Страница 36 из 54
Разведчица, почти не дыша от страха, перебежала холл и заглянула в дальний коридор. И, к счастью, ещё успела увидеть, как повариха зашла в одну из комнат и захлопнула дверь. Оставалось надеяться, что именно это и есть её спальня.
Злата постояла в коридоре минут пятнадцать. Через дверь (здесь они были не такими основательными, как в подвале) слышала тяжёлые шаги поварихи, звуки льющейся воды — видимо, в этих помещениях были и ванные с туалетами. Похоже, всё-таки Татьяна Викторовна собиралась спать.
Злата уже было решила уходить, как вдруг уловила пиканье кнопок телефона. Буквально через минуту повариха заговорила. Голос её был резок, интонации утратили преувеличенную ласковость. Злата понимала, что, кроме Татьяны Викторовны говорить некому, но всё же с трудом узнавала.
— Это я. У нас всё нормально… Ревела. Сейчас, вроде, успокоилась… Ещё благодарить будет, бестолочь…. Ой, да было бы что беречь? Всё равно бы с каким-нибудь прыщавым подростком вскоре спуталась бы. А тут такая честь, такая удача…
Это она об Алине, — поняла Злата и передёрнула плечами от омерзения. Да уж, удача… Тем временем разговор продолжался:
— Да, у вас в апартаментах… Куда ей деваться? Ещё у нас новенькая. Зоей зовут. Хорошенькая, даже очень… Молоденькая… Лет семнадцать… Может, и меньше… С возрастом, может, и ошибаюсь, не спрашивала. Но что красивая — это факт… Рыженькая, длинноволосая… Поняла… Хорошо… До завтра… Ждём…
Снова пикнула трубка, затем негромко что-то стукнуло. Щёлкнул выключатель, исчезла тоненькая полоска света, выбивавшаяся из-под двери. Злата постояла ещё минут пять и, не услышав больше ни звука, на цыпочках вышла в холл.
Что ж… Пришла пора их операции вступать в решающую стадию. Замирая от страха — а вдруг есть сигнализация? — смелая разведчица отперла входную дверь. И на пару минут замерла, прислушиваясь. Хотя непонятно, что она вообще могла услышать? Потому что сердце бухало так, что заглушало все внешние звуки.
Вопреки ожиданиям ничего ужасного не произошло. Дверь открылась абсолютно беззвучно. Злата выскользнула во двор. Ярко светил прожектор, установленный на стене. Да и за пределами его луча было ещё довольно светло. Лето есть лето. В соседних кустах заливался соловей, где-то неподалёку квакали лягушки.
Злата глубоко вдохнула: по-о-о-ехали! Она быстро подошла к забору и наклонилась, чтобы увидеть, как отпираются замки. К счастью, окна комнаты поварихи выходили на другую сторону. И хотя бы об этом можно не беспокоиться.
С калиткой тоже проблем не возникло. Простой засов открылся легко. Больше всего в этот момент Злате снова захотелось выйти на улицу, плотно закрыть за собой калитку и бежать от этого ужасного дома. Как можно быстрее и как можно дальше. Но, конечно, она этого не сделала. Зато сделала то, что должна была: тихонько свистнула. Тут же — она даже поразилась скорости — из-за угла показались Андрей, Ясень и Павел. Её Павел. От облегчения и радости Злата тихо засмеялась и сама себе цыкнула: тщ-щ. Павел бросился к ней и обнял её. Оба на несколько секунд замерли, не в силах оторваться друг от друга. Наконец Злата шепнула:
— Пора.
Павел ещё сильнее прижал её к себе, быстро поцеловал и махнул топтавшемуся поблизости Ясеню:
— Пошли, Серёг.
Пока Злата, Павел и Ясень обменивались новостями, Андрей подошёл к ветле, где сидела дозором изнывающая от волнения Ирина и негромко сказал:
— Мы пошли. Следи за улицей. Если что — свисти, как договаривались. Свисток у тебя? Ирина с готовностью показала на грудь, где болтался на шнурке тускло поблёскивающий латунным боком антикварный свисток из коллекции Павла.
— Умница, — Андрей ласково улыбнулся, и Ирина вдруг испугалась.
А если они попадут в беду?
Видимо, на её лице отразились все переживания, потому что проницательный Симонов добавил:
— Будет совсем плохо — звони в милицию. Павел же тебе телефон оставил?
— Да… Иди…
Андрей снова ободряюще улыбнулся, повернулся, чтобы уходить и вдруг быстро шепнул:
— Я тебя люблю.
Ирина, уже давно ни на что не надеявшаяся и поставившая на их с Андреем счастливом совместном будущем крест, совершенно неромантично вытаращила глаза. И тут же поняла, что если на кого сейчас и похожа, так на изумлённую до крайности довольно крупную короткошёрстную обезьянку, уцепившуюся за ветку, а уж точно не на счастливую девушку, которой только что признались в любви. А поняв, застонала, ткнувшись лбом в кору. Стало больно. К счастью, Андрей уже ушёл. Потрясённая Ирина смотрела ему вслед и думала о том, что, пожалуй, ещё никто из её подруг не слышал более оригинального признания в любви. Вопреки тревожной ситуации она была счастлива.
Разведчица и вызванный ею передовой (и он же основной) отряд тем временем без помех проникли в «Гнездо тренингистов». Злата телеграфным стилем шёпотом ввела соратников в курс дела, и все вошли в дом.
Павел сразу же заинтересовался дверью, расположенной справа от входа. Это оказалась комната охраны. Злата выглянула из-за его плеча и осмотрелась. На большом, как у них в школе, стенде на крючочках ровными рядами висели ключи. Нижний ряд — первый этаж. Дальше — второй, третий. И, наконец, четвёртый. На каждом брелок. Разные этажи — разного цвета брелки. Красный — цоколь. Жёлтый — первый этаж. Зелёный — второй. Синий — третий. И, наконец, белый — четвёртый. Всё аккуратно подписано. «Очаровательный педантизм», — подумала Злата. Павел удовлетворённо заметил:
— Отлично. Не придётся ничего ломать.
Злата выбрала нужный ключ и заперла коридор, в котором находилась комната поварихи:
— На всякий случай. И надо бы постараться не шуметь.
— Давайте разделимся, — Андрей, который, с висевшим на шее фотоаппаратом, сильно смахивал на туриста, стал снимать ключи. — Я пойду на четвёртый за Алиной. Она меня знает и пойдёт со мной — это раз. И два — попробую в кабинетах пошуровать. Надеюсь, найду что-нибудь о деятельности этой высокодуховной организации. Я тут, пока ждал, с местными побеседовал, пока ждал. Так все уверены, что здесь что-то нечисто. Про педофилию не говорят, но отмечают, что подавляющее большинство приходящих и приезжающих сюда очень молоды. Возможно, даже подростки. И о наркотиках аборигены тоже упоминают. Надо бы поискать.
— Согласен, — кивнул Павел, — я с тобой пойду. Вдвоём больше успеем. Златик, а ты отправляйся за мальчишками. Мы Алину вниз проводим, ты их всех веди в машину, пусть будут подальше, на всякий случай. И ты тоже больше не возвращайся, хорошо?
Злата кивнула и вытащила добытый ключ с красным мячом. Муж подошёл и чмокнул её в макушку. Андрей, который всегда считал такие проявления чувств телячьими нежностями, неожиданно для себя умилился. И подумал, что тоже не будет стесняться любви к жене. Да чего уж греха таить?! Подумал он, конечно, не об абстрактной жене, а об Ирине. И сам удивился нахлынувшей нежности.
Всё эти глупости о том, что мужчины никогда не задумываются о будущей семейной жизни, чепуха, разумеется. Задумываются, ещё как. Вот он, к примеру. Профессионально циничный доктор Симонов уже давным-давно сентиментально решил для себя, что у него будет несколько детей и даже придумал для всех них имена. Только вот мать этих детей была где-то далеко. И он даже не мог подумать, что она, оказывается вот так близко. И представить её всё никак не получалось. Но теперь он уже точно знал, что в данный момент она сидит на ветке старой ветлы и напряжённо всматривается в сумеречную улицу и большой нелепый дом.
Андрей посмотрел вслед уходящей Злате, перевёл взгляд на Павла и заметил страх в его глазах. Страх за самую лучшую девушку на свете. И Симонов прекрасно понял его. С недавних пор такой же страх поселился и в его душе. Но, что удивительно, делал его не слабее, а сильнее, решительнее, отчаяннее. И Андрей впервые понял, с чего это вдруг разгорелась Троянская война. Раньше никогда не понимал, а теперь вот понял. Он за эту конкретную маленькую женщину тоже мог начать и — хочется верить — победоносно завершить вполне себе большую войну. Но пока ему предстояла другое сражение.