Восьмая Марта

Конечно, никто бы меня не отпустил в одиночное плавание, но два моих родных брата, Антон и Александр, обещали глаз с меня не спускать, так как живём мы теперь в одном городе, а с Антохой вообще в соседних домах. Братья, конечно, за меня горой и готовы всегда примчаться по первому свистку, но у каждого из них своя жизнь и иногда они даже забывают мне позвонить.

А в отношении Сашки — это кто ещё за кем будет присматривать! Мы с ним погодки, и учились в одном классе, и вообще были очень близки, пока не окунулись во взрослую жизнь. Сашка на одиннадцать месяцев старше меня и всё время пытается меня поучать, типа он врослее и умнее, а сам балбес балбесом. Даже не представляю, как он справляется с учёбой без моей помощи, мы ведь на разных факультетах.

Пользу от проживания в одиночестве я увидела совсем недавно, когда столкнулась с проблемами в личной жизни. Я порадовалась, что маме не пришлось наблюдать за моей трагедией и сходить с ума от беспокойства. А для братьев у меня всегда готова дежурная улыбка, к счастью, они не настолько проницательны, как наша мамуля. Хотя мне нравится представлять их кровожадные оскалы, если бы я решилась им пожаловаться на Игоря. Да пусть уж живёт, только бы пореже мелькал поблизости.

Игорь… Вот опять я о нём думаю. Так ведь он мне просто не оставил шансов забыть о его предательстве, превратив меня в мишень для насмешек. Ну, ладно, соглашусь с Софийкой — здесь я утрирую, и в подавляющем большинстве однокурсники относятся ко мне очень доброжелательно. Но всегда будут оставаться минимум трое, танцующих на пепелище.

Первый из этой гадкой троицы — дважды мной отвергнутый тот самый Жорик, и мне, по большому счёту, совершенно плевать на его подколы и издёвки. Но ведь есть ещё Олеся и Яна, чьи улыбки ежедневно отравляют мою жизнь. А самое обидное, что одну из этих пираний ещё две недели назад я считала своей подругой.

Мне следовало ещё давно прислушаться к Соньке, ведь она предупреждала, что Янка скользкая, неискренняя и просто меня использует. Но я Софийкиным предупреждениям не вняла, списала их на ревность и упорно старалась сблизить девчонок. А они обе упорно сопротивлялись.

Правильно Антоха мне сказал — моя наивность иногда граничит с глупостью. А раз мой взрослый и очень умный брат такое зарядил, то стоило прислушаться. Янка ему тоже не нравилась, и первое время Антон даже оставался ночевать в моей новой квартире, чтобы её отвадить. А я, глупая, ещё и обижалась на него.

Мы с Янкой землячки, но выяснили это только в процессе совместной учёбы, и то не сразу. В первый год обучения мы с Сашкой снимали квартиру рядом с университетом, и Янка часто бывала у нас в гостях, и даже оставалась ночевать. В одну из таких ночей её угораздило переспать с моим братом, а этот кобель мало того что сам стал игнорировать Янку, да ещё и меня заставлял держаться от неё подальше.

Я тогда с Сашкой страшно поссорилась и, конечно, обвиняла во всём его. Ну а кого же ещё? Янка была для меня несчастной жертвой, угодившей в коварные лапы моего развратного братца. Хотя не так уж я была к нему несправедлива. Санёк, вырвавшись из дома, как с цепи сорвался, а его постоянные ночные гостьи не позволяли мне ни спать спокойно, ни учиться. Так они ещё и все съестные запасы сметали.

Мне кажется, что в прошлом году в свободное от учёбы время я только и делала, что готовила кушать. И Янка у нас тоже столовалась регулярно. Правильно её оценила моя Софийка, назвав наглой приспособленкой. Да и братья тоже видели гораздо глубже, чем я, даже Санёк оказался дальновиднее. Но разве я могла их послушать и сомневаться в близком человеке? И как же тогда дружить, без доверия?

Больше у меня нет подруги Яны, и живу я теперь далеко от места учёбы, почти за городом, но зато в очень красивом месте и в самом шикарном жилом комплексе. Впрочем, моя удалённость от центра города совершенно не мешает Сашке регулярно ко мне наведываться и опустошать мой холодильник. Благо хоть своих голодных подруг ко мне не таскает.

Аттракцион неслыханной дисциплинированности! Едва я покинула аудиторию после первой пары, а мне навстречу идёт… нет — порхает прекрасная эльфийка. Ещё вчера это была нежная блондинка с томным взглядом прекрасных, чайного цвета, глаз. Сейчас же моя Софийка полыхает огненно-рыжей гривой, а взгляд её изумрудных глаз… Каких-каких?

— Манюнь, что на тебе надето? — кроваво-красный ноготь подруги оттягивает ворот моей чёрной водолазки. — Прямо монашка на выгуле! Мечтаешь слиться с дорожным покрытием? Или стараешься всем доказать, что твой обрыганный пенёк Игорёк не ошибся в своём новом выборе?

И если начало Сонькиных претензий меня не задело, то финальные слова заставили вспыхнуть.

— Я сегодня опоздала, потому что проспала, вот и надела, что первое под руку попалось, — резко ответила я, даже не чмокнув любимую подругу.

— Кто — ты проспала? Ой, покусайте мои булки!

— За твоей спиной, кстати, толпа желающих, — проворчала я.

— Нам повезло, что тебе под руку не подвернулся новогодний маскарадный костюм, — продолжила зубоскалить Сонька, пропустив мою шпильку.

— Вот именно. А что с твоими глазами, Софочка? — поспешила я перевести тему.

— А что с ними? — встрепенулась Софи и полезла в сумочку.

— Не придуривайся, а-а! Они зелёные!

— Ну, конечно, зелёные! Изумруд больше всего подходит к моему новому цвету волос. Как тебе, кстати? — подруга тряхнула огненной гривой, обдавая меня ароматом ванили и бергамота.

От движения плеч тонкая ткань блузки на её груди натянулась, а у проходившего мимо Жорика заплелись ноги, и он чудом не пропахал носом пол. Вечно этот придурок поблизости отирается, и мне совершенно непонятно, почему он не выбрал объектом своей страсти Софийку, она ведь… Я внимательно осмотрела подругу с головы до умопомрачительных ног на полуметровых шпильках — «Фееричная!» — с восторгом закончила я свою мысль, а вслух произнесла:

— Согласна, твои глаза теперь прекрасно контрастируют с цветом волос, но твои бидончики, — я стрельнула взглядом в её выдающуюся грудь, — гораздо больше подходили вчерашней ветреной блонди.

— Ах ты, моя язвительная коротышечка! — И Софи, которая возвышалась надо мной лишь благодаря своим дизайнерским ходулям, обвила меня рукой за шею и звонко чмокнула в висок.

Подавляя своим новым кошачьим взглядом мой возмущённый протест, она скомандовала:

— Пошли, мой пупсик, обсудим стратегию, как превратить милую синеглазую послушницу в роковую женщину.

Это она обо мне, что ли?

— Эти звуки до сих пор звучат у меня в ушах, — возмущённо завершила я своё повествование.

— Так ты чо, завелась от них? — Софи хитро прищурила чересчур зелёный глаз.

— С ума сбрендила? Да она верещала, как кошка, которой хвост отдавили.

— А он? — Сонька аж губу закусила.

— Что он?

— Ну, он тоже звучал?

— Не-э, такого бы мои уши не выдержали.

Сонька запрокинула голову и громко расхохоталась, привлекая внимание всех посетителей кафе. И привлекла, кого не надо!

— М-м, зайки, как у вас тут весело, — мой братец собственной наглой персоной навис над нашим столиком и уронил глаза в вырез Софийкиной блузки.

— Твои зайки пасутся возле твоего дома, — огрызнулась я, злясь прежде всего на Соньку, источающую вокруг себя сексуальные флюиды. — Слюну подбери.

— А что, уже капнуло? — заржал Сашка и, резко сдвинув меня своим тощим задом, примостился рядышком. — А я за пончиками заглянул, а тут вы — такие красивые. Однако, говоря «Вы», пялился Саня исключительно на Соньку.

— Слушай, покупай свои пончики и иди уже отсюда, у нас разговор.

— Котёнок, а ты чего это фырчишь на меня, заболела, что ли? — брат, наконец, обнаружил моё присутствие и ласково обнял меня за плечи. — Да и видок у тебя какой-то неважнецкий.

Ну, спасибо тебе, добрый родственничек! Я дёрнула плечами, пытаясь стряхнуть с себя Сашкины руки, перевела негодующий взгляд на Соньку и по выражению её лица прочитала: «А я предупреждала, что ты выглядишь, как чувырла!» Смирившись с диагнозом, я перевела на Сашку тоскливый взгляд: