый хэтч. И ещё столько всего. У продавца даже были гибриды, которые он смешивал сам.
Мои глаза слегка затуманились, но я списала это на пыльцу в воздухе.
— Дай угадаю... — я чуть не выронила свой кофе, когда рядом со мной возник Киллиан. — Анчо-чили. Всё дело в анчо-чили.
Смущение за моё неловкое сообщение с прошлой ночи вспыхнуло во мне, мои щёки покраснели славным, тёмно-клубничным румянцем. Но в то же время, нудящее чувство в моей груди исчезло. Я перестала чувствовать лёгкую тошноту. Я перестала ненавидеть себя за то, что не вышла никуда с ними накануне вечером. Я перестала скучать по Киллиану и ненавидеть себя за то, что была такой трусихой. Более того я перестала анализировать всё, что сделала, сказала или подумала.
Он был здесь! И я твёрдо решила не быть полной дурой.
— Неужели? Мы дружим уже три недели, а ты думаешь, что всё дело в сушеном перце? Неужели ты совсем меня не знаешь?
Мы встали лицом друг к другу. Выражение его лица оставалось настороженным и задумчивым. Я не знала, было ли это частью нашей игры, или он принял моё отрывистое сообщение о своём "прогуле" близко к сердцу.
— Три недели? Мы дружим гораздо дольше.
Я спрятала улыбку за чашкой кофе.
— Нет, я дружу с Джеймсом Кью гораздо дольше. А ты только недавно решил быть милым.
Он искоса взглянул на меня.
— Джеймс Кью был в некотором роде мудаком. Я же был добр к тебе, как минимум, три месяца.
Он поднял руку и потянул себя за бороду. В другой руке он держал точно такую же, как и у меня, чашку кофе. Только без сливок. Ведь он явно ненавидел себя.
Я задумчиво сморщила нос.
— Тогда тебе следовало знать обо мне нечто большее, чем только о сушеном перце. И ты должен был сказать мне, что у тебя есть секретная интернет-личность.