Триумф поражения

- Девочки! - непривычно строгая Павла Борисовна сурово смотрит на всех нас поверх очков. - Я собрала вас, чтобы поставить в известность о важном факте в биографии Прохора Васильевича.
Мы набились в кабинет рекламного отдела, собранные там Риммой Викторовной по приказу Павлы Борисовны. Неделя, прошедшая после появления в агентстве Прохора Васильевича, стала настоящим сумасшествием. Практически все женщины уже попытали счастья, постаравшись привлечь к себе внимание полубога. И домашнюю стряпню носили на первый этаж, и за свою безопасность беспокоились, когда в агентство приходили мужчины, и мужского совета просили.
Прохор Васильевич был вежлив, даже галантен, внимателен к просьбам, глух к комплиментам. Не ел пирожки, булочки и хворост домашнего приготовления. Все свои недюжинные силы он отдавал работе. Неожиданно увеличившееся количество клиентов агентства мы связывали с приходом Холодильника напрямую. Серьезный бизнесмен заинтересовался небольшим агентством. Эта новость привлекла и журналистов, и клиентов. Стало многолюдно. Работы прибавилось у всех. Но это не мешало нашим девочкам от двадцати до шестидесяти виться вокруг Прохора Васильевича. Было это настолько откровенно и навязчиво, что Павла Борисовна не выдержала.
И вот мы сидим в кабинете Марины и испуганно смотрим на рассерженную женщину.
- Он женат?! - облекает в слова коллективную женскую мысль Марина.
- Давно и глубоко! - забивает Павла Борисовна первый гвоздь в крышку гроба, в котором добрая половина соискательниц похоронила свои надежды.
- Насколько давно? - выдыхает вопрос блондинка Верочка, надеясь на свою молодость и свежую красоту.
Павла Борисовна выдерживает мхатовскую паузу:
- Двенадцать лет! - такое количество лет звучит как приговор.
- Ах! - веселюсь я, наблюдая за своим родным курятником. - Столько дают за убийство с отягощающими обстоятельствами.
- И дети есть? - почти плачет Марина.
Павла Борисовна снова держит паузу:
- Четверо!
Падающие челюсти заколачивают оставшиеся гвозди.
- Я бы от такого рожала и рожала... - стонет Верочка.
- Как там говорят? - насмехается над нами Димка. - Жена не стенка - можно и подвинуть.
- Двенадцать делим на четыре... - задумывается Верочка.
- Калькулятор? - не удерживается от сарказма Димка.
- Один ребенок каждые три года! - сообщает Марина, печально оглядев нас. - Если за двенадцать лет никто не увел...
- Совершенно верно! - Павла Борисовна очень довольна произведенным эффектом. - Работаем спокойно и ведем себя прилично. А то уже перед Александром Юрьевичем неудобно.
- Кстати, об Александре Юрьевиче! - Марина оживляется. - Он еще не женат.
- Орлы на курицах не женятся! - отрезает Павла Борисовна. - Хватит строить матримониальные планы на пустом месте.

Работаем с Димкой и Костиком до позднего вечера. Опять не успею навестить родителей. После полуночи тащусь вниз, в холл, с чашкой "ужина для балерины". Даже не успеваю устроиться в кресле Дарьи Владиленовны, как свет уличного фонаря, желтой дорожкой пересекающий пол, перекрывает широкая тень.
- Нина Сергеевна? - удивленный вопрос Прохора Васильевича, неожиданно вышедшего из своего кабинета. - Что-то случилось?
Только сейчас понимаю, что больше недели не спускалась ночью в холл и начальник охраны ничего не знает о моей странной привычке. Позвольте? А почему он здесь? Видимо, я спрашиваю вслух, потому что Прохор Васильевич вежливо отвечает именно на эти вопросы:
- Задержался. Уже ухожу.
- Всего доброго, - устало улыбаюсь я ему, стараясь не глазеть на его мужественное лицо и потрясающую фигуру. Вот ведь щедрой дланью боженька отсыпал мужику! Информация о семейном положении многодетного отца вызывает во мне неподдельное уважение и симпатию.
Но Прохор Васильевич не уходит, а садится возле кресла прямо на ступеньку.
- Я наблюдал за вами, Нина, - вдруг перестав добавлять мое отчество, говорит начальник охраны.
- За мной? - глупо переспрашиваю я. - Зачем? Боялись, что я нападу на Александра Юрьевича?
- И это тоже! - образец женского представления о счастье ослепительно улыбается. - Но еще и потому, что вы очень интересная девушка.
Неужели? Я не ослышалась?
- Интересная? - уточняю я осторожно.
- Весьма, - подтверждает Прохор Васильевич. - Умная и смелая. Впервые вижу особу женского пола, не боящуюся Александра... Юрьевича.
- Его боятся все женщины? - воинственно спрашиваю я, встав в стойку при упоминании имени личного врага. - Почему?
- Я не то слово подобрал, - поправляется мужчина. - Вернее будет сказать, что женщины либо влюбляются в него, либо ненавидят. Что в его случае, в общем-то, одно и то же.
- От любви до ненависти и обратно ходят не все, - возражаю я. - Это шаблон для любовного романа.
- Это шаблон для жизни, - философски поправляет меня Прохор Васильевич. - Вокруг сильных личностей всегда многолюдно.
- Как вокруг вас? - смеюсь я. Мне определенно нравится этот милый мужчина, двенадцать лет верно преданный любимой жене.
- Со мной всё проще, - тоже смеется мужчина мечты. - Я не очень общителен, а таинственность привлекает женщин.
- Не очень общителен? - покатываюсь со смеху. - Вы шутник, Прохор Васильевич!
- Еще какой! - раздается голос с лестницы. (И Холодильник еще здесь?!) - Прохор - просто мастер разговорного жанра!
- Доброй ночи! - насмешливо говорит Прохор Васильевич, вставая со ступеньки.
Я вскакиваю с кресла.
- Сидите-сидите, - откровенно насмехается Александр Юрьевич. - Рабочее время на паузе.
- У меня нет, - серьезно отвечает начальник охраны. - Вас отвезти или... ?
- Спасибо! Не откажусь. Николая я отпустил, - соглашается Холодильник, подозрительно нас разглядывая.
- Вас проводить? - подает мне руку Прохор Васильевич.
- Я сам провожу госпожу Симонову-Райскую, - вдруг говорит Холодильник. - У меня к ней личный вопрос.
Мы молча поднимаемся по лестнице на четвертый этаж.
- Я заметил, что вы не ездите на лифте, - действительно замечает Хозяин. - Это фобия или...
- Это здоровая привычка! - сержусь я. - Аэробная нагрузка на сердце.
- Как скажете, - соглашается Холодильник.
Возле дверей, ведущих на четвертый этаж, не выдерживаю и спрашиваю:
- Что за личный вопрос?
Александр Юрьевич прислоняется к косяку:
- Я не люблю, когда моего начальника охраны отвлекают по пустякам.
От возмущения сразу срывает предохранители:
- Что?! Я отвлекаю?! Я ужинала, а он появился. При чем здесь вообще я? На какие пустяки, по-вашему, я его отвлекала?
- На несущественные? - иронично подсказывает Холодильник и не торопится уходить.
- А бывают существенные пустяки? - огрызаюсь я. - Не знала.
- Не цепляйтесь к словам, - лениво говорит Хозяин. - Я сам виноват, что перебросил Прохора на этот объект.
- Меня эта переброска никак не смущает, - докладываю я. - Прохор Васильевич, как порядочный семьянин и многодетный отец, достоин всяческих похвал. Он же не виноват, что он...
- Что он? - снова подсказывает Холодильник.
- Красивый мужчина! - вызывающе гордо говорю я. - Спокойной ночи!
Закрывая дверь и невольно оборачиваясь, успеваю увидеть недоуменный, даже растерянный взгляд Хозяина, не попрощавшегося со мной.