Чума

  -- Но ведь можно кого другого...

  -- Нет людей, Гапа. Виноват: нет князей. Гожих. Боголюбскому хоть как-то в плечо - нет другого. А дурость да слабость на киевский стол сажать - ещё хуже будет.

  -- Значит, война. Гос-споди... Ваня, а с чего оно началось? Может как-то... ну... помирятся?

  -- Началось? Началось с того, что русские побили немцев. Четыре года назад новгородский князь Ропак вдребезги раскатал свеев под Ладогой. "Конница атакует флот". От того флота лишь малая часть убежать сумела. Свеи обиделись, прижили новгородцев на Варяжском море. Готланд там такой есть. В Новогороде, если по-простому, три части: "немцы" - кто торг на Варяжском море ведёт, "русские" - кто с Русью или через Русь торгуют. И народ. Который не торгует, а дело делает, да хлеб кушает. Много хлеба. Хлеб - с Руси. Немцы немецкие от битости своей озлобились, начали "немцев новгородских" прижимать. Эти принялись крамолы на князя ковать. Ростик всех, вроде, примирил, клятвы взял. Да на что клятвы, когда мошна тощает? Ростик помер, на Ропака заговор замыслили. Тот с города ушёл. "Немцы новогородские" "русских новгородских" - побили-порубили-порезали.

  -- Так это... татьба!

  -- Да, Гапа. И Великий Князь Киевский Жиздор такое поддержал, послал своего старшего сына в Новгород княжить при законном князе Ропаке, по зову тех воров, которые на государя своего умышляли, клятвы свои преступили.

  -- А эти... "немцы немецкие"... это они всё воровство сделали?

  -- Нет, ну что ты. "Всё воровство" - только наши могут. Врать не буду - не знаю, но по смыслу свеям такое в радость. Может, и помогали ворам.

  -- Вот же еретики проклятые!

  -- Брось, Гапа. Они, как и все, о своих животах думают. Им надо, чтобы меха с Двинской земли шли к ним дёшево и много. Для того - чтобы власть была у "немцев новогородских".

  -- А народ?

  -- А народ, Гапа, за вольности. Будет почитать вольности боярские своими, пока в брюхе кишка с кишкой в догонялки играть не начнут. Боярам, что "русским", что "немецким", хлеба всегда хватит. А вот посадские... дохнут с голодухи. За-ради невеликих цен на куниц да лисиц на торгу в Висьбю.

  -- Экая... мерзость. Из-за серебрушек людей голодом морить, на смерть посылать. Своих...

  -- Боголюбский пойдёт в Киев. Закон и порядок ставить. На войне... сама знаешь. Не с той стороны ёлку обошла - голову потеряла. Боюсь я за тебя.

  -- Тю, Ванечка, я ж уворотливая! Ничего со мной не будет.

  -- Это не в твоей воле. И не в моей. Поэтому... Собираешься в дорогу, дела подгоняешь. С Точильщиком надо посоветоваться - как тебе лучше туда идти. У Акима новостей разузнать. Станет санный путь - поедешь в Вышгород. Как там Катерина тебя встретит...

  -- Хорошо встретит! Я ль сестрёнку свою не знаю? Я ж её с вот таких... Да не мучайся ты! Всё будет хорошо! Дождёмся там войска и потихоньку...

  -- Блин! Войско! Скверно. Войско Боголюбского соберётся в Вышгороде. В последнюю неделю февраля. Там из разных мест придут. Не только Залесские - вся Русь. Полоцкие, туровские и... смоленские.

  -- Так это ж хорошо! С земляками повстречаюсь, поди, и новостей Вержавских послушаю.

   Я тревожно смотрел на Агафью. "Девичья память". Хоть и не девушка вовсе. Привыкла к безопасности, к моему порядку. Напрочь забыла об обычаях "Святой Руси", где баба-простолюдинка без мужа, без хозяина, без родни и давних соседей... товарная ценность. Сходно с моей глупостью в Великих Луках.

   Ещё у неё совсем выпал из внимания мой... "резкий" уход из Смоленска, мои отношения со Смоленским князем Романом Благочестником. Тот, конечно, христолюбив. Но сильно злопамятен.

  -- Гапа, у Благочестника ко мне вражда сильная...

  -- Да знаю я! Как евоная сестрица к тебе в мастерскую бегала...

   Факеншит! Вот так выглядит гос.тайна на "Святой Руси". Я-то думал, что про наши с Еленой Ростиславовной... А тут - мало что не на торгу в крик.

  -- А того ты не знаешь, Агафья, что Благочестник "потьмушников" своих за мной посылал. В Твери я от них только в Бряхимовский поход и спасся. И ещё людишки приходили. Зельем меня извести. Со слов Долбонлава, пока в Киеве Ростик сидел, пока смоленские у власти были, Катерину держали плотно. Ждали, поди, что я к ней прибегу. Кобелька на сучку ловить - милое дело.

  -- Да соткудава они знать могли?!

  -- Что-то люди видели. А может, она сама... про свою любовь ко мне... Ростик помер, власть взяли волынские. "Потьмушники" по-отваливались. Все ли? - Не думаю. Подойти ты к ней сможешь. А вот увезти с собой... рискованно. Придёт Боголюбский в Вышгород, придёт и Благочестник. С Благочестником у нас... любовь до гроба. Кто кого туда первым положит. Его сестрица... это ж не единственный случай.

  -- Ой, Ваня, ты и жену его...?!

  -- Уймись. Я немало баб да девок на Руси... Но не всех. Из княгинь... пока одна была. Да и то вдова.

  -- Ой, а кто? Ты б похвастал, Ваня. Я ж - никому, ни-ни!

  -- Меньше знаешь - крепче спишь. Спать ты нынче будешь крепко. Поняла? Дальше. Попадёшь ты в Вышгород в Рождеству. Чуть раньше. Идти двум молодым одиноким красавицам черниговскими землями навстречь войску... Боголюбский, наверняка кыпчаков своих позовёт. Да и прочие... парни молодые... бабы на путях...

  -- Ой, да что ты выдумываешь! Одна. Одна молодая да красивая...

  -- Этого не хватит?

   Таскать баб по Руси... только с автоматическим, многоствольным, крупнокалиберным и чтобы цинки - стопкою. Я это ещё со своего первого забега из Киева запомнил.