Ученица дракона

Сендельмен не пытался защититься или бежать. Он знал, заклятие все равно настигнет его. И не только его. Колдун увидел, как усмешка тронула губы Алерны, когда проклятие вступило в силу. Но улыбка через пару мгновений исчезла с ее лица. А в глазах застыл, наконец-то, страх. Но было слишком поздно, когда она осознала, что за нити ранее сплел колдун.

Великим мага делает не только сила, а также знания и умения, подумал Сендельмен, наблюдая, как колдунья рухнула со своей лошади на снег. Вслед за ней на снег упал и колдун, успев перед смертью активировать свое самое последнее заклятие…

Зекар прикрыл глаза, когда увидел, что тело наставника вспыхнуло огнем. Несколько секунд, и ветер подхватил его прах. Принц прорвался сквозь преграду врагов, сердельцы прорубили ему проход мечами, и поспешно опустился на колени, собирая то, что можно будет сохранить для Сердели, воздавая почести величайшему за всю историю королевства колдуну.

Воины прикрывали своего принца, скорбя вместе с ним по ушедшему магу. Но, увы, у них не было возможности оплакать сейчас своих братьев по оружию и королевского мага.

Ведь битва еще продолжалась. Исчезло проклятие мажадов, исчезла магия колдунов. Теперь на поле боя остались лишь люди против людей… И о перемирии не было и речи. Воины вновь сошлись в бою, пылая ненавистью и жаждой отмщения.

Джонтейн боялась сделать этот шаг, боялась вступить в портал, но желание увидеть мать и других сородичей оказалось сильнее. Джона удивленно осмотрелась, она оказалась в кабинете отца. Один взгляд на стол, заваленный бумагами и книгами, один взгляд на потухший камин, и боль от потери вернулась. Девушка посмотрела в окно, вспомнив бывшую панораму, раньше за стеклом всегда бушевала песчаная буря. Но сегодня там царила тишина.

Она выбежала из кабинета, спеша в тронный зал и желая увидеть мать.

Девушка облегченно выдохнула, когда, распахнув двери, увидела стражу у двери, а королеву на троне.

— Мне это удалось, — прошептала она.

Но слова и улыбка замерли на устах Джонтейн, когда она поняла, что силуэты матери и стражей — неподвижны.

Следующие шаги она уже не бежала, нет, она боялась проверить свое предположение. Джона прикоснулась к руке матери и испуганно вскрикнула, когда та растворилась в воздухе, оставив после себя только тень на троне.

Взгляд по сторонам, и только тени на полу напомнили о стражи у двери.

— Нет, — прошептала Джона. Она предложила свою жизнь в качестве жертвы, она не призывала смерть для своих сородичей. Девушка бежала по коридорам и распахивала двери, только по теням на полу и стенах считая тех, кто исчез в одно мгновение.

Она выбежала из дворца, ища взглядом живых, но не находила их. А песчаная буря и впрямь утихла. И впервые в этом мире можно было увидеть за темными облаками и песчинками в воздухе солнечные лучи. Мир избавился от пожирателей, он возрождался.

Мельхеров больше не было. Девушка закричала и упала на колени. Она и сама не знала, сколько просидела так, чувствуя жгучие слезы, которые жалили как лезвие мечей.

Заметив легкое дуновение ветра, девушка резко обернулась. Она никого не увидела, но ощутила знакомую магию, жрица Эльтара пришла и за ней. Вот и хорошо, подумала Джона.

— Ты убила их всех! — обвиняющее бросила девушка, не задумываясь о расплате, которую она понесет за свои слова, а может и жаждая ее приблизить.

— Нет, — твердо ответила жрица Эльтара, оставаясь невидимой. — Ты пришла в мой дом. Ты предложила плату, и я приняла ее. Я освободила твой народ.

— Они все мертвы… — прошептала, все еще надеясь на чудо, Джонтейн.

— Мельхеры олицетворяли свет и добро, пока не нарушили равновесия. Они обратились ко злу. Мое проклятие было только следствием принятых ими решений… Когда я сняла заклятие, они увидели все то зло, что совершали тысячелетиями. И тогда они ушли. Они отдали бессмертие в качестве расплаты, чтобы войти во врата мертвых.

Девушка хотела услышать ложь в словах жрицы, но не находила ее.

— Тогда я хочу уйти вслед за ними, — прошептала она.

— Посмотри по сторонам, — приказала жрица. — И подумай — готова ли ты уйти.

Джонтейн открыла глаза, но она все еще видела перед собой только тени ушедших. И к сожалению, невозможно было понять, кому они принадлежали. Но затем девушка подняла взгляд и недоверчиво по-детски приоткрыла рот, будто не верила увиденному. Их было не больше нескольких десятков, может, их была сотня, не более. Дети и подростки, которые были младше самой Джоны. И которые с надеждой смотрели на нее. А она видела их глаза, ведь их лица не были скрыты черными балдахинами.

— Они, как и ты, были рождены в этом мире. Вы не успели совершить убийства, поэтому вы живы. Это твой народ, королева! И вы возродите свою расу, возродите ее такой, какой она некогда и была задумана. Вы возродите этот мир!

— У нас нет сил…

— Они есть, не сомневайся.

— Подожди… — попросила Джона, чувствуя, что жрица была готова покинуть ее.

— Что? — раздался далекий шепот.

— Они обрели покой? — дрогнув, спросила девушка.

— Да…

Она прикрыла глаза, услышав это короткое да. А затем она поднялась с коленей и гордо выпрямилась. Ветер осушил слезы на ее щеках. Боль отступила. Ведь она была необходима своему народу. Той горстке, что осталась от некогда великой расы.

Одна из девочек-подростков первой опустилась на колени:

— Королева мертва, да здравствует новая королева.

И все выжившие юные мельхеры опустились вслед за девочкой на колени.

— Королева мертва, да здравствует королева!

Мир, в котором она родилась, его традиции и обряды канули в прошлое. Теперь Джона собиралась принять новые законы и создать новые ритуалы и традиции. То, каким станет окружающий мир, теперь зависело от них всех, в том числе и от Джоны.

— Встаньте, вы не слуги, чтобы стоять передо мной на коленях.

Она осеклась, прервав свою речь, когда увидела на мертвой земле маленький зеленый отросток. Она закрыла глаза и попыталась увидеть окружающий мир таким, каким он может стать. И обязательно станет, подумала Джона… хотя на его восстановление и уйдут годы.

Глава 45

Зекар опустился на колени перед двумя саркофагами. Он отдал распоряжение похоронить их рядом. В одном саркофаге лежал его друг и брат. Потеря которого до сих пор болью отдавалась в сердце. А во втором лежал прах великого колдуна — наставника и учителя. Эти две потери навсегда изменили принца. Генеральное сражение с перунцами обошлось многочисленными жертвами. Прошел месяц после того боя в Долине пяти рек. С противником был подписан мирный договор. Это решение не просто далось принцу. Его сердце пылало жаждой мести. Но будущий король Сердели не имел права думать о мести.

Зекар положил руку на саркофаг друга. Принцу удалось собрать и сохранить горсть праха Сендельмена, который и покоился в огромном саркофаге. А от Герона ничего не осталось. Тогда принц и приказал привезти горсть земли из Оширской крепости. Вот и все, что находилось в саркофаге Герона — горсть земли, хранившей, возможно, пепел многих погибших в Ошире.

— Мне не хватает тебя, — наклонившись к камню, прошептал Зекар.

Принц обернулся. Фрол стоял на почтительном расстоянии. Судя по его лицу и шевелящимся губам, он читал молитву за покой почивших.

Зекар подождал, пока капитан завершит молитву и откроет глаза.

— Пора возвращаться, — пробормотал он.

Фрол кивнул. А когда принц сделал один шаг и пошатнулся, капитан напрягся, но не бросился вперед, чтобы помочь своему принцу. Зекар должен был сохранить гордость. Хотя после нескольких ранений, наследник престола долго восстанавливался, а его нога до сих пор не зажила. И каждый шаг, как знал капитан, причиняла принцу сильную боль. Что не помешало ему вернуться в столицу и возглавить управление королевством.

Фрол пропустил принца вперед, следуя на шаг позади него. Он был готов в любую секунду поддержать Зекара. Капитан задумался о превратностях судьбы. Прошло не так много времени, когда он пребывал в уверенности в никчемности принца. Присяга заставляла его молчать, когда резкие слова были готовы сорваться с губ. А сейчас уважение заставляло гвардейца следовать за своим принцем на шаг позади него.