Хантер

Впрочем, было в его коротком списке еще одно исключение, о котором он запретил себе думать.

Рыжая травница, озорная человечка Тасси. Думать-то о ней себе запретил, а имя все равно запомнил.

Повстречал он ее в очередной деревне, почти сотню лет назад.

Как обычно, приехал йольф туда на зиму, чтобы развлечься, пар выпустить. Хотел и дольше задержаться, но король срочно назад позвал – эльфы в атаку перешли, несколько людских королевств отхватить себе ухитрились.

Вот и пришлось Рею возвращаться. Думал по привычке деревню спалить, да посмотрел в синие глаза Тасси, и рука не поднялась. Но и смесок так просто оставить там не мог.

Первый и единственный раз кричала тогда на него Тасси, и первый и единственный раз позволил он это человеку сделать. Необычной она была, эта рыжеволосая. Правда Рей даже и не догадывался, насколько.

Темный Малефик вздохнул. Йольфы живут долго, но помнят далеко не все – не идеальная у них память.

Однако тот вечер с Тасси помнил Рей так, точно это вчера было. Хотел бы забыть, да все равно не мог.

– Пора мне, – просто сказал он ей тогда, – окончился мой отдых.

Она лежала на кровати, закутавшись в теплую медвежью шкуру. Рыжие волосы огнем пылали, глаза синие, точно небо. И белое молоко кожи, нежной, как и ее поцелуи.

– И куда ты? – спросила она недовольно, кажется, не до конца осознав, что Рей хочет уйти навсегда.

– Обратно, – Темный Малефик развел руками, отвел взгляд. – В Закатную империю. Я ведь все же йольф.

– Да вижу, что йольф, – фыркнула Тасси, потерев плечо, где краснели две маленькие аккуратные дырочки.

Люди друг друга пугают тем, что йольфы кровь всю выпить могут – не зря же у них клыки такие длинные. Только йольфам это без надобности, и даже противно. Кому понравится потные крестьянские шеи кусать? Клыками йольфы только во время занятий любовью пользуются, и то, крайне редко, от избытка чувств. Укусила тебя йольфи, значит, понравился ты ей сильно, да удовольствие доставил. А мужчины, так и вовсе, клыки в ход почти никогда не пускают.

Но Тасси Рея цепляла.

– Ну, раз видишь, чего спрашиваешь, – начал раздражаться Малефик.

И без того уезжать не хотелось, а тут еще и разборки.

– А меня здесь, выходит, оставишь? И их всех?

О прочих женщинах йольфа Тасси знала, но ничего ему не говорила. Рей-то и не слишком хотел себе других заводить, но как-то оно само так вышло. Сначала они завелись, а после Тасси к нему пришла. В это время уже девушки на него привязаны были – обаяние высших, оно безотказно действует.

Для Тасси даже обаяния не потребовалось. Не боялась она йольфа, в отличие от остальных, никогда не боялась.

– Ну не с собой же вас всех тащить, – пожал плечами Рей.

– Всех не надо. Меня возьми, – Тасси встала, скинув шкуру, мягким шагом подошла к Рею, обняла его за плечи.

Малефик предпочитал человечек йольфи потому что они мягкие, да живые были. Теплые, настоящие…

А Тасси и среди человечек выделялась. Ярче яркого, живее живого. Огонь в теле девушки.

– Не могу, сама знаешь, – покачал головой Рей. – Закон есть закон.

– Ты его уже нарушил, закон этот, – Тасси остро глянула своими синими глазами, что теперь кололись холодом вечно морозных земель. – Девки, вон, все в тяжести ходят. Но ты ведь так их не оставишь, верно? У тебя уже есть план. В котором ни одной из нас в живых не будет?

Никогда прежде не жалел Рей своих любовниц. Вообще эмоций к ним не испытывал. Делал свое дело, с толикой ненависти к себе, и уходил, оставляя позади лишь прах.

– Нет, вас оставлю, – сначала Рей подумал, что соврал, но посмотрел еще раз на Тасси и понял.

Не врет. Себе разве только что.

– Тогда уходи сейчас же! Прочь! – закричала Тасси, разъярившись, точно кошка дикая. – Уходи и не возвращайся! Йольф проклятый! Ничего ты не понимаешь, Рей! А когда поймешь, то поздно будет.

И ушел Малефик, хотя кому другому не стал бы подобное спускать – репутация, да характер не позволили бы.

Думал даже всю деревню спалить, кроме Тасси, но вспоминал синие глаза и не смог нарушить невольно данного обещания.

Но и оставить смесок по миру разгуливать тоже не мог.

Поэтому проклял дома тех девушек, у кого бывал, чтоб полу-йольфы в нежить до совершеннолетия обращались. И Тасси проклял, хотя потом еще много лун простить себе этого не мог.

А чтоб наверняка было, проклятье на своей крови узлом крепко завязал. Такое никто, кроме него лично, снять бы не смог. Ну, или потомка его прямого, с первой линии.

Однако жениться Рей не собирался ни в ближайшем, ни в далеком будущем, а смески бы, даже если б появились в первом поколении, что сомнительно, до расцвета силы все равно бы не дожили.

А еще Рантиель хотел вернуться позже, чтоб проклятье свое проверить, а лучше вовсе деревню все-таки сжечь. Да не смог.

Боялся синие глаза Тасси увидеть и волосы ее, из рыжих, седыми ставшие. Хоть и понимал, что наверняка мертва уже его человечка, а все равно безотчетно боялся. И чтоб самому себе в этом не признаваться, решил забыть обо всем. Даже если какая смеска и сможет выжить чудом – на него, Рея, уже ничего не укажет.

И вот теперь, спустя сотню лет почти, когда синие глаза и звонкий смех уже покрылись пылью, увидел он след своей магии.

И на ком? На ведьмаке?

Как могла нечисть проклятье снять? И зачем бы делать это стала?

Впрочем, рассуждать на эту тему, Рей был не настроен. Если проклятие с деревни снято, то ему не рассуждать, а действовать надо, пока смески по миру, как шептунчики не разлетелись.

И для начала стоит поймать ведьмака, да расспросить обо всем. Уточнить, так сказать, детали. Может быть, и почудилось ему вовсе.

Хотел бы Рей на это надеяться.

Глава 9. Поймай меня, если сможешь.

Наскоро распрощавшись с Айданом, Хан вернулся на постоялый двор. Вещей у него было немного, собирать нечего. Но расплатиться все же стоило – надеялся Хан, что еще воротится сюда.

Причин для спешки, казалось, не было. Ну, приехал Рей Рантиэль в Кентрас, но так это может оказаться и простым совпадением.

Однако в совпадения Хан не верил. Да и взгляд Малефика ведьмаку не понравился. Вроде и безразличным был, а ну как, что узнал?

В общем, лучше перестраховаться.

Кинув монеты хозяину заведения, Хантер поднялся наверх. Волк, все так же молча, следовал за ним по пятам.

– Хант? – в комнате его ждала Ли, в этот раз одетая.

Бросив на волка взгляд, она презрительно сморщила носик.

– Идем, – Хантер взял сумку, схватил эльфийку за руку и потянул вниз.

Та шипела похлеще любой змеи, но, ладно хоть, вырываться не думала.

Они уже были в конюшне, когда с улицы послышался высокий, приятный голос:

– Могу я увидеть ведьмака?

Не дожидаясь того, что ответят йольфу, Хан вскочил на лошадь, подкинул туда же Ли, и одной рукой ухватив волка за шкирку, второй стиснул лешачий ключ, пришпорив игреневую кобылку.

– Что за дела, Хант? – возмущенно воскликнула Ли, едва они оказались в Усманском лесу.

– Там Темный Малефик. Уж не знаю, кто из нас ему был нужен, но лучше уйти обоим.

– Реюшка? – вскинула брови Ли. – То-то мне его голос послышался.

–Тот страшенный мужик с ушами? – наконец обрел дар речи Ильфорт. – И клыками. Ух, какой жуткий. Мороз прям от него по коже.

– А ничего, что у меня тоже уши, да побольше будут? – задрала носик Лионелла. – И Хант…

Договаривать она не стала.

–Ты другое дело. У тебя что уши, что все остальное… – волк с обожанием взглянул на Ли, но эльфийка лишь фыркнула и отвернулась.

– Хм. Он, – коротко ответил Хан обоим сразу.

– А ты зачем мог ему понадобиться?

– Так он то проклятие на твою смеску и наложил, – ответил Хан. – Ус, выходи.

Лешак, что с самого момента их появления, прятался за ближайшим деревом, вышел на тропу.

– Хан, – голос его был не слишком довольным. – Ты мой друг, но таскать по ключу такую толпу… все ж в гости приходишь, а как к себе домой.