Страница 27 из 133
Она направлялась туда, где тёмно-зелёные столпы деревьев полностью застилали почву сплошным тентом из веток и листвы, где камень сменяла кора, а стекло — прозрачная утренняя роса. Во влажном воздухе ото рта медленно поднимался тёплый пар, расплываясь в потоках холодного тумана. Где-то впереди маячили небольшие птицы, выписывая пируэты в густых кронах и сливаясь с листвой. Ноги сами несли её по уже ставшей привычной тропинке, петляющей между куч листьев и порослей кустов, пока не вывели к широкой открытой поляне. Где-то недалеко, прикрытые зеленью, валялись большие обработанные и отшлифованные валуны, когда-то наверное использовавшиеся людьми. Посередине лежал, закрытый мхом, большой круглый каменный блок, пахнущий свежестью и испещрённый самыми разными надписями и числами. Слева стоял учитель Левард, прислонившись к дереву и мерно наблюдающий за разминкой Энью, двигающегося то туда, то сюда в середине круга. Когда она вышла, старик, заметив её, еле заметно напряг кисть, но никто другой, кроме неё, это движение даже бы не заметил: в остальном ни положение тела и головы, ни направление взгляда не изменилось. Энью махнул ей рукой и не теряя время продолжил тренировку, поочерёдно разминая и растягивая все мышцы и связки. Иногда она боковым зрением, замечала, как хмурится учитель, когда парень делает что-то не так, но не поправляет, доверяя ученику самому заметить ошибку и исправиться. Энн встала на самый край диска, сразу подметив необычное исходящее от него тепло, как будто он сохранял, накапливал в себе остатки ушедшей дневной жары.
Пальцы напряглись сами собой, по привычке, отточенной годами обучения. Энн выровняла дыхание и теперь то набирала воздух в лёгкие до упора, так, что болела грудь, то медленно выдыхала, ощущая сокращение мышц во всём теле. Ноги словно приклеились к земле, она вытянулась так, чтобы ничего во всём мире не смогло бы сбить её с места. Она прочувствовала до мелочей биение сердца, циркуляцию крови и воздуха, напряжение суставов и связок. Все органы чувств обострили восприятие до предела: до неё скомканным, но различимым шумом доносился громкий шелест крон и тихий шёпот травы, пение птиц, еле слышимое падение ветки где-то в лесу, треск коры, жужжание ранних насекомых и напряжённое дыхание человека на другой стороне круга, эхом отдававшееся на поляне с хорошей акустикой. Она вдыхала запах живого, горячего камня под собой, пряность лесного воздуха, ароматы разноцветного ковра лесной подстилки. Глаза различали, казалось, все оттенки цвета, расплывавшегося в зрачках от его внезапно возросшей яркости. Она закрыла глаза и напряглась ещё сильнее, отдавшись воспоминаниям — чтобы побороть какое-то состояние, знала она, нужно сначала в него войти. Плавно начали появляться образы, расплываясь чёрно-белым и цветным, как пейзаж вокруг, то перекрывая друг друга, то сливаясь во что-то одно: детство, отец, комната, школа, побег, юность, районы, наркотики, квартиры, лица — много разных лиц…
Энергия полилась внезапно, рванула иголками самые кончики пальцев, невидимо прорезая воздух и впитываясь в нервы, кровь и кожу, медленно, но верно пробираясь вверх, захватывая фаланги одну за другой. Удовольствие прорезало всё тело, заставляя его содрогаться от экстаза, призывая откинуть голову, упасть, подставив себя потоку, закатить зрачки и забыться, пока магия пробирается к сердцу и завладевает им, но Энн усилием воли сдержалась и сохранила стойку, стараясь взять наркотик под контроль. Магия была тягучей, вязкой, мягкой, домашней, она была подобна поцелую и сплетению рук, облившей тело холодной воде в жаркий день, заботливому объятию, одеялу после многих бессонных ночей, лунному свету, играющему на стенах — она была любовью: настоящей, безраздельной, бессмертной, взаимной, безвременной, она была счастьем, сном наяву, болезнью, мучительным ожиданием и ожидаемым результатом. Магия была разделением мира на белое и чёрное, но сама была чем-то разным и бесцветным, как будто ночное небо и солнечный свет в ней сплетались воедино, образуя ткань мироздания, пространства, существования. Она знала — ещё минута и уже нельзя будет сопротивляться, поэтому нужно было действовать сейчас, пока энергия захватила только кисти рук. Она сорвала с места руки, не давая энергии ни остановить её, ни утечь в пустоту, схватила правой большой палец левой руки и со всей силы рванула его назад. Кости громко хрустнули, раздрабливаясь и разваливаясь на острые кусочки. Её учили не бояться калечить себя, но это не было нужно — в детстве она научилась противостоять боли. Тело откликнулось всплеском адреналина, резко перекрывшим поток льющейся энергии и закупорившим её внутри рук, не давая двинуться дальше или ещё как-то повлиять на организм. На удивление, боли почти не последовало — концентрация магии в этом месте была такой плотной, что вошедшая в руки сила практически всего за несколько секунд вернула кости и палец на место, не принеся никаких обычных для такого дела мучений.
Это ощущение было ей хорошо знакомо. Она держала в руках возможность, силу менять и меняться, держала творчество, мечту, осторожно собранную в ёмкость, попавшую в такой слабый, смертный сосуд, держала свою душу, такую маленькую и беспомощную, смертельную в её руках, теперь немного отливающих голубым. Энн оценила объёмы энергии — должно было хватить надолго, минут на пять, и увидела, как Энью ждёт её в боевой стойке, уже готовый к тренировке. Старик незаметно кивнул обоим, и они рванули с места. Эннелим мастерски перебрасывала нити энергии по венам и артериям за считанные доли секунды из одной конечности в другую, усиливая мышцы и связки ног и теперь двигаясь гораздо быстрее и ловчее обычного человека. Магия застыла, потеряв свои наркотические свойства, и теперь была просто сгустком силы, который можно было прогонять через сердце и остальные органы без вреда для них. Вокруг от скорости, напряжения и выходящей энергии зазвенел воздух. Они сблизились в мгновение ока, и ни один не успел как следует среагировать: Энью нанёс размашистый, неудобный для обоих удар в голову, а она увернулась, проскользнув под ним за спину сопернику. В ином случае она бы могла уже победить, нанеся удар сзади, но скорость была слишком высокой, а положение ног — неудобным, так что Энн разорвала дистанцию и, проверив стойку, прыгнула на два своих роста вверх, в сторону парня, надеясь застать его врасплох ударом с разворота в не успевшую до конца повернуться руку. Энью, конечно, заметил направление её движения, но, вместо того, чтобы попробовать увернуться или заблокировать, прямо перед касанием сделал резкий шаг вперёд, вытянул левую руку, схватил Энн за лодыжку и, развернувшись, бросил её в сторону, вложив в приём даже больше энергии, чем требовалось. Удивившись, она не учла инерцию тела и, вместо того чтобы перекатиться и аккуратно подняться на ноги, отлетела на несколько метров влево, сильно ударившись спиной и использовав драгоценные запасы магии.