Одуванчик

   Да, Чарджи, пойдём. Чёт я... устал. А помнишь, два года назад, мы с тобой так же шли? Пья-я-яненькие... По Окскому пляжу. После Бряхимовского застолья. Тебя тогда на всю ширину пляжа носило... А давай спустимся... К реке... Пройдём той дорогой ещё раз. "А в конце дороги той...". Может, там, в конце... она - живая? А? Может... время - это ж такая забавная штука... обратный ход, петли... А, ты ж про Иггдрасил не знаешь... Красивая? А это важно? Умный ты парень, Чарджи. Но - дурак.

   "Красота? - Пусть спасает мир.

   А нам - хоть чуточку доброты".

   О-ох... Пошли спать, инал, завтра докуём.

   ...

   Завтра... Как и положено быть "завтру" после такого "вчера". В голове - никаких мыслей.

   "Если нет мыслей, значит, они не нужны. Этим мысли отличаются от денег".

   Деньги - на месте. В смысле - город не сгорел. Хотя пожарникам пришлось поработать. Не, не по пожарам - по отдыхающим. Зря я, что ли, загодя пожарные водовозки к "банкетному залу" пригнал? Были попытки... "по-негораздить". Одних - водой смыло, других - Ноготком уложило. Горячие ребята! Что хорошо - быстро успокаиваются. Ползают на четвереньках и обблёвывают пространство. Нет привычки к крепкому. Потом их можно безопасно складировать. Ивашко, вон, до сих пор собирает по кустам. Никак счёт не сходиться. А, блин! Жениха не посчитал!

   Вглядываясь в глаза постепенно стягивающимся в балаган ближникам, я рутинно отмечал: повсеместный диагноз - острая алкогольная недостаточность. Как результат таковой же вчерашней избыточности.

   Тут заявился Аким. Весь из себя такой... розовенький. Весёлый, энергичный. Мало что не чирикает. Аж противно. И пытается заставить меня думать. Чем-то. О чём-то. Садюга.

  -- Стоп. Повтори.

  -- Молодым надо лодейку дать! У их и так местов нету! А тута Марьяша! А барахло еёное?! А служанок пару? А подарков кучу? Ложить-то некуды! А итить-то им - не близко! По Волге - до Низу, от Низа - морем до Терека, по Тереку вверх, аж до этого... Дар-ял. Ну... место такое. Где даром яют.

   Интересная у Акима этимология. Хотя... с тамошними ставками пошлин...

  -- Я вот чего думаю, Ваня. А хрена ли мне тута сидеть? Делов-то нету. А не сбегать ли мне с Марьяшкой? Проводить доченьку до места перманентной дислокации. Дорогой присмотреть, чтобы, ну, не обижали. Там, знаш, кого куда - по местам рассувать... Ну, чтобы помнили. Места свои.

   Песец. Большой белый пушистый полярный лис. Невидаль невиданная в Поволжье и на Северном Кавказе. Теперь все познакомятся.

   Мыслей у меня не было. Только невыразимое чувство зависти:

  -- Да что ж ему всё нипочём?! И скачет, и скачет...

   Позывы я задавил. А вот слово... не хватило сил.

  -- Да.

   Я мечтал побыстрее вытолкнуть этот бродячий осетинский цирк в Волгу и забыть о нём. Тем более, что некоторые... молодые и горячие вели себя... чересчур молодо и горячо. До крови дело не дошло, но обиды были.

   Что радовало: счастливый вид Марьяши и несколько заторможенный - Урдура. За ручку он её не держал, но постоянно искал взглядом. По пересказам Марьяшиных откровений в женском кругу - настойка из хвоста оленя оказала своё волшебное действие, дав отдачу и в эмоциональную сферу. Лишь бы она мужика досрочно не ухайдокала. Витаминов бы ему...

  -- Дик, у нас два ушкуя свободных есть?

  -- Так точно! Завтра завершаем ходовые испытания и хоть куда!

  -- Завершить. Разоружить до минимума. Назначить капитанов и кормщиков. Пойдут... до Дарьяла. Ребят подбери стойких и... многофункциональных. Не факт, что ушкуи удастся сохранить.

   Дик чуть не расплакался. Как это?! Отдать чужакам новые кораблики? А уж когда понял, что гребцами там будут вот те самые "молодые и горячие"...

  -- Господине! Это ж горцы! Это ж овечьи пастухи! Какие из них гребцы?! Они ж большой воды...

  -- Знаю, Дик. Но из лесных вадавасов ты гребцов сделал. Сделаешь и из этих... горных.

   Команды... отдельная форма дурдома. По счастью, аксакалы держали молодёжь крепко. Только один раз пришлось двоих "джигитов" заслать на ночь выгребную яму чистить. Остальным Урдур сумел объяснить, что не вытягиваться во фрунт перед капитаном сопляком-мари в предуказанных ситуациях - утрата чести джигита. Поскольку их предки - колено Эфраимово - в те времена, когда они топали в Палестину вслед за своим одноколенником Иисусом Навином, обязательно вытягивались. И даже каблуками щёлкали. За время блуждания по Синаю у них такие каблуки на пятках выросли...! Предков не уважаешь?!

   Смена транспортного средства позволила достаточно свободно разместить не только алан и молодую с подарками и служанками, но и посадить на корабли Акима с Яковом. И ещё несколько человек: картографы, точильщики, приказчики... Задача из "выпихнуть гостей незваных" постепенно переросла в иную: сформировать исследовательско-торг.-дип.миссию.

   Прокол Акима с приглашением чужаков в город - я не забыл. Как и свой вывод: в головы Посольского приказа - не годен. Ситуация складывалась так, что я снимал Акима Яновича с должности, не обижая его. По его желанию, без громких деклараций. Да ещё и с прибылью - поручая ему тяжкое, опасное дело.

   Аким, радостно представлявший как он лихо на коне или ушкуе... быстренько "всем там" вправляет мозги и даёт укорот, постепенно грустнел. Слушая мои "мысли по поводу".

  -- В Булгаре - посмотреть. Там нынче Николай. Нужно будет - помоги. Кое-какой товар для него возьмёшь. Дальше по Волге... сторожко. Булгаре, буртасы, кыпчаки, торки... могут на зуб попробовать. В Саксине... не знаю. Кланяться - не смей! Впрочем, кому я это говорю... Сможешь с тамошним ханом потолковать - хорошо, нет - не страшно. Нам бы там... двор да волю. От их законов да налогов. Дальше - устье Терека. Семендер... Первая столица каганата. Дважды - арабами и русскими - разгромленная, брошенная и восстановившаяся. Там, говорят, сорок тысяч одних виноградников, дома - шатрами из дерева, переплетённого камышом, с остроконечными крышами. Красиво, наверное...