Поручик

  ***

  Я нашел подснежники у стены флигеля - пять нежно-фиолетовых цветочков. Какого черта я решил сорвать их и подарить очаровательной хозяйке, не знаю...

  Поднимаясь по лестнице, к комнате хозяйки, я думал о том, как со словами благодарности подарю ей цветы и скажу какой-нибудь очередной корявый комплимент. Наверное, ей часто говорят комплименты...

   Дверь спальни пани Бачинской тихонько отворилась, и оттуда выскользнул Феликс, на ходу заправляя гимнастерку в галифе. Он что-то насвистывал себе под нос, сбегая по лестнице, и удивленно воззрился на меня, остановившись.

   - Ты чего здесь? - как-то неуверенно спросил он.

   - А... На балкон хотел выйти... - я смял за спиной подснежники в кулаке.

   - Так это тебе другая лестница, слева от входа... - и быстро сбежал вниз по лестнице.

   Я стукнул кулаком с подснежниками в стенку. Ну надо же! Чего уж тут непонятного?..

   СКЛАД

  Проклятая слякоть забивалась за шиворот, в сапоги, в перчатки, в душу.

  Ненавижу зиму. Но марку приходилось держать - боевой дух моей штурмроты упал гораздо ниже ртутного столбика на термометре.

  Четвертый день мобилизованные в лоялистском городке подводы вывозили нас из окружения. Первые два дня все было терпимо - лошадки резво бежали по твердой замерзшей дороге, лоялистов не попадалось, мы делали по 60-70 километров в день. На третий день ударила оттепель, и начали заканчиваться припасы. Где их взять, эти припасы, когда вокруг только сожженные лоялистами хуторки или укрепленные пункты с гарнизонами?

   - Господин поручик, разрешите обратиться? - Фишер из пулеметной команды соскочил со своей телеги и поджидал меня на обочине.

   - Обращайтесь, Фишер, - вяло махнул рукой я.

   - У пулеметной команды закончилась тушенка. Крупы совсем нет, с сухарями тоже проблемы. В других подразделениях ситуация не лучше.

  Я потер лоб ладонью. Если уж интеллигент-Фишер обратился с таким монологом - значит, все наши дела оставляют желать лучшего.

   - Спасибо, Фишер. Вы свободны, - сказал я и солдат побежал догонять телегу с пулеметной командой.

  Я пытался найти какой-нибудь выход из ситуации. Выход был только один - найти еду и крышу над головой.

   - Стеценко! Карту! - потребовал я.

  Он сидел, свесив ноги на другом крае телеги, и начал рыться в планшете, бурча при этом:

   - Жрать нечего, ноги мокрые, командир ругается - отлично день проходит, знаете ли!

  Но карту все-таки нашел и даже развернул на нужном месте.

   - Вот, мы здесь, - сказал Стеценко.

  Я осмотрел карту, сразу мысленно вычеркнул в голове несколько возможных мест. Потом мой взгляд наткнулся на проселочную дорогу, ведущую, судя по карте вглубь леса, и там прерывающуюся.

   - Так. А это что такое? - вслух проговорил я.

  Стеценко переполз ко мне, посмотрел, куда на карте указывает мой палец и небрежно так сказал:

   - Пф-ф, это контрразведка перемудрила. Базы тактического резерва отмечать на карте нельзя, а дорогу к ним - можно. Вот умора, а?

   Ничего себе умора - база тактического резерва! Стоп! Это выход!

   - Ро-ота, слушай мою команду! - поднялся во весь рост на телеге я. - Через пять верстовых столбов будет поворот направо. Сворачиваем!

  Солдаты на телегах загомонили, оживились, получив четкий приказ. Лошади пофыркивали, пытаясь быстрее протащить телеги по дорожной грязи.

  Поворот мы чуть не проворонили. Никакого указателя, так - две колеи и все.

   - Оружие к бою! Первый взвод - в головной дозор! - командовал я.

  Подбежал Вишневецкий:

   - Господин поручик, что там такое?

   - Если повезет - все, что нам нужно. Если не повезет - лоялисты. А скорее всего - и то, и другое.

   - Понял, - сказал он и убежал к своему взводу.

  Солдаты спрыгивали с телег в грязь и мокрый снег, тихонько матерились, готовили оружие. По моим расчетам база должна была находиться за ближайшей рощей, и поэтому двигаться нужно было осторожно.

  Скоро прибыл посыльный из дозора - рядовой Мамсуров. Мамсуров вообще часто бывал посыльным - бегал быстро.