Чума

   Гапа отсмеялась и снова, в который уже раз за этот разговор, смотрела не меня ошарашенно:

  -- Так ты чего хочешь? Чтоб я к тому Жиздору в постелю забралась и за письку держала? Пока у тебя духа-смелости не наберётся к городу подойти?

  -- Ты хоть поняла - какую глупость сказала?

  -- А ты?

  -- А я сказал не глупость, а предположение. Прикинь: Катерина - инокиня досточтимейшего на Руси монастыря. Боярского рода. Что ж ей не пойти к Великой Княгине в услужение? Да растолковать той, что князю семейство своё под мечи вражеские бросать не по чести. Даже не княжеской, а просто мужской. Тогда... "Ночная кукушка всех перекукует". А пока семейство собираться будет - время-то и пройдёт. А ты сидишь в городе, тихо-незаметно. Через день-другой с Катериной встречаешься. Тайком. А там уже и я к городу поспею.

  -- А ежели..

  -- А ежели что - не лезь! Наплевать и забыть. Еды, питья набрать - и в подпол. В церковке какой не сильно славной, каменной. Пожары будут. А церкви будут грабить суздальские, не степняки. Завтра позову Точильщика - тогда и обговорим. Что, где, когда и с кем. А пока - спать. Завтра мне ещё Акима целый день слушать.

   И я отправился спать. К Курту на коврик.

   Интересно: когда на человека венец надевают - венчание. Когда корону -- коронование.

   На Боголюбского будут бармы великокняжеские возлагать.

   Это как называют? Бармание? Барматание? Обрамление? Или, как у иудеев - бармитство? И кем он будет? После этого. Человек в бармах - бармалей? Обармот? Бармаглот? "Летит и пылкает огнём". Боголюбскому... подойдёт.

   Ну-ну, поглядим.

<p>

Конец сто восьмой части</p>

<p>

 </p>