Страница 4 из 284
Впервые Михаил Владимирович приехал на день раньше и так же впервые зашёл в сельмаг. Он ничего не спросил и сухо попросил Алёну сесть к нему в машину. Она готовилась молчать, как партизан, но он опять же ничего не спросил. Сказал только одну фразу:
— Сергея я уволю.
И она сказала тоже одну:
— Пожалуйста, не надо.
И через минуту, за которую он так и не завёл машину, добавила:
— Он не пьёт, а парней не удержать. Пожалуйста, Михаил Владимирович, не трогайте Серёжу. Иначе он действительно начнёт пить.
— Тогда мне придётся уволить тех, кто пьёт.
Она молчала, и Михаил Владимирович усмехнулся:
— Их ты почему-то не защищаешь.
Она ответила, не задумываясь:
— Так их же за дело.
— Так и твоего Серёжу за дело.
— Он не мой! — почти выкрикнула Алёна и густо покраснела, сама не понимая почему.
— Так я тебе и поверил…
Его рука соскользнула с руля ей на грудь — а там одна футболка и больше ничего. Глаза заслезились от отразившегося от циферблата солнечного зайчика, и в горле встал ком.
— Хочешь, чтобы я его не уволил?
Она нашла силы мотнуть головой — какое ей дело до Серёги и их пустой тары!
— Можно мне выйти? — промямлила она, и рука с часами тотчас исчезла.
— Конечно, можно.
Алёна рванула ручку, но смогла открыть дверцу “Девятки” лишь с третьего раза. На конюшню на следующий день она не пошла и в субботу тоже. В воскресенье к ней заглянула подружка. Её взгляд ей очень не понравился.
— Михаил Владимирович мой, поняла?
Тогда Алёна ещё ничего не поняла. Но всем давно было всё ясно. Вечером зашёл Серёга и позвал прогуляться. Она обернулась к матери — та кивком отпустила. Они молча спустились со второго этажа, вышли к дороге, которая через мост вела к конюшне, мимо хозяйского дома. От реки ещё не видно было, на месте машина или Михаил Владимирович уже уехал.
— Ты просила за меня? — спросил наконец Серёга и с такой силой развернул к себе Алёнку, что та чуть не закричала. — Отвечай, ты спала с ним?!
Она моргала, не в силах вымолвить и слова, тогда он затряс её за плечи.
— Ты что, совсем дура?! Мне нахрен не нужна эта работа, если ты спишь с ним!
Она наконец сумела выдохнуть:
— Хватит! За кого ты меня принимаешь? И он… Он не такой!
Но он был таким. Она это поняла ещё в его “девятке”, а взгляда Лидки было более чем достаточно, чтобы понять, что ту он не просто полапал. И Серёга это знал.
— Мне нужно закрыть конюшню, — сказал он, прибавляя шаг.
Он шёл от неё на расстоянии, бренча в кармане ключами. Губы сжаты. Она тронула его за локоть.
— А в остальном всё хорошо?
— Наорал только. И сказал, что если в другой раз поймает, никакие Алёнкины слёзки не помогут.
Серёга вновь глядел на неё, но шага не сбавил. Только грудь ещё быстрее начала вздыматься под модной футболкой.
— Так ты не спала с ним? Только скажи правду, пожалуйста. Я всё снесу. И никому не расскажу.
— Я не такая, — буркнула она.
Он остановился и схватил её за руку.
— Я знаю, потому даже боюсь к тебе подходить.
— А ты не бойся, — сказала она и испугалась собственных слов.
А Серёга не испугался, хотя и не настаивал. Это она испугалась, что в другой раз Михаил Владимирович не выпустит её из машины просто так. Пусть лучше это будет Серёга, а там хозяин может и оставит её в покое. Внутри конюшни горел лишь один фонарь, и его свет почти не достигал стога, доходившему почти до потолка. Пришлось снимать фонарь с гвоздя, чтобы убедиться, что все следы заметены. Испачканное сено она собственноручно скормила хозяйскому коню.