Поручик

   - Господин поручик, там... - Мамсуров задыхался от быстрого бега. - Там десятка четыре лоялистов! Жратвы у них - во! - солдат сделал жест пальцем по горлу.

  На секунду повисла мертвая тишина. Бойцы переглядывались, а потом защелкали затворами винтовок, зашумели и стихийно двинулись в сторону базы.

   Командиры охрипли строить солдат в боевые порядки, пытаясь придать упорядоченность неожиданному порыву.

  Лоялисты нас не ждали. Первыми же залпами была сметена охрана ворот, потом солдаты ворвались внутрь и прикладами, кулаками и штыками раскидали синемундирников и в общем порыве бросились к дверям склада - длинного здания с железной крышей.

  Вахмистр Перец из пулеметной команды грозным рыком остановил бойцов, и они расступились, дав пройти мне и Стеценко. Все-таки остатки дисциплины у них сохранились.

  Кто-то из бойцов протянул мне связку ключей, и мне удалось подобрать подходящий. Замок клацнул, тяжелые створки отворились, и бойцы хором ахнули.

  ... стеллажи, заставленные банками с тушенкой, консервированными фруктами и овощами. Ящики с галетами, крупой, яичным порошком. Сыры на верхних полках, свисающие с потолка копченые окорока и колбасы... Вино в бутылках, спирт в канистрах, шоколад в плитках - у меня в голове помутилось, а в животе заурчало, когда я взглядом обвел этот огромный склад!

   - Хватит на всех! - заявил я. - Вахмистр, организуйте раздачу продуктов питания немедленно!

  Своими словами я, видимо, предотвратил солдатский бунт, бессмысленный и беспощадный.

   ***

   - Часовые... Э-э-э... - Стеценко лежал на груде мешков, его расстегнутая шинель была в крошках от галет, рядом лежала вскрытая банка тушенки, в руке он сжимал почти пустую бутылку вина. Вдруг он запел: - Ча-асовы-ы-ые на посту, пу-уговицы в ряд! Ярче сол-неч-но-го дня золотом горят!

   - Стеценко! Что часовые, я спрашиваю? - я сам тоже выпил, но немного - грамм пятьдесят спирта, для профилактики простудных заболеваний.

   - Бдят! - сказал Стеценко и всхрапнул.

  Я пнул его в подошву сапога, но Стеценко не отреагировал. Ну и черт с ним.

  Сейчас вся моя штурмрота представляла из себя нечто подобное - нас можно было взять без единого выстрела, тепленькими. Я вышел на улицу и подошел к курящему здесь же Вишневецкому - он, наверное, единственный кроме меня был адекватным сегодня.

   - Останемся здесь на пару дней? - спросил Вишневецкий.

   - Останемся. Только этот бардак надо будет прекратить, завтра же.

   Вишневецкий кивнул и мы с ним пошли в обход склада, выполнять обязанности часовых, которых и в помине не было.

   ***

  Первым их заметили караульные, которые ближе к обеду вылезли-таки на крышу и осматривали окрестности, покуривая шикарные папиросы из запасов тактического резерва.

  Когда я взобрался на крышу, чтобы разобраться в ситуации, мне стало не по себе. В каком-нибудь километре от нас по дорогу тянулся огромная колонна беженцев. В бинокль я разглядел детей, женщин. Мужчин почти не было, по крайней мере, я разглядел только пару стариков.

  Видимо, нас тоже заметили, поскольку колонна остановилась и к нам направился как раз один из этих стариков.

   - Рота, в ружье!!! - закричал я.

  Солдаты забегали, пытаясь найти свое оружие и оправиться после вчерашних обильных возлияний и сытной пищи.

  Через несколько минут солдаты рассредоточились, заняли позиции у окон, за забором, на крыше. Я и заспанный Стеценко пошли навстречу старику, который нерешительно остановился метрах в пятидесяти.

  Старик близоруко щурился, пытаясь разглядеть нас. Видимо ему это удалось, поскольку он приосанился, поправил свой изрядно потертый полушубок и сказал:

   - Ну слава те Господи, имперцы! - при этом 'имперцы' он произнес с ударением на первом слоге. - А я-то уже думал... Господин поручик, разрешите обратиться?

  Дедок явно служил в молодости, выправка у него была будь здоров!

   - Обращайтесь, - улыбнулся я.

   - Там, - он указал за спину, - две тысячи людей, мы из Перепутья бежим от башибузуков уже вторую неделю. Ни еды, ни теплой одежды толком нет, а что было - все в ход пошло. Господин поручик, там дети малые... Помогите чем сможете? Я ж не для себя прошу...

  Стеценко только фыркнул за моей спиной, а я повернулся, шикнул на него, а старику сказал:

   - Что уж тут... Поможем, чем сможем. Заворачивай сюда свою колонну!

   ***

  Я оглядел пустой склад и пнул носком сапога картонную коробку из-под галет. Если честно, мне было немного жалко всего того изобилия, которое перло здесь из всех углов еще вчера вечером.

  Но оно того стоило! На всю жизнь запомню ту девочку лет семи, которая уплетала за обе щеки тушенку с галетами, а потом посмотрела на меня и сказала: 'Спасиба, дядя офицел!'.

  Эти люди были нам благодарны настолько, насколько это было возможно. Сначала солдаты хмурились, отгружая ящики с припасами, но потом, ловя благодарные взгляды женщин, оттаяли и даже помогали организовать кормежку всей этой массы народа.

  В животе у меня заурчало - все-таки не ел с утра, замотался и как-то забыл про еду. Я развернулся на каблуках и зашагал к выходу из склада.