Страница 38 из 76
По какой-то причине моя спина сама решала выпрямляться всякий раз, когда он был рядом.
— В любом случае, мы с Эзрой не можем быть более разными. Я всегда знал, что буду управлять рестораном. Он попал в это случайно.
— Как же так получилось, что он случайно стал владельцем трёх ресторанов?
— Четырёх, — поправил Киллиан. — Он молчаливый партнёр в своём первом ресторане благодаря своей первой жене, — хитрая улыбка приподняла одну половину его рта. — И женитьбе на владелице. Вот так он случайно связался со своим первым рестораном. Когда она ушла от него к другому мужчине, он открыл ещё три ресторана в отместку.
Я уставилась на Киллиана, не зная, что ответить.
— Значит, ты тоже участвуешь в заговоре?
— Когда он открыл "Лилу", я был единственным поваром, которому он доверял, и он знал, что я никогда не разрушу его новый брак.
— Она ушла от него к повару?
— Их повару. Повару в "Куинс".
— Он владеет "Куинс"!
Мой голос становился всё громче, но в свою защиту могу сказать, что история Киллиана продолжала обостряться.
Он хихикнул над моей театральностью.
— Молча. И назло. Он не позволяет ей выкупить его часть только для того, чтобы помучить её. "Лилу", "Бьянка" и "Сарита" — вот проекты, которыми он по-настоящему увлечён.
— И теперь понятно, почему он называет рестораны именами своих бывших подружек. Надо же.
— В любом случае, — Киллиан выпрямился во весь рост, демонстративно оглядывая кухню. — Как же мы спасём завтрашнее меню?
— Я думала, мы уже решили, что я ухожу?
— Довольно об этом, — потребовал он со сталью в голосе. — Ты не уйдёшь. Ты слишком хороша, чтобы даже шутить об этом, — он пристально смотрел на меня, пока я не подняла руки в знак капитуляции. Его взгляд смягчился, но всего чуть-чуть, и потом он сказал: — Я дам тебе совет, который великий Тоби Манье дал мне много лет назад. Ты готова к этому?
Я почувствовала желание улыбнуться, но подавила его.
— Да. Я готова. Дай мне совет.
— Перестань быть неудачницей и сделай что-нибудь получше.
— Ты серьёзно?
— Я клянусь. Он говорил мне это, по меньшей мере, три раза за ночь, — он небрежно приподнял одно плечо. — Это сработало.
Я кивнула, чувствуя, как мотивация растекается по моим суставам, растекается по костям... кровоточит в венах. Перестань быть неудачницей. Я могу это сделать. Сделай что-нибудь получше. Я могу хотя бы попытаться.
Я подошла и встала рядом с ним у стойки подготовки.
— Почему ты так добр ко мне?
Он искоса посмотрел на меня.
— Я вовсе не добр. Я боюсь, что если ты начнёшь готовить дерьмовую еду, то уничтожишь весь мой бизнес.
Я подавила желание ткнуть его локтем в рёбра. Он флиртовал со мной, и всё, чего я хотела, это флиртовать в ответ. Желание росло во мне, прорываясь сквозь пальцы рук и ног, спиралью поднимаясь прямо к сердцу. Это было опасно. Он был опасен.
Он угрожал всему. Моему делу. Моему рассудку. Моему обету безбрачия. Тщательно выстроенным стенам, которые я возвела вокруг своего сердца. Моему хрупкому мужеству, к которому я только что вернулась. Он ворвался в мою жизнь бульдозером и сотряс всё, что я считала правдой о мужчинах, поварах и людях. И я не знала, что с ним делать.
Кроме того, я сомневалась, что он понимает, какой багаж я несу. Я больше не была эмоционально доступна. Я не была привлекательным предложением. Меня использовали. Сломали. Напугали.
У него была странная одержимость моим фудтраком, не более. Ему нравилось моё внимание к нему.
Для меня всё было не так просто. Я не могла флиртовать небрежно или без последствий. Несмотря на всё, через что мне пришлось пройти, из чего я выбралась, я была не из тех девушек, которые не привязываются.
Я привяжусь к нему. А что потом, когда всё неизбежно пойдёт не так? Я останусь привязана.
Итак, Киллиану Куинну нужно остановиться или двигаться дальше, или делать что угодно, но только не флиртовать со мной.
Я не собиралась влюбляться в этого парня — в этого мужчину, который был всем, чего я не хотела. Я поклялась позволить своему сердцу исцелиться, дать себе передышку от отравляющих отношений и плохих решений.
Но, кроме того, даже когда я вернусь в игру или что-то в этом роде, Киллиан всё равно не будет в моём вкусе. Я уже встречалась с подобным эгоистом. У меня уже были отношения со знаменитым шеф-поваром. Я уже отказалась от своих мечтаний, чтобы кто-то другой мог осуществить свои.
И я потеряла всё.
Мне не нужен такой парень, как Киллиан Куинн.
Мне нужна полная противоположность.
ГЛАВА 14
— Вам удобно, мистер Делайн?
Папа посмотрел на молодую медсестру, приоткрыв один глаз, а другой оставив сонно прикрытым.
— Пока всё в порядке. Спасибо, Лиэнн.
Она улыбнулась ему, ласково похлопала по плечу и вышла из кабинета химиотерапии.
— Ты могла бы стать медсестрой, — сказал он мне, когда мы снова остались одни, его глаза были крепко закрыты.
Я разглядывала его, сидящего в мягком кресле, в которое его усадила Лиэнн. Его подключили к капельнице, накачивающей его лекарствами, как токсичными, так и необходимыми для его выживания. Он похудел за последние пару месяцев. А волосы и вовсе потерял давным-давно, но каким-то образом ресницы и брови пока оставались на месте.
Он выглядел хрупким в этом кресле, и больнее чем должен был бы быть. Мне хотелось затащить его обратно в машину и уехать отсюда как можно быстрее. Ему здесь не место. Это место было для умирающих людей. Больных людей. И хотя я знала, что мой отец был и тем и другим, я отказывалась мириться с этим.
— Почему? — ответила я на его последнее замечание. — Потому что я такая заботливая?
Я постучала легонько пальцами по его руке, доказывая свою точку зрения. Папа не хотел, чтобы я приходила сегодня. Он не хотел, чтобы я запомнила его таким "привязанным к стулу с трубками, торчащими во все стороны". Но я настояла. Я была трусихой во многих отношениях, но не в этом вопросе.
Не тогда, когда дело касалось моего отца.
Он снова приоткрыл один глаз.
— В общем, да. Ты всегда легка на подъем в помощи другим. Исцеляешь тех, кто нуждается в исцелении. Спасаешь тех, кто нуждается в спасении, — он мягко улыбнулся, наконец-то вступив в разговор и открыв оба глаза. — Помнишь, когда Ванн заболел мононуклеозом? Я бы ненароком убил мальчишку, если бы не ты.
Я тоже улыбнулась. Он не лукавил. Ванн проболел больше недели, прежде чем папа отвёл его к врачу. И это было только после того, как я опознала симптомы и убедила их обоих, что Ванн не поправляется. Потом я пропустила три дня в школе, решив, что сама позабочусь о старшем брате, да и папа смог пойти на работу.
Мне было четырнадцать. Даже тогда я знала, что папа не пренебрегал Ванном. Он просто не мог справиться с тошнотой, глядя, как страдает кто-то другой. Ванн был таким же, как он.
Но меня это обошло стороной. Я заботилась о нём не потому, что хотела этого. Я научилась быть заботливой, потому что так было нужно.
— Ну, я удивительная, что тут скажешь?
Его губы изогнулись в усталой улыбке.
— Так и есть, малышка.
Я потёрла ладонями бёдра и запрятала ноги под серую длинную юбку. В центре химиотерапии было холодно по сравнению с жестокой жарой на улице. Я оделась из расчета провести утро с папой, а вторую половину дня в фудтраке, занимаясь приготовлением к сегодняшнему вечеру, но чёрная футболка с круглым вырезом не помогала.
— Так почему же ещё я должна стать медсестрой, кроме того, что я заботливая?
Он откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее. На минуту мне показалось, что он не собирается отвечать. Но когда он ответил, это был совсем не тот ответ, которого я ожидала.
— Это стабильная работа, Вера. Тебе не пришлось бы испытывать такой стресс, как сейчас.