Страница 13 из 22
— Прислушайтесь, — одними губами вымолвила Дылда.
Они наклонились над переноской.
Сначала Юльча ничего не уловила, даже дыхания — кошки, они ж редко сопят вслух, даже спящие. Но потом ей почудилось бормотание, постепенно складывающееся в слова:
— Крепость… предупредить… Велимир… Крылья…
Они ошарашенно переглянулись — вот вам и мейн-кун. Чё предпринять-то?! Это ж говорящий кот, а значит, он оттуда же, откуда Хрупецкий. И вовсе не домашняя зверушка. Юльчу осенило — по ходу, он такой же не в меру самодеятельный, как котокроль, но чуть менее осторожный. Загремел под машину, а добрый таксист по незнанию притащил его прямо в лапы к врагам. У таксистов же поверье — собьёшь животное и не поможешь, так в следующий раз это человек будет. Во не свезло котяре!
— Он же спит?.. — прошептала Коржа, снова побледнев.
— Когда наркоз на исходе, пациенты, как правило, бредят, — с умным видом сказала Ковалёва. Да, блин, разве это сейчас важно?
— Чё делать будем? — Юльча была готова хватать переноску и тащить отсюда побыстрее, но умом понимала, что зверь… ну ладно, верзверь не в том виде, чтобы пережить транспортировку. Как там сказал этот Райка, внутри всё на швах и честном слове? И вот куда его нести, если он после тяжёлой операции, электроникой обвешан, а в лапе у него капельница…
Кот приоткрыл мутные глаза. Несколько секунд одурманенно на них троих глядел. Потом попытался приподнять голову.
— Лежи, — шепнула Ковалёва. — Мы придумаем, как тебя вытащить, когда тебе станет получше.
— Де… ти…
Точно, говорящий! Не послышалось. Значит, он тоже инопланетянин? А тогда чего на мейн-куна похож? Или это снова магия-шмагия? Вот досада, что не можешь, оказывается, всё видеть так, как оно есть!!!
— Потом… будет… поздно… — сбивчиво зашептал кот. — Лун… ный… свет… Мне… нужна… луна…
Блин, ночь пасмурная, как назло.
— Помо… гите… мне…
Они снова растерянно переглянулись.
— Кгхм, — выразительный кашель Ирочки заставил их дружно выпрямиться и обернуться. — Я же велела не соваться.
Упс. А она засекла, что котяра с ними говорил, или?.. Стоп! Хрупецкий рассказывал, что не все слышат его речь и видят в истинном облике! Может, и на кота это распространяется? А, врать так врать.
— Да мы ничего, — Юльча спрятала руки за спину, скрестив пальцы на удачу. — Просто он мурлычет так тихонечко… И на настоящего куна позырить интересно.
— Отошли от клетки, и на выход, — очень жёстко и совсем не мило скомандовала Ирка.
И Юльча сделала то, что давно было нужно — пребольно, с вывертом, ущипнула девчонок!
— Кукушкина, обалдела?! — завопила Коржа на всю ветеринарку. Бухнул басом привставший водолаз, заверещала какая-то собачка карманной породы, засуетились остальные обитатели стационара, в соседней комнате заорали попугаи. Если б не звериный гвалт, то наверняка стало бы слышно, как звенят стёкла.
Зато Ковалёва вообще никак не прореагировала на щипок — стояла, остолбенело вытаращившись на Ирочку. И в душе у Юльчи продудели победные фанфары.
— Фига-ак, — голос Дылды полностью соответствовал ошеломлённому виду. — А вы каким шампунем голову моете?
Ирка, противная, на мгновение смешалась, даже на полшага отступила. Прям видно было, как у неё под ментоловыми волосами мысли прыгают и складываются, что иллюзия не работает и надо что-то делать. И тогда Юльча решилась. В конце концов, в городе есть ещё одна ветеринарка, можно быстро перебросить котяру туда. И, схватив со стола железную коробку, она швырнула её в ведьму:
— Жюли! Капельница!!!
Следом за коробкой со шприцами полетел стул. Ирка среагировать не успела — она только-только отбила первый пас, а тут второй, — и, не удержав равновесие, с маху села на пол со стулом в обнимку. Больше швырять было нечего, если только бесполезную Коржу с её фирменной звуковой атакой, но шум и гам и без того поднялся такой, что больше ничего и не надо. Ковалёва подпрыгнула, как на баскетболе, сорвала со стойки электронную коробку так резко, что даже шнур из розетки вылетел, цапнула тяжёлую переноску и бросилась на выход. Коржикова, с визгом, за ней. Юльча последней, пока ведьма не опомнилась и не запулила в них каким-нибудь файрболом, или чем там настоящим ведьмам пулять положено. Судя по грохоту за спиной, Ирка вскочила, но неловко, тут же снова споткнулась о стул.
Хлобысь дверью! Может, это хоть на секунду её задержит. Блин, там же на входе дядька-охранник! Да ладно, авось не успеет среагировать, а там они на улице в кусты, и досвидос! В крайнем случае, можно броситься ему под ноги, вместо стула. Лишь бы Дылде дать убежать и, по возможности, Корже… Да что эта белка рыжая опять визжит, как резаный порось?! Всю клинику на уши поставили, всех, кто тут есть! Хрупецкий, твой шанс. Только попробуй не найти, что ищешь!
Не успели они отмотать и половины расстояния до выхода в холл, как мимо Юльчиного уха что-то зелёное пронеслось. Узкое такое, быстрое, как пуля. И — бац в дверь! Тут-то они и подбежали, но зелёное уже расползалось во все стороны, закрывая кодовый замок. Да это ж клевер! Самый натуральный, какого на пустырях полно, только длинный, как лиана! И на глазах растёт, всю дверь заплёл за несколько секунд. Юльча дёрнула шевелящийся побег там, где ещё секунду назад была ручка, но не тут-то было: стебли оказались прочными, как хорошая леска, моментально завились вокруг запястий, поползли выше, на ходу расцветая бледно-розовыми головками. Ой, блин, больно-то как стянули!.. Тут не захочешь, а завопишь не хуже Коржи. Только вопль не помог, клевер продолжил обвиваться вокруг рук, полез к горлу. Юльча обернулась через плечо: гадина Ирка стояла у входа в стационар, и руки у неё светились, как лампочки, а клевер-мутант рос прямо из этого сияния, забивая коридор. Ковалёва бросилась было к другой двери, но та оказалась заперта — а в следующий миг клевер поймал её за ногу, дёрнул обратно. Коржикову, оказывается, заплело уже до пояса, и она только жалобно ревела.
— Идиотки малолетние, — сухо бросила Ирка. — Райка, живо сюда!
— У… у… у неё… хлюп! Во-о-о-олосы зелё-о-оные! — прорыдала Коржа. Ну наконец-то прозрела. Только удовлетворения Юльча не почувствовала, один гнев от того, что ничего не получилось. И кота не спасли, и сами запалились. Дуры. Вот так, ждёшь громов и молний, а тебя… Носом в клумбу.
Без предупреждения открылась дверь, самая презентабельная в этом обшарпанном коридоре.
— Что здесь проис-сходит? — спросил смутно знакомый голос.
Питоныч.
А вот он, между прочим, как человеком был, так и остался, только что волосы не такими зализанными выглядели. Стоял в дверях, у самой границы колышащихся побегов, грыз дужку очков, смотрел на них, близоруко прищурясь — и всё равно сумел взглядом окатить, как аккумуляторной кислотой, аж ноги ослабли. Вот теперь-то и захотелось подальше отсюда оказаться, и лучше всего дома, с головой под одеялом. Просил же Хрупецкий не лезть! Знал, о чём говорил!
— Да вот, — с мрачной иронией сказала Ирка, — похоже, агентура противника. Не думала, что Кинтс докатится до того, чтобы использовать землян-малолеток.
— Это вы его выпустили? — каждым словом Питоныча можно было сваи забивать.
— Кого? — хлопнула глазами Юльча, притворяясь ромашкой-непонимашкой, но дура Коржа всё испортила:
— Не-ет! — ну неужели сама не понимает, что это всё равно что сказать «да»?
— Значит, вы. Где Кинтс?
Тут и Ковалёва всхлипнула. Надо ж, королевишна рассопливилась! Юльча в жизни её в слезах не видала. Придётся всё брать в свои руки. Ну не убьют же их, правда?
…А вдруг убьют?..
Ой, нет, не думать об этом, а то точно расклеишься. Врать так, чтобы каждое слово было правдой.
— Да понятия не имеем! — выпалила Юльча в лицо Питонычу. Лучше уж злиться, чем реветь. — Сожрал мои сушки и слинял, как асфальт после зимы!
И действительно, где котокроль, можно только предполагать. Сушки слопал? Слопал. Убежал из гаража? Убежал. Докажите, что она врёт!