Страница 152 из 169
С. 64. ...свежий луговой воздух, красота неба и моря...-- Ср. впечатления русского знакомца Кюстина, А. И. Тургенева, от поездки на "малом пароходе" из Травемюнде в Любек "по прелестной излучистой траве": "берега ее-- беспрерывная идиллия" (письмо к Вяземскому от 6 июля 1832 г.;
Архив братьев Тургеневых. СПб., 1921. Вып. 6. Т. I. С. 98). С. 65. ...в Вергилиевых Елисейских полях...-- Энеида, VI, 638--665. С. 66. ...степи! ...восточное слово...-- Кюстин именует слово "степи" восточным, потому что во французский язык оно пришло (в середине XVIII века) из русского, т. е. "с востока".
С. 67. В прошлом году... на нем случился пожар... -- Это произошло в ночь с 18/30 на 19/3' мая ^3^ г. Трагедия на пароходе быстро стала предметом обсуждения в России и в Европе. "Два парохода счастливо прибыли из Петербурга в Любек, третий же, "Николай I", в ночь с 30 на 31 мая вспыхнул в виду Травемюнде. На борту находились i6o пассажиров, из них погибли только трое: русский полковник, чье имя неизвестно, некий г-н Мейер, управляющий сахарной фабрикой Бобринского, и один слуга. Из вещей ничего спасти не удалось, и некоторые женщины сошли на берег в одной рубашке и босиком", -- сообщал И. С. Гагарин, в эту пору секретарь русского посольства в Париже, в начале июня А. И. Тургеневу (РО ИРЛИ. Ф. 309- ^н 3544- -^- 7--8; подл. по-фр.), а тот з июля 1838 г. пересказывал брату Н. И. Тургеневу детали происшествия уже со слов другой корреспондентки, очевидицы пожара графини Мусиной-Пушки-. ной: "Подробности ужасны. Она приготовилась погибнуть вместе с тремя детьми. Некий Тургенев воскликнул: "Погибнуть в 19 лет! Бедная мое матушка!" Люди спорили из-за мест в шлюпке; с одной стороны их обжигало пламя, едва не касавшееся уже их платья, с другой стерегло море" (РО ИРЛИ. Ф. 3н9- ^н 95н- -^- 94; подл. по-фр.). Упоминаемый в последнем фрагменте Тургенев
-- будущий знаменитый романист, который затем подробно описал это происшествие в позднем (1883) автобиографическом
424
Комментарии
очерке "Пожар на море" (см.: Тургенев И. С. Сочинения. М., 1983. Т. 11. С. ^З--3н5; 520-526) По официальным данным, на борту находились 132 пассажира и 38 человек экипажа; погибли, согласно "Северной пчеле" (1838, No и7), пятеро: трое пассажиров и двое членов экипажа; капитан Шталь в самом деле, как и пишет Кюстин, действовал грамотно и спас жизнь пассажирам тем, что "в последнюю минуту, когда еще можно было добраться до машины, изменил направление нашего судна, которое, идя прямо на Любек, вместо того, чтобы круто повернуть к берегу, непременно сгорело бы раньше, чем вошло в гавань" (Тургенев И. С. Указ. соч. С. з0')-П. А. Вяземский, также находившийся во время пожара на борту "Николая I" (хотя М. Буянов и утверждает, что он "поехал сухопутным путем, а на корабле отправил свой багаж",-- Буянов М. И. Маркиз против империи... М., 1993-С. 35), естественно, не преминул в своем опровержении указать Кюстину на допущенные им ошибки: "Правда в этом рассказе только то, что на пароходе случился пожар. Все остальное преувеличено или искажено и принадлежит к области выдумок. Я был одним из пассажиров и могу рассуждать на сей счет как очевидец. Во-первых, дело происходило не в октябре, а в мае. Вся история молодого француза лжива с первого слова до последнего. Никакого француза, служащего во французском посольстве в Дании, на борту не было, и все приписываемые ему подвиги-- выдуманы. . Я поистине не знал, что предпринять...-- "Полный паралич воли, глубочайшее равнодушие ко всему на свете и в особенности к себе самому" (из письма к Э. де Лагранжу; цит. по кн.: Florc
"В каком-то смысле можно сказать, что испытываем мы только то, что желаем испытать, а ведь желать-- это самое сложное; с помощью воли мы способны на все, но не в нашей власти повелеть себе обрести волю, а это значит, что мы не способны ни на что" (Custine A. de. Souvenirs et portraits. Monaco, 1956. P. 99). В этом отношении Кюстин в полной мере был человеком романтической эпохи, для которого одной из главных психологических проблем была проблема "шагреневой кожи", иначе говоря, способности желать, проявлять волю. ...я позвал слугу... -- Слугой Кюстина в течение полутора десятка лет был итальянец Антонио Ботти, "один из достойнейших людей в мире" (Lettres a Vamhagen.. P. 408; письмо от 22 февраля 1841 г.). С. 77- Гримм Фридрих Мельхиор, барон фон (1723--1807) -- немецкий франкоязычный литератор, автор многотомной "Литературной переписки" (изд. 1812--1813), в течение всей второй половины XVIII столетия знакомивший европейских монархов с культурной жизнью, слухами, сплетнями и анекдотами дореволюционного Парижа.
С. 78. --это был вылитый Людовик XVI... русский князь К***, потомок завоевателей-варягов...-- Князь Петр Борисович Козловский (1783--1840) в самом деле принадлежал к древнему аристократическому роду (28-е колено от Рюрика). Так как к моменту публикации "России в 1839 году" Козловского уже не было в живых, Кюстин позволил себе в данном случае нарушить правило, декларированное в предисловии: "не только не называть имен своих собеседников, но даже не намекать на их положение в обществе и происхождение" (см. наст. том, с. 2о). Современники поняли это; см., например, в письме П. А. Плетнева к Я. К. Гроту от 22 августа 1845 г.: "О нем ^Козловском): упоминает Кюстин в начале своего путешествия: к счастью, Козловский тогда уже был покойник, когда вышла книга, а то она повредила бы ему" (Плетнев П. А., Грот Я. К. Переписка. СПб., 1896. Т. 2. С. 525) Тем, кто знал Козловского, не составляло труда узнать его, и даже такой неприятель Кюстина, как Вяземский (автор двух статей.. о Козловском, собиравший материалы для его обширной биографии), скрепя сердце признавал, что "основа речей, ему приписываемых (у Кюстина), справедливо ему принадлежит, но наверно много и прибавлено, а в ином отношении и убавлено" (НЛО. С. ia6). Точность страниц, посвященных Козловскому, подтверждает и давний знакомей и близкий друг князя, Н. И. Тургенев, который 15 июня 1843 г. сообщал брату А. И. Тургеневу: