Поручик

  Бойцы загомонили. Еще бы! Позавчера был взорван санитарный поезд, а на прошлой неделе вырезали блокпост. Наш блокпост, нашей роты! Мамсуров был на этом блокпосту, погиб нелепо, непонятно... Как этот шустрый парень позволил перерезать себе горло? И никто даже тревогу не поднял!

  Так что у нас были с ними личные счеты, с этими диверсантами. Я оглядел строй и продолжил:

   - Выстраиваемся цепью, расстояние между вами - пять-шесть шагов. Смотрим под ноги, могут быть растяжки. Если видите что-то подозрительное - сразу подавайте сигнал, вся цепь останавливается, пока не разберемся с ситуацией. Потом - движемся дальше. Завтра вы все нужны живые - мне, Его Высочеству Регенту и Семеняке!

  После того, как я вспомнил Семеняку, солдаты загоготали - Семеняка теперь был зампотыл и любой день, свободный от боевых действий использовал для того, чтобы припрячь солдат на какие-то малопонятные работы. Хотел как лучше - получалось как в той поговорке: чем бы солдат не занимался - лишь бы за... Устал, в общем.

   - Там в лесу могут быть наши, преторианцы. У них какое-то свое задание, так что если увидите черные мундиры - аккуратнее там... Ну что? С Богом, вперед! - закончил я.

   Строй качнулся, распадаясь на отделения. А через пару минут лес захрустел под солдатскими ботинками, зашелестел хвоей и голыми ветками...

   В низинах стоял туман, с веток падали капельки влаги. Погода была мерзкая, лучше уж ударил бы мороз, чтобы под ногами не хлюпало, и снежком чтобы присыпало серость и грязь вокруг...

   Солдаты переговаривались нарочито бодрыми, громкими голосами - им было страшно. Диверсанты - это вам не шутки. Они портят нам жизнь, и убивают нас при первой же возможности, а теперь мы пришли прямо к ним в логово...

   Я достал из кобуры револьвер и взвел курок. Барабан щелкнул, передвинувшись на одну позицию, и мне стало как-то спокойнее.

   Силуэты солдат между стволами деревьев медленно перемещались, я двигался чуть позади. Все-таки я - начальство.

   Впереди захрустели ветки, послышался шум и сопение - кто-то ломился сквозь лес, прямо нам навстречу!

  Прямо над ухом у меня бахнул винтовочный выстрел, потом - еще и еще.

   Массивная, темная фигура металась перед строем, задевая деревья, с ветвей которых на нас лился целый водопад холодных капель.

   - Отставить! Прекратить огонь!

  Замолкли винтовки, и вдруг раздался трубный, страдающий звук - так страдать могло только умирающее животное.

   - Тьфу ты, чтоб тебя! - сказал Стеценко. - Это же сохатый! Подстрелили сохатого... И все диверсанты теперь знают что мы здесь...

   Кто-то из солдат виновато проговорил:

   - Так он того, выскочил... Ну мы и стали палить - мало ли...

  Правильно. Все очень-очень правильно. Видишь что-то непонятное - стреляй, потом думай. Война, однако...

   Я подошел к убитому животному, глянул на раскидистые рога, мощные копыта, подернутые пеленой смерти глаза, и сказал, отметая в сторону жалость и в зародыше удавив щемящее чувство в сердце:

   - Позовите Семеняку, пусть организует поваров - тут мяса пудов пятнадцать, если не больше.

  Стеценко уважительно цыкнул зубом, а солдаты нерешительно топтались вокруг. У меня в душе появилась какая-то неясная злоба, не на них даже, а на всю эту идиотскую ситуацию, на лес этот, на диверсантов, на сохатого и на себя самого.

   - Продолжаем прочесывание! Шире шаг, бойцы!

  А про себя подумал, что Стеценко был абсолютно прав: если тут и есть диверсанты, то теперь они точно знают, что мы здесь.

   На большую лесную поляну первыми вышли бойцы Вишневецкого. Хлопнул выстрел, и пожилой усатый солдат рухнул в прелую листву, загребая воздух руками.

   - Санита-ар! - заорал кто-то.

  На поляне стоял большой двухэтажный дом, дощатый, с крыльцом. Вокруг - какие-то хозяйственные постройки.

   Солдаты принялись садить из винтовок по окнам, грохот выстрелов, звон разбитого стекла и треск ломающегося дерева повисли в воздухе.

   - Отставить! Прекратить стрельбу!!! - надрывался я.

  Скорее всего, диверсанты засели в доме. Но почему они так бездарно выдали себя?

   Наконец, стрельба прекратилась. Укрываясь за стволами деревьев, бойцы держали под прицелом дом, шумно дыша и переругиваясь между собой.

   - Оцепить здание! Перебежками - марш!

  Согнутые спины солдат замелькали вокруг дома. Вдруг что-то дернулось в окне второго этажа, послышалось несколько револьверных выстрелов, в ответ загремели винтовки, выбивая щепки из рамы, разбивая стекла и дырявля красивые голубые занавески.

   - Господин поручик, разрешите обратиться... - это был рядовой Панкратов, молодой голубоглазый парень, который воевал в нашей штурмроте еще с тех пор, когда я не был поручиком.

   - Обращайтесь.

   - Во-он там, сарайчик кирпичный видите?

   - Ну вижу.

   - Они запросто могут из окон на крышу пробраться и в лес дернуть. И наших там нет...

  Действовать нужно было быстро.

   - Стеценко! Бери двух бойцов и бегом к сараю. Панкратов, за мной!