Враг твой

— То есть вы из-за линии фронта.

— Да, мы из «зоны», — к сожалению, у меня крайне малая база данных по слэнгу и манерам охотников на далеков, так что просто буду прикидываться образованной и вежливой девочкой. Пусть у низших шаблоны потрещат.

— Извините, но я должен задержать вас и ваших членов экипажа.

— Ордер на арест?

Скрежет извилин из-под берета слышен даже сквозь черепную коробку. Пожимаю плечом:

— Нет ордера на арест — нет ареста.

— А если я его привезу? — щурится собеседник.

Ответ уже заготовлен и порвёт мозг не только лейтёхе, но и Императору.

— Подотрите им задницу судьи или генерала, или кто там у вас главный, — с самым милым видом и самым вежливым голосом отзываюсь я. Даже улыбку включаю. — Мы чинимся и улетаем отсюда обратно в «зону». У нас ещё столько далеков… — отрываю фоторецептор от плеча и выразительно гляжу в мёртвую камеру, — …не разобрано.

Швыряю его назад, внутрь, и разворачиваюсь лицом к военным, перегораживая собой вход.

— Корабль — частная собственность. Конфисковывать не имеете права, равно как и запрещать ди-кей возврат на территорию Империи далеков. Кыш.

Солдат мой тон явно задел, но старлей пока себя контролирует.

— Вы меня неправильно поняли, фрёкен, — говорит он, сдерживая повышенный тон, — мы должны убедиться, что вы — не дубликаты и не присланы далеками с целью шпионажа.

— За чем тут шпионить, за кукурузой? — иронично-снисходительно интересуюсь я в ответ. — Ты хоть сам себя послушай, лейтенант. Далеки альтернативны, но не настолько. Для того, чтобы узнать о планах ваших доблестных космических войск, достаточно прослушать радиопереговоры и немного логически подумать, а не присылать поддельных охотников на захолустную ферму.

— У меня приказ.

— Мне безразличны приказы.

— А мне плевать на то, что вам безразличны приказы. Сдавайтесь.

— Лейтенант, — я опираюсь локтем правой руки на край люка, а левую кладу на кобуру. — Поле одностороннее, а меня не утянет перестрелять вас четверых и всех, кто прибудет следом. Но этим ваше высокомудрое и гениальное правительство лишь оттянет старт моего корабля. Кроме того, если вы сумеете-таки пробить защиту и ворваться внутрь, то клянусь, перед тем, как подорвать корабль, я нажму кнопку экстренной тревоги. Мы отжали тачку у далеков, и им будет глубоко безразлично, сколько кордонов и эскадр стоит между ними и их похищенной технологией, запросившей помощи. Они сюда придут. Вам оно надо?

— Ну это ещё неизвестно, дойдут ли они сюда, — отзывается он в том же ироничном тоне.

— Лазар-2, Пенелопа, Туу-трин, Саракш и ещё десятки миров тоже так считали, — ещё елейней отвечаю я. — Подозреваю, сейчас они поменяли точку зрения. Так что давай не будем доводить ситуацию до обострения, лейтенант. Есть выход проще. Ничего на это поле не падало, а лежит тут обычный контейнер из-под гербицида, который фермер пообещал убрать в течение пары дней, чтобы не смущать доблестную армию.

В ответ он смотрит печальными восточными глазами:

— Слушай, охотница… Ну ведь это технология далеков. Продай ты её правительству, тебе взамен любой корабль дадут, какой захочешь, и какую-нибудь планетёнку впридачу. И нам мороки меньше.

На жалость решил давить, да не на ту напал. Молча поднимаю третий палец. Не знаю, поступила бы так Ривер или нет, но в моих базах хранятся сведения, что этот жест воспринимается как оскорбительный отказ.

Он сплёвывает в кукурузу.

— Тьфу, грёбаная баба… Я же тебя по-человечески прошу!

— Такая машинка, — глажу край люка, — нужна нам самим. Так что вали отсюда, лейтенант, и забудь дорогу на это поле. Так будет лучше и для вас, и для нас.

— Чёрт побери, а если вы через двое суток отсюда не уберётесь?!

— Уберёмся, — отрезаю я, чувствуя, что он прогибается.

— Хорошо, сутки. Чтобы к утру вас тут не было!

— Двое суток, договорились, — улыбаюсь я. — Благодарю за понимание и помощь, лейтенант.

Он ещё раз сплёвывает мне под ноги и, развернувшись, двигает в сторону дороги, остальные за ним. Потирающий нос растяпа скрывается последним, оглянувшись на меня со смесью страха и восхищения.

Вскоре удаляющееся рычание двигателя подтверждает, что военные отчалили.

Выдыхаю. Расчёт оказался верен: немного наглости, немного шантажа, и низшие пока оставили нас в покое. Надеюсь, этой передышки хватит, чтобы разобраться с передатчиком.

Разворачиваюсь и возвращаюсь к консоли. Аби сидит так, чтобы от входа его не было видно, и давится хихиканьем в коленки. Контейнер молчит, но от него прямо фонит невероятной смесью одобрения и возмущённого гнева.

— Так, шкет. Ноги в руки, и брысь отсюда.

— А моя запчасть?

Нахал. Тыкаю пальцем в фоторецептор:

— Забирай и не показывай Айзухару. Лучше отдай родителям — и мой вам добрый совет, пакуйте чемоданы и гоните отсюда куда-нибудь в сторону Сол-3, вам как раз хватит на билеты после продажи этой штуки.

— Мы вообще-то на билеты и зарабатывали, — пацан подбирает железку и крепко прижимает к груди. — Только тятька говорил, может, на один или два сумеем к следующему году набрать, и он нас с мамкой выставит на Суал-4.

— Я тебе куда сказала? Вот туда подшипники и мажьте. Понял?

— Ага… Фрёкен Венди, вам ещё что-нибудь надо принести?

— Молока, — отвечаю, потому что в бутылке уже плещутся жалкие остатки. — И ещё мёда для Пита, ему подошла такая пища. И мыла кусок тоже неплохо бы.

— Ага! Я притащу!

Ювенильная особь бегом вылетает из корабля в сгущающуюся темноту, только слышен тихий удаляющийся шорох да вспыхивают, разлетаясь, янтарные звёздочки каких-то неизвестных насекомых.

Выдыхаю вторично. Подхожу к контейнеру.

— Тебе надо выпить ещё дозу антибиотика. А мне — тебя перевязать, — говорю плащу. Оттуда появляется ложноручка и сдвигает складки. Император молча прожигает меня взглядом, и я даже не могу понять, то ли в следующий миг он на меня бросится, то ли захохочет. Но вместо этого он спрашивает:

— Ты не думала о карьере актрисы, пока жила на Сол-3?

— У далеков нет потребности в представлениях, — мягко отвечаю я и опускаюсь рядом. Где там была оставшаяся половинка таблетки и доморощенная ступка из пластины и датчика? — Я просто защищала тебя и темпоральный корабль самым эффективным и незатратным способом. Мы выгадали немного времени, теперь его надо с толком употребить.

— Зачем ты предупредила ювенильное существо?

Пожимаю плечом.

— Не могу точно определить причины от того, что их несколько. Но скорее всего, потому, что настоящая охотница на далеков поступила бы именно так. И ещё отчасти потому, что мальчишка напомнил мне Павла Скворцова, с которым я была поведенчески связана на Сол-3. И он тоже бы предупредил. В конце концов… Эвакуация одной семьи низших существ ничего не решает.

Протягиваю Императору готовую смесь из молока и антибиотика, которую он послушно проглатывает. Закрываю люк, чтобы не светить в темноту — а то вдруг опять пролетит кто? — сую в карман таблетки, подбираю контейнер с правителем и тащусь наверх, в медотсек, где осталась вся перевязка. Теперь, кроме антисептического раствора, можно вдуть в самые глубокие раны ещё и толчёный антибиотик, это точно снимет воспаление. Лишь бы не потравить Императора.

Там, где бинты не побурели, я их оставляю нетронутыми. Но естественно, в районе самых неприятных порезов и кровь подсачивается, и клей не держит достаточно качественно, приходится применить доксициклин и снова проклеить раны. Это больно. Повелитель шипит, сжимая самой уцелевшей конечностью шланг от кислородного баллона — на какой-то момент понимаю, что на гибкой металлической оплётке остаются заметные вмятины.

— Прости, — говорю, — я не уверена, что обезболивающее, известное местному компьютеру, вообще допустимо применять на далеках нашего поколения.

— Я потерплю. Доделывай, — выдыхает он, вновь стискивая шланг.

Только через три скарэла я, наконец закончив с перевязкой и подогрев воду в импровизированных грелках, осторожно перекладываю правителя обратно на вату и плащ. Он старается дышать медленно и ровно, унимая этим физическую боль, но сил у него нет вовсе, так что даже накрывать слабо шевелящее боками тело приходится мне самой. Да уж, тяжело ему приходится. На что мой фильтр слаб, но может частично купировать болевые ощущения. А у него никакой защиты на мозгу нет, как и привычки ощущать боль. Из-за нехватки медикаментов хоть локти грызи.