Страница 34 из 47
- Рапунцель, что случилось? Тебе сон плохой приснился? – эти слова звучат как в первый раз, и Кризанта мотает головой.
- Кажется, да.
- А о чем?
- Я не помню, – она улыбается и целует его в ответ. – Не помню. Да и неважно это. Максимус уже уничтожил свою утреннюю порцию яблок?
- А то как же! – хмыкает Юджин и идет к шкафу, чтобы достать оттуда свой жилет. – Он без них жить не может.
Кризанта коротко смеется и направляется к ширме, за которой на вешалке прячется ее любимое платье.
- Знаешь, цветочек, я уверен, что Максимус не даст нам спокойно позавтракать, так что я советую тебе сразу же облачиться в костюм наездницы.
Сердце пропускает удар. Пелена слетает, сбитая мощным эмоциональным толчком. Кризанта замирает на месте как вкопанная и медленно поворачивается к Юджину, который, напевая какую-то песенку себе под нос, застегивает на поясе ремень с медной пряжкой.
- Повтори, – ее голос обретает твердость. – Повтори еще раз, как ты меня назвал.
Юджин бросает на нее взгляд через плечо.
- Ну ты же знаешь Максимуса, он…
- Повтори. Как. Ты. Меня. Назвал, – перебивает его Кризанта, и в ее глазах вспыхивает гнев и тихая ярость. В лице Юджина что-то неуловимо меняется, и Кризанта кожей ощущает, как новая волна забвения накидывается на нее как дикое животное, но на сей раз она не поддается. – «Цветочек»? Ты это сказал? Кто ты такой? – ее пальцы сжимаются в кулаки, и ногти, впивающиеся в кожу, оставляют на ней темно-красные полумесяцы. – Кто ты, черт возьми, такой? Потому что я знаю, что ты - не Юджин.
В ушах что-то вдруг начинает звенеть с такой силой, что кажется, что барабанные перепонки вот-вот лопнут, и по шее медленно скатываются две первых теплых алых капли, рисующие красные дорожки. Комната теряет очертания, все грани расплываются, будто линию, нарисованную мелом, кто-то старательно растирает, лишая ее формы. Клекот птиц становится больше похожим на противный писк, а шум моря – на глухой рокот каких-то генераторов.
А потом Кризанта проваливается в очередную пустоту, успев напоследок подумать, что данное «явление» стало повторяться с пугающей увлеченностью.
А ведь фанатизм до добра не доводит.
*
- У кого какие идеи? Рассматриваются любые предложения.
Тони Старк стоял за односторонним стеклом, покачиваясь с пятки на носок, и внимательно наблюдал за Марией Хилл, которая, положив ногу на ногу, совершенно спокойно сидела в кресле. Горящие синие глаза буквально прожигали дыры в биополях любого, кто бросал на нее взгляд.
- Черт, она смотрит с таким презрением, что у меня аж слов нет.
- Неужели? Что с твоим лексиконом случилось? – съехидничала Наташа.
- Временно подал в отставку в связи с неподобающим обращением к тому, кто им владеет, – отпарировал Старк.
- А давайте вы продолжите свою словесную дуэль как-нибудь потом? – вмешался Клинт, и по его голосу было ясно, что он весьма не в духе. Наташа передернула плечами, а Тони нацепил выражение из серии «Я не я, и хата не моя». – Надо решать, что с ней делать, и как ее в чувство привести. Поскольку она сама уже заявила нам с гордостью, что она тут единственный засланный шпион, надо сосредоточиться на выяснении того, как много она знает.
- Ну, учитывая то, что спец, которого вы к ней подослали, повалился мешком, как только шагнул в ту комнату, с этим твоим «выяснением» у нас возникнет заминка, – Старк фыркнул, на что тут же встретил ответную реплику Романофф:
- Ты так и будешь перечислять уже известные нам факты или соблаговолишь сказать что-нибудь полезное?
- Я всегда говорю только полезное!
- Тавтология.
- Кто?
- Не «кто?», а «что?».
Перебить эту воюющую парочку во второй раз Клинт не успел. Мария Хилл внезапно напряглась, на ее лице появилась отчетливая гримаса боли. Шпионка Паука потянула дрожащие ладони к ушам, и между ее тонких пальцев просочились струйки крови. Издав приглушенный хрип, вырвавшийся через плотно сжатые губы, Хилл вздрогнула и рухнула на пол, опрокинув кресло, и забилась в судорогах. Широко открытые глаза засветились ультрамарином, а потом резко потухли, и девушка, вдыхая рывками, начала испуганно озираться.
- Кажется, наша проблема решилась сама собой, – изрек Старк, следя за тем, как только что прибежавшие врачи помогают Хилл прийти в себя.
*
Спина затекла. За долгие годы путешествий Кризанта привыкла к жесткой постели и отсутствию удобств, но все же она старалась спать на кровати или хотя бы на ее подобии, а не на полу, как вот сейчас. Перекатившись на бок и охнув от стрельнувшей по позвоночнику боли, Кризанта подтянула колени к поясу и, опираясь на руки, чуть выпрямилась, чтобы сесть на пятки, а затем огляделась.
Это место чем-то напоминало ту камеру, в которой она очнулась в Щ.И.Т.е, – такие же ровные стены свинцового оттенка и отсутствие окон. На тяжелой металлической двери не было видно ни ручек, ни замков, да и вид у нее был внушительный, что явно говорило о том, что выйти через нее можно будет только тогда, когда на это дадут разрешение. В углу одиноко притулился стул. Приглушенный «холодный» свет шел от «зарешеченных» ламп, и было… тихо. Очень тихо. Никаких звуков, кроме ее собственного дыхания.
В висках закололо. Кризанта, поморщившись, закусила губу, и тут она вспомнила, что произошло. Пальцы машинально скользнули на шее, на которой застыли разводы запекшейся крови, правая штанина джинсов была грязно-багровой, а одолженная зеленая футболка на правом боку потемнела из-за растекшегося по ткани пятна. Три пули, от двух из них в одежде остались дырки. А стреляла…
«Мария Хилл…» – Кризанта стиснула зубы. – «И ее глаза… Он ею управлял. И из-за него Клинт… Черт, почему это всегда со мной происходит? Почему я ничего не могу сделать?..»
- Потому что в этот раз тебе не позволил я.
Похоже, последняя мысль была озвучена вслух, по причине чего ей и был дан ответ. Кризанта медленно повернула голову, наткнувшись взглядом на мужчину, лениво прислонившегося к двери.
Он почти совсем не изменился за те двадцать девять лет, что прошли с момента их последней встречи, когда ему было только тридцать пять. Та же загорелая кожа, те же темные коротко стриженные волосы, те же властные глаза оттенка намокшего под дождем асфальта. Но он казался сильнее, чем раньше, он словно бы вырос, чувство было такое, словно он занимал больше места, стал значимее, сильнее, авторитетнее. На нем был дорогой синий костюм, явно пошитый на заказ, - пиджак с одной стороны слегка оттопыривался, явно скрывая что-то во внутреннем кармане, - а белую рубашку и черные остроконечные ботинки Кризанта сочла слишком уж чистыми.
Девушка ощутила, как магия Солнца заклокотала в ней будто котел над жарким огнем.
Противники встретились лицом к лицу.
- Здравствуй, Грегори Мэтт Стоут.
Паук широко улыбнулся. Так как бы улыбался хищник, загнавший свою долгожданную добычу в угол.
- Здравствуй, Рапунцель.
*
- Судя по всему, воздействие на мисс Хилл прекратилось, – врач бросил взгляд на девушку, которая, сидя в кресле, большими глотками пила предоставленную ей воду. – Яд, обнаруженный нами в крови других агентов после прошлого нападения, находится в состоянии распада и уже не влияет на ее сознание. Что касается гипноза, то с ним та же картина. Я не берусь утверждать, что конкретно вытолкнуло мисс Хилл из состояния «марионетки», но похоже, что это была резкая эмоциональная… Как бы поточнее выразиться? Ну, в общих чертах - «атака». Норадреналин [1], адреналин, кортиколиберин [2] - все эти гормоны буквально ударили ей в мозг и вернули ей контроль над своим разумом.
- Спасибо, – Фьюри жестом отпустил доктора и приблизился к Хилл. – Как себя чувствуете?
- Лучше, чем было, спасибо, сэр, – она чуть вымученно улыбнулась, поправляя резинку, затягивавшую волосы в хвост. – Господи, это был просто ужас какой-то…
- Неужели? – Клинт, по-видимому, еще не до конца поверил в то, что сотрудница Щ.И.Т.а снова была в здравом уме и твердой памяти. Ответом ему был обжигающе холодный взгляд.