Голодная

— Ты верхом ездить умеешь? — неожиданно спросил ее Макс, покачивая в руке полуметровую доску с обломанным концом.

— В детстве ездила.

— Умничка, ты моя, — Макс чмокнул ее в лоб, засуну ей в карман кусок хлеба, показал на узкую дыру в потолке. — Теперь делаешь, что я тебе скажу и быстро. Я тебя подсажу, ты пролезешь. На крыше нет фронтонов. Убедись, что никого нет на улице, иди к лошади. Не садись сразу в седло, помани ее хлебом, выведи за территорию. Шума сильно не бойся, из-за грохота генератора они ничего не услышат. Туда, — он показал рукой на заднюю стену бани, — ведет еле заметная тропинка, вдоль реки. По дороге сразу не пускай, сдай полсотни метров от нее в лес. Лошади губы не дери, пригнись и пусти ее шагом, скажи — домой, она сама тебя вывезет к деревне.

Шерил используя Макса, как лестницу, ухватила его за шею, ненароком задев вчерашнюю рану. Макс выругался. Шерил тут же испуганно разжала руки.

— Прости.

— Давай без сантиментов, — Макс подставил правую руку, и Шерил используя ее как трамплин, ногой оттолкнулась от его ладони и оказалась по пояс над потолком. Следом подтянула ноги, встала под крышей на четвереньки. В ладони тут же впилась колючая труха и занозы от необработанных досок. Коленям, под плотной джинсовой тканью, досталось не так сильно.

— Шерил, — шепотом позвал ее Макс.

— Что? — она развернулась, просунула голову в дыру.

— Доедешь до деревни, жди рассвет. К участковому не вздумай ходить. Коня привяжи перед любым магазином. Найди дом с невзрачной машиной перед воротами. Новые автомобили не выбирай, не иначе браконьер, как эти. Попроси телефон позвонить. Номер такой же, как у меня, только последние цифры 22. Скажешь, знаю, где Соболевский. Дальше делай, что скажут.

— А ты? — вдруг заволновалась Шерил.

— Я в дырку не пролезу. Буду ждать, когда мне дверь откроют, — усмехнулся Макс.

— Они же придут тебя убивать!

— Не дождешься, — усмехнулся Макс.

Шерил отодвинулась от дырки.

— Я и не жду, — одними губами произнесла она в темноту.

— Поторопись, скоро они получат инструкции и первым делом придут за тобой.

Шерил, засаживая мелкие занозы в ладони, подползла по потолку к краю крыши, выглянула. До земли было метра два. Спрыгнула. Больно ударилась пятками в одних лишь носках об утоптанную землю. Застыла, всматриваясь в сумерки. Лошадь, переступая на месте ногами, мирно жевала сено. Людей не было видно. Тарахтел генератор. Почти стемнело. Шерил отошла за деревья, окружающие поляну, ноги в носках сразу намокли от сырой земли. По широкой дуге, лесом, она обошла дом, подошла к сараю с обратной стороны. Выглянула из-за угла. Лошадь оказалась прямо перед ней. Увидела Шерил, от неожиданности резко вскинула голову, всхрапнула.

— Тише, тише, — Шерил протянула лошади на раскрытой ладони мятый кусок хлеба. Другой рукой погладила ее по белому пятну на храпе. Лошадь доверчиво мягкими бархатными губами собрала хлеб с ладошки. Девушка скинула повод с гвоздя забитого прямо в дерево. Нашарила в кармане еще один кусок хлеба. Показывая, но, не позволяя взять хлеб, поманила за собой коня. Лошадь неохотно, шаг за шагом, двинулась за Шерил. Через пару метров лошадь остановилась. Шерил потянула повод, лошадь уперлась, вскинула голову, загремела трензелем. Пришлось скормить второй кусок. Нашарив последние крошки, опять поманила за собой упрямую лошадь.

— Домой, — негромко сказала Шерил. Лошадь как-то подобралась, не сильно тряхнула головой. Шерил, не теряя времени, отдала ей последние крошки и, засунув ногу в стремя, вскочила в седло.

 Сделав полукруг по лесу в обратную сторону, девушка выехала на дорогу. Тут же вспомнив совет Макса, направила лошадь в сторону. Передвигаться по темному лесу было страшно, лошадь то и дело запиналась и Шерил напряженно вцепилась в гриву, боясь вылететь из седла. Не проехав по лесу и сотни метров, она пустила лошадь по тропе, вдоль реки, плюнув на совет Макса.

— Домой, — подбодрила она лошадь. Ослабила поводья, сжала теплые гнедые бока кобылки коленями, подавая посыл всем телом. Лошадь не заставила себя упрашивать и бойкой рысцой потрусила по знакомой дороге.

***

От непривычного постоянного напряжения, боязни упасть, у Шерил сводило ноги. Поясница закостенела в полусогнутом состоянии. Деревни все не было. Шерил держалась из последних сил, когда заметила, что среди темных деревьев стали попадаться белые стволы берез. Потом как-то разом лес закончился, открывая взору открытое пространство. Большое, идеально круглое озеро преградило ей путь. На противоположном берегу, на фоне темно-синего неба, вырисовались черные треугольники крыш. Шерил тронула коня вдоль опушки, объезжая озеро с правой стороны. Перед деревней, не рискнув заезжать и будить деревенских собак, Шерил остановилась, обессилено соскользнула со спины лошади. Намотала на руку повод, разрешив лошади пастись, она устроилась на земле в ожидании рассвета.

Небо на востоке сменило цвет на желто-голубой, заголосили первые лесные птахи. Все предметы обрели свои цвета. Шерил тяжело поднялась на ноги. Как ни хотелось поскорей покончить с вынужденным походом, она была согласна с наставлениями Макса. Стоило сначала обойти деревню под сенью берез, присмотреться. Дернула за поводья, заворачивая лошадь обратно в лес. Та заупрямилась, закусила удила. Шерил взяла ее под уздцы, с силой повела за собой. От поездки верхом она решительно отказалась. Непривычные к подобным нагрузкам мышцы ног и спины не просят ей повторного издевательства.