Восьмая Марта

— Сань, может, тебе денег дать?

— А у тебя есть? — встрепенулся он, — а то я чёт поиздержался.

Я закатила глаза, оставляя без комментария фразу, ставшую уже девизом, и окунулась в телефон, чтобы пополнить поиздержавшийся счёт брата. Иждивенцами в нашей семье были только мы двое, так как мы оба учились на дневном. Санька иногда подрабатывал, но этих денег, как он говорил, ему даже на презервативы не хватает. Ну, что тут скажешь? Я дала ему, конечно, совет — дельный в моём понимании, но брат не оценил.

В отличие от Сашкиной моя карта пополнялась часто и очень щедро. Кроме родителей, высылавших нам с Саньком скромные суммы два раза в месяц, меня очень активно поддерживали братья. А вот от них деньги падали каждые пять-шесть дней и всегда крупными суммами. Родительские грошики я откладывала, чтобы потом им вернуть, а на средства старших братьев жила очень комфортно и Сашке помогала. Его-то, беднягу, братья так не баловали.

— Девчонки, а по какому поводу у вас веселье, мне расскажете? Я тоже хочу посмеяться.

Игнорируя его вопрос, я завершила манипуляции с переводом, и когда в Сашкином мобильнике пиликнул вожделенный сигнал, братские объятия стали крепче.

— Да рядом с нашей Манькой поселился замечательный сосед, — радостно объявила Сонька, — а в результате наша малышка не выспалась.

— Не понял, — нахмурился Сашка и с подозрением уставился на меня.

— Что? — вскинулась я. — Что ты там себе уже надумал?

— Это что у тебя за сосед? Ты поэтому так выглядишь?

Ну, это уж слишком!

— Как? — с отчаянием вскрикнула я, чем заставила посетителей снова обратить на нас свои любопытствующие взгляды.

— Слышь ты, Отелло, а ты ничего не перепутал? Она, на минуточку, тебе сестра, а не жена, — вмешалась Софи.

— А ты не лезь! — рявкнул на неё Сашка.

Дурак, что ли? С Софийкой так нельзя разговаривать.

— Та-ак, а ну давай двигай отсюда за пончиками, хрен мамин, — Сонька с угрожающим видом приподнялась из-за стола, являя посетителям свои 100-50-90, ну или около того.

— Спрячьте жало, мисс, я возбуждаюсь, — Сашка перегнулся через весь стол и чуть ли не носом уткнулся в Сонечкину грудь. Но Сонька не была бы Сонькой, если бы за ней не осталось последнее слово или…

Она медленно облизала ложку, которой ела мороженое, и смачно зарядила ею Сашке по лбу.

— Один-один, — вырвалось у меня вместе со смешком.

— Мы ещё поговорим! — прошипел братик и, сопровождаемый насмешками зрителей, выскочил из кафе.

— Без пончиков остался, — жалостливо проговорила я, наблюдая в окно, как мой братишка переходит через дорогу, потирая пострадавший лоб.

— И без мозгов, — добавила Сонька и, переглянувшись, мы обе расхохотались.

Водитель рейсового автобуса, нагоняя график, решил из-за одной меня не заезжать на остановку к нашему жилому комплексу и высадил меня на трассе. Хорошо ещё, что на улице пока светло, а то шагать пять минут мимо леса как-то страшновато. Прибавляю шаг и стараюсь думать о хорошем. К счастью, хорошего в моей жизни гораздо больше, чем…

Входящий звонок от Игоря тут же нейтрализует весь позитивный настрой. Я останавливаюсь и долго всматриваюсь в его улыбающееся лицо на экране моего мобильника. Как же мне нравилось это лицо — мужественное и немного жёсткое. Ещё недавно я мечтала о том, как, просыпаясь, буду видеть его каждое утро. Хорошо, что не сбылось. Но очень плохо, что всё закончилось так некрасиво. Интересно, а романтические отношения могут закончиться красиво?

Лицо Игоря на экране потухло, чтобы через пару секунд снова засиять своей подлючей улыбкой. Да никакой он не мужественный — из полена вырубленный. И вот что ему от меня надо? Я приняла вызов, но заготовленные грубые слова неожиданно застряли в горле.

— Алло! Алло-о! Мартик, ты тут?

И голос у него какой-то бабский! Ничего в нём волнующего! Тогда с чего я разволновалась?

— Я тут, Игорь, — отозвалась я слегка охрипшим голосом, — ты зачем звонишь?

— Как это зачем? Не чужие вроде… Мартик, ты меня избегаешь, что ли?

— Странно, и с чего бы мне это делать?

— Ой, малыш, сарказм тебе совершенно не идёт. Ты же нежная девочка.

— Правда? А что больше подходит нежным девочкам — рога?

— Ну вот при чём здесь рога? К девушкам это совершенно неприменимо. Послушай, я, конечно, понимаю, что у тебя есть причины на меня дуться…

— Дуться? Это что вообще за слово такое? Мы что, в песочнице совок не поделили? — я аж задохнулась от возмущения.

Он всерьёз полагает, что я надулась? В голове отчего-то живо всплыл рекламный ролик про «Эспумизан». Вот-вот — дальнейшее общение с этим козлиной реально грозит вздутием на нервной почве.

— Малыш, вот опять ты к словам цепляешься. Ты ведь даже не попыталась меня выслушать, а я, между прочим, не собирался с тобой расставаться и у меня даже планы были.

— Надеюсь, не на групповушку? — вырвалось у меня в запале.

О, Господи, это же не мои слова — довёл, гад!

— Ох ни хрена себе, какие ты слова знаешь! — удивился Игорь, вторя моим мыслям. — Но нет, зайка, таких смелых планов на тебя у меня не было. Ты ведь у меня нежный нераскрытый бутончик. И поверь, я это очень ценю. Но ведь я тоже не железный! Короче, это не телефонный разговор, давай я приеду и мы поговорим.

— Нет! — отрезала я гораздо резче, чем привык слышать мой бывший.

Бывший — звучит, как музыка. Словно у меня уже есть своя история, драма и, конечно, опыт.

— Это всё твоя сучка блондинистая тебя настраивает? — со злостью рыкнул мой печальный опыт.

Если он о Соньке, то она уже рыжая сучка, но всё равно обидно — у меня что, собственное мнение отсутствует? Я уже собиралась резко высказаться по этому поводу, когда взгляд выцепил знакомую фигуру около подъезда.

— Пока, Игорь, меня братишка ждёт.

— Ты сама меня бросила! — зачем-то проорал Игорь, прежде чем я его выключила.

Придурок! Конечно, бросила! Можно подумать, тут были варианты.

— Ты специально, что ли, выгуливаешься, чтобы я загнулся от голода и холода? — Сашка шагнул мне навстречу, забирая из рук рюкзак.

— Давно не виделись! — поприветствовала я братца. — А ты куртку не пробовал застегнуть или специально решил на жалость надавить — замёрзнуть и оголодать?

Несмотря на конец февраля, погода больше походила на апрельскую, и даже нараспашку Сашке не грозило окоченение. Такой зимы я ещё не видела — ни снега, ни морозов.

— Тарелку супа, что ль, зажала? Ты как с этой своей козой связалась, слишком дерзкая стала!

— Да иди ты! — я обогнула Сашку по широкой дуге и устремилась к своему подъезду, пыхтя, как грузовой локомотив.

Они все действительно считают меня безмозглой? А Сашка… уж он-то хорошо меня знает — мы с ним с детства привыкли кусать друг друга, не серьёзно, конечно, но оснований считать меня овцой бессловесной у него быть не может.

— Котёнок, ну что ты психуешь? — догнал меня Саня, — просто раньше ты добрее была. И, кстати, что у тебя там с твоим хмырём? — ловко соскочил он с темы.

— Ничего, — гадать о личности хмыря не пришлось, потому что Игорь до недавнего времени был единственным парнем, занимавшим моё время и мои мысли.

— Просто я его с какой-то тощей блондинкой видел, вы разбежались, что ли?

— Ага, как тараканы от прожектора.

— Он сказал, что ты его бросила.

На меня словно ушат воды опрокинули.

— Он так сказал? То есть… Да с чего вообще вы об этом говорили? — прижавшись спиной к подъездной двери, я схватила Сашку за распахнутые полы куртки.

— Ты чего бузишь, мелкая? Я же обязан знать, чем живёт моя маленькая сестрёнка. А то вчера у вас типа всё серьёзно, а сегодня он прижимает к себе какую-то шмару левую. Вот я и поинтересовался у него, в курсе ли ты, что вас у него двое?

— А он? — я даже забыла, что злюсь.

— Сказал, что ты его бросила и он свободен в своём выборе.

— Ну, правильно сказал, — растерянно пробормотала я, стараясь ухватить в памяти ускользающую ниточку…