Страница 21 из 23
Поглядывая в темнеющее небо, селяне закрывали окна ставнями, заделывали щели дверных проёмов, готовили топоры и лопаты на тот случай, если дом заметёт, и с опаской посматривали на крыши — выдержит ли хлипкая кровля тяжесть снега и приближающийся буран.
По дороге, ведущей в бывшую резервацию ветонов, проехали машины, выбрасывая из-под колёс белые фонтаны. Мглистый горизонт поглотил рёв моторов, и ветонский лес вновь онемел. Тишину изредка нарушали хлопки снежных шапок, соскользнувших с макушек деревьев.
Машины миновали Ворота Славы, пересекли гранитную площадь, обнесённую парапетом со стороны обрыва, и остановились перед входом в грот. Из автомобилей вышли два десятка человек. Защитники провели их по Звёздной дороге, пролегающей через каменный туннель.
В приёмную правителя ступила замёрзшая до чёртиков компания людей, объединённых непониманием: зачем Адэр их вызвал.
Прислуга унесла шубы и пальто. Люди расселись на диванах и, пройдясь взглядами по ослепшим от метели окнам, с немым вопросом воззрились на Гюста.
Секретарь правителя взял лист со списком приглашённых и встал из-за стола:
— Крикс Силар.
Бывший командир стражей поднялся с кресла:
— Я.
Гюст кивнул:
— Отвечать можно сидя. Йола.
Старейшина морского народа потряс рукой:
— Здесь.
— Валиан.
— Здесь, — откликнулся старейшина климов.
— Кебади.
— Это я, — произнёс летописец.
Гюст продолжил зачитывать список. Люди, отзываясь на своё имя, догадались, что правитель собрал представителей всех национальностей, проживающих в Грасс-Дэморе.
Приглашённые пользовались авторитетом в своих кругах: среди них были старосты селений, старейшины общин, владельцы предприятий, был даже преподаватель государственного университета. Лишь опальный советник Крикс Силар и летописец Кебади не вписывались в их компанию.
Закончив со списком, секретарь скрылся в кабинете. Через минуту вернулся и распахнул двери:
— Правитель ждёт вас.
Адэр сидел во главе стола и явно был не в духе. Не соизволив подняться навстречу гостям, ответил на приветствия кивком и забарабанил пальцами по стопке документов. Люди заняли места за столом и с понурым видом принялись осматривать скромную обстановку комнаты. Их вытащили из дома в непогоду, оказали нерадушный приём, а значит, встреча с правителем ничего хорошего не сулила.
Караульные и секретарь покинули кабинет и закрыли двери.
— Перед тем как приступить к обсуждению важного вопроса, хочу, чтобы вы принесли клятву хранить тайну, — сказал Адэр и, после того как прозвучали нестройные голоса, взял из пачки верхний лист и положил его перед человеком, сидящим слева. — Теперь подпишите.
Люди читали текст. Побледнев, ставили подписи и передавали бумагу по кругу.
Староста Зурбуна пробежался взглядом по строчкам:
— Пожизненное заключение?
— Можете уйти, — проговорил Адэр.
— Без права переписки и свиданий…
— Уходите! — приказал Адэр и чуть глуше добавил: — Если хоть словом обмолвитесь, кого вы здесь видели, я сгною вас на асбестовой фабрике.
— Я только уточнил, — произнёс староста, подписывая документ.
Адэру сложил лист и спрятал во внутренний карман пиджака:
— С этой минуты вы являетесь членами тайной комиссии по установлению истины. Председателем назначаю герцога Кангушара.
Черноволосый, сероглазый молодой человек, поднялся:
— Благодарю, мой правитель.
Адэр жестом приказал ему сесть и продолжил:
— В истории Грасс-Дэмора есть чёрное пятно. Оно, как пиявка, высасывает из нашего народа веру в будущее и желание трудиться на благо родины. Никто не знает, почему Зерван Грасс бросил страну. Никто не знает, куда он исчез. После его исчезновения произошёл ряд ужасных событий. Кто-то может их перечислить?
— Разрешите? — спросил Кангушар.
Адэр кивнул.
— Сто лет назад накануне коронации при странных обстоятельствах умер наследник Зервана — его внучатый племянник, — заговорил герцог. — На следующий день начался пожар в библиотеке, где хранился архив страны. Библиотека горела три месяца. В происшествиях обвинили морун — законных хозяек этих земель. Точнее, обвинили одну моруну, советчицу Зервана. Под раздачу попал весь народ. В итоге моруны ушли за долину Печали.
— Под раздачу? — переспросил Адэр.
— Именно так, — кивнул Кангушар. — Если бы их верховная жрица не отправилась вытаскивать советчицу из тюрьмы, никто бы не развязал войну с морунами.
— Вы сказали — войну? — подал голос Йола. — Какая же это война? Это была охота на морун, которой забавлялись все. Все, кроме морского народа.
— Забавлялись… — повторил староста Зурбуна с усмешкой. — Хороша забава. Эта жрица была ведьмой. Что она кричала, когда её сжигали на костре? «Тот, кто убьёт моруну, подохнет сам и свой род за собой потянет. Тот, кто изнасилует моруну, сойдёт с ума». И что произошло потом? Дома пустели, улицы пустели, вымирали селения. А вы говорите, забавлялись. Моруны объявили войну, люди ответили тем же.
Слушая перепалку мужей, Адэр смотрел на Парня. Прежде, на заседаниях Совета, моранда лежал возле камина и делал вид, что спит. Сейчас сидел возле двери, загораживая выход из кабинета. Кроваво-красные глаза горели злобой, нос морщился, в приоткрытой пасти белели клыки. Того и гляди зверь кинется на людей. Неужели он понимает, о чём идёт разговор?
Выставив Парня в приёмную, Адэр вернулся в кресло:
— Похоже, я единственный, кто знает хронологию событий. Перечислю по порядку: убийство наследника, поджог библиотеки, заключение советчицы в подземную тюрьму, пожар в тюрьме. Прошлым летом я был в подземелье. Тюрьму не пытались тушить, ведь она не так важна, как библиотека.
— Советчица что-то знала, и её убрали, — предположил староста Ларжетая.
Адэр покачал головой:
— Под вопросом. Затем морун обвиняют во всех грехах, и начинается охота. В Лайдару отправляется жрица, желая вывести виновников на чистую воду. Её сжигают на костре. После этого разгорается настоящая война, в результате которой погибают сотни тысяч невинных женщин, их детей и мужей.
— Они виновны, пока не будет доказано обратное, — возразил преподаватель университета.
Адэр подтолкнул к нему стопку бумаг:
— Раздайте.
Пока заседатели изучали документы, Адэр исподлобья смотрел на Кангушара. Полтора года назад он был рядовым защитником и служил под командованием Эша. Немыслимое дело: герцог подчинялся выходцу из простого люда. В то время Кангушар казался искренним человеком без претензий на славу, а когда занял место командира защитников, словно переродился. Власть преображает людей. Сейчас герцог — высокомерный и нетерпимый к чужому мнению — заметно нервничал. На лбу выступил пот, лист в руках подрагивал.
Вынырнув из раздумий, Адэр поймал на себе встревоженные взгляды мужей.
— Что вы намерены с этим делать? — спросил староста Зурбуна, потрясая документом.
— В ваши обязанности входит установление истины. Вот и скажите: что с этим делать?
— Здесь написано: «Мы, нижеподписавшиеся…», а подписей нет, — подал голос Крикс.
— Это копия, — ответил Адэр.
— Понятно, что копия. Можно узнать имена заговорщиков?
— Нет.
— Кто может подтвердить достоверность этого документа? — спросил преподаватель университета.
— Потомки заговорщиков, — сказал Адэр. — Десять человек. Точнее, девять. Десятый покончил с собой в психлечебнице. Я не назову их имён, вам придётся поверить мне на слово.
— Получается, что заговорщики подожгли библиотеку, обвинили в этом моруну, а потом сожгли её в тюрьме? — произнёс старейшина одной из общин.
— Вам неясно, что там написано? — проворчал преподаватель.
— Ясно! — огрызнулся старейшина. — Ясно одно, что не сносить нам головы. Ведьмы, убийцы, поджигатели… А люди, как телята, повелись.
— Она не поджигала, да. Но вину за убийство племянника Зервана заговорщики на себя не взяли.
— Этот документ не должен попасть в руки морун, — отозвался Кебади. — Они потребуют возмездия. И если мы его не свершим, они свершат его сами.