Хантер

Хотя, ведьмак и непричастный, все равно поплатится. Злость-то выместить надо на ком-то.

Вернувшись в зал, Вэл выслушал их обоих. Не врали, ложь явную он всегда чуял. Но и безо лжи можно правду сокрыть. Ничего, у него опыт есть – все, что ему надо он в подземелье уже вытянет.

Однако сначала Лионелла.

Тем же вечером он вызвал ее к себе в покои.

Она прошла, гордо вздернув носик, села на кровать, сложила руки на коленях, посмотрела.

Без страха, с горечью только если. Прикусила пухлую губу.

Вэл молчал, и она молчала так же.

– Отец? – не выдержала, наконец. – Что случилось?

– Смеска сбежала, – сквозь зубы выдал Вэл.

– Ну и пусть, – Ли фыркнула.

– Лионелла, – прорычал Вальтариэль, замахиваясь.

– А что мне, плакать что ли? Сам знаешь, как я к ней… – и вопреки своим словам, принцесса заплакала, сразу став маленькой и жалкой.

Только вот в Вэле жалости не было, презирал он эту жалость.

– На меня смотреть, – холодно приказал Вальтариэль, двумя пальцами поднял девушке подбородок, накастовал взгляд искренности, чтоб уж наверняка соврать не смогла. – Ты знаешь, куда пропала смеска?

– Нет.

Действительно, не знала Ли, то ли девчонка сама убежала, то ли волк ее увел, то ли маг поспособствовал.

– Ты, в сговоре с магом и ведьмаком, украла смеску?

– Нет.

Сговор-то был только с Хантом и волком, да и то, на попозже.

– Ты знала, что кто-то сегодня смеску украсть собирался?

– Нет.

Сегодня-то они и не собирались.

– Ладно, – Вэл поджал губы, развеивая заклинание. – Пока что ты будешь жить.

Он сверкнул глазами, принцесса сжалась испуганно. От былой наглости и следа не осталось. Знала Ли, что если решит Вальтариэль жизнь у нее забрать, так ничего ей не поможет. С самого начала жизнь ее только королю и принадлежала.

– А с ведьмаком можешь попрощаться, – сказал Вэл, когда она уже на пороге стояла. – С магом разберусь и им займусь. Живым он отсюда не выйдет. Хватит с вас. Поиграли в дружбу и все. Запомни, Ли, не может у тебя быть ни друзей, ни подруг, ни любви. Только я один. И без того в последнее время я добрым слишком был, по-хорошему думал. Все поняла?

– Да отец, – кивнула принцесса, опустив голову, и вышла из покоев.

А король посидел немного, да к магу направился. Не хотел до утра ждать.

Глава 17. Когда нельзя спастись.

Эльфийские казематы мало чем отличались от человеческих. Те же сырые стены, та же плесень на них, те же решетки и полнейшая тьма, в которой, впрочем, Хан прекрасно видел.

Только вот уйти по нави отсюда было не так просто.

Хан и не спешил пока особо пробовать – не хотел Ли подставлять, и не знал к тому же, как там волк со смеской.

Выбрались? Выжили? Где сейчас?

И смогут ли добраться до безопасного места? Девчонка родить же скоро должна, а вдруг раньше начнет, как волк с этим справится? Или, того хуже, вдруг с ребенком что случится от всей этой тряски, бегства стремительного? Обещанный, али нет, дети – они всегда дети.

В соседней камере сидел Ялрус, и даже через толстые стены Хан слышал его недовольное бормотание.

Эх, делать-то теперь чего? Все, выходит, закончился путь Хантера, ведьмака-смески, непонятно откуда взявшегося? Вот так вот глупо, в эльфийском подземелье, в кромешной темноте, по соседству с магом, который и сам хотел его поймать?

Жа-а-аль.

Сквозь маленькое окошко в двери Хан увидел трепещущий, неясный клочок света – кто-то спустился в подземелье с факелом. Тихие, мягкие шаги, скрип соседней, мажьей, двери.

– Куда ты дел смеску? – это был король.

Причем, весьма недовольный.

Хан тоже уши навострил – не знал же, что в королевских покоях случилось, догадывался только. Ведь раз они оба тут, а волк нет, значит все же смог он девчонку вывести.

– Нету ее у тебя больше, – словно в подтверждение мыслей ведьмака, фыркнул Ялрус. – А убьешь меня, и никогда не будет. Ни ее, ни обещанного

И вот тут-то и понял Хантер, что выпускать его отсюда никто не собирается. Знает же наверняка Вальтариэль, что ведьмак все слышит. А раз знает и не скрывает, то и в живых его оставлять не намерен.

Вот как.

Знал Хан, что король жесток – взять хотя бы то, что он с Ли сделал. Но все же надеялся, что если поверит Вэл в его невиновность, то отпустит. Хотя, чего надеялся, спрашивается? Ведьмак – не эльф, зачем ему справедливость? По нему и плакать особо некому.

Умирать Хан не хотел – слишком уж близко с навьим миром был знаком. Но и сбежать, или что-то изменить, вариантов пока не видел. Даже если и сдаст девчонку с волком, вряд ли поможет. И не такой он, чтобы сдавать, хоть в пророчество и не верит.

А против магии короля, да еще и за решеткой, ему поставить нечего – это с Малефиком удача улыбнулась. А здесь, в глубине эльфийской империи, Хан сам едва дышит, куда тут еще мечом махать, тем более, если и меч тот, и кинжалы отобрали. Не зубами же.

– Смерть это не самое страшное, что может с тобой случится, – зловеще произнес Вэл, – Ты сам еще о ней умолять станешь. А я буду думать, даровать тебе такое счастье, или не заслуживаешь.

Интересно, а много ли маг видел? И что в итоге расскажет? И в чем из этого ему поверит король?

Хотя, ясно, что стоит Ялрусу волка упомянуть, как король и сомневаться не станет.

Словно выполняя свое обещание, Вальтариэль изящно взмахнул рукой. Со стороны казалось, будто ничего особенного он не сделал, однако маг закричал – громко, звонко, пронзительно.

Это только дураки считают, что магия Смерти сильнее, а Жизнь лишь созидать умеет. Нет, светлой силой, конечно, проклятие не наложишь. Однако эльфы давно уже научились свои способности против врагов применять. Например, сердце как запустить, так и остановить магия Жизни может. Или ускорить его биение настолько, что оно не выдержит, лопнет. А может и вовсе процесс регенерации пустить так, что какая-то одна ткань расти только начнет, а все остальное останется неизменным. И вырастит вместо тебя огромный мешок кожи, или жиром изнутри разорвет.

Страшная она, на самом деле, сила Жизни. Правда, против нежити немертвой не слишком действует, ну да это уже другая история.

Маг-то живой, хоть и щитами обвешанный.

Щиты, кстати, к досаде короля, действовали. Иначе он бы сейчас еще громче кричал. Только у Вальтариэля магия была такой силы, что и сквозь щиты проникала.

Интересно, и надолго этого чародея хватит?

Хан слушал молча, ожидая, что король и к нему скоро придет. Боль ведьмака не пугала.

– Не надумал еще говорить? – спросил Вэл, остановившись ненадолго. – У меня много времени. А вот у тебя не очень.

– Вот и потрать его, чтоб за дочкой следить, – фыркнул маг, отдышавшись.

Хан напрягся – не хотел, чтоб Ли в это встряла. Узнает Вальтариэль о ее причастности, так и не спасет то, что она принцесса. Но Ялрус больше ничего не добавил. Пока.

И как он только во дворец проник? Защита на нем сильнейшая стоит, волка то едва-едва впустить смогли.

– Моя дочь – это не твое мажье дело, – вскинул голову король.

– Давайте так, ваше величество. Я вам говорю, кто похищение организовал, а это вовсе не я был, и помогаю смеску найти. А вы взамен меня отпускаете. И мы оба делаем вид, что никогда друг друга не видели, – предложил маг.

– Давай так. Ты говоришь мне, кто похищение организовал, а я уверен, что ты причастен, и где смеска, а взамен я убью тебя быстро, – выдвинул встречное Вэл.

Маг ответить не успел даже – закричал тут же. И долго еще кричал, хотя, надо отдать ему должное, изо всех сил старался себя сдерживать. Да и кричал не так громко. Силен был маг все же. И не только чарами.

– Думай до завтра, – обронил король. – И помни, что рано, или поздно ты все равно мне все расскажешь.

– Вот только смеска родит скоро, – тихо ответил колдун, а после снова закричал.

Король, хоть и не ответил, все равно оставил последнее слово за собой и покинул камеру мага.