Правильные слова

— Инквизиция! — голос у милорда зычный от природы, и слова долетают до самых далеких уголков двора. — Все мы тут узнали, что за падла Корифей. Он убивал наших товарищей, он жег наши дома, он, мать его, напустил в мир демонов. Так вот я сделаю все, чтобы он за это поплатился и сдох к своей магистерской матери!

Это не сама изящная речь, но ее смысл искупает несовершенство формы. Людям нужны сейчас не пустые утешения. Им нужен кто-то, способный решить проблемы и отомстить: за Убежище, за Конклав, за разрывы в небе. И никто не годится на роль мстителя лучше, чем милорд Адаар. Все, что казалось раньше недостатками, сейчас обращается в достоинства: и грубость, и неукротимость, и воинственность. Люди верят в его силу, и уже не так важно, дарована она Андрасте или нет. Жозефина не кровожадна, но при мысли о том, как он растерзает Корифея, даже она чувствует тихую свирепую радость.

Инквизитор легко воздевает руку с огромным мечом. Двор взрывается криками восторга, и Жозефина делит с остальными ликование — она подпрыгивает и хлопает в ладоши, пока ее не останавливает изумленный взгляд командующего Каллена.

***

Если в Убежище Жозефине казалось, что у нее много дел, то в Скайхолде ей некогда лишний раз вздохнуть, столько проблем приходится решать. Когда очередной день подходит к концу, только воспитание не позволяет ей упасть на постель и заснуть прямо в одежде. Мало того, что нужно создавать и укреплять связи, что необходимо раздобыть для милорда приглашение в Халамширал, что дела ее собственной семьи требуют внимания, так еще и крепости нужен ремонт и им кто-то должен руководить — так почему не Жозефина Монтилье?

Впрочем, остальным не проще. Круги под глазами у Каллена становятся темнее, Лелиана осунулась, и страшно подумать, сколько дел одновременно сваливается на Инквизитора.

Однажды, после очередного своего возвращения в Скайхолд из разъездов, он стоит в ставке и рассматривает карту, опираясь на стол широко расставленными руками. Вся карта испещрена пометками и флажками, и каждая пометка — проблема, каждый флажок — срочный вопрос. Жозефина посочувствовала бы, но именно сегодня у нее нет сил и на сочувствие — день выдался тяжелым даже на фоне остальных. Все ее планы по восстановлению торговли Монтилье пали прахом: ее слуги убиты, документы похищены или уничтожены, с плодами многомесячных трудов можно попрощаться. Поэтому она молчит и просто смотрит.

Она распрощалась с глупыми фантазиями, но хотя бы посмотреть-то она может? Может в этом дне быть хоть что-то хорошее?

— М-да, — говорит милорд, не отрывая взгляда от карты, — надо сказать Алексиусу, чтобы наклепал амулетов. Во вторник валишь в Крествуд, три дня там все зачищаешь, а потом берешь амулет — хоба! — и снова вторник. И пиздуешь уже на Священные равнины. Так и разгребем все помаленьку…

Жозефина негромко прыскает в кулак, не столько из-за его слов, сколько из-за выражений лиц Каллена и Лелианы. Особенно Каллена, который забыл даже моргать.

Милорд поднимает голову, синие глаза весело сверкают.

— Да пошутил я, пошутил! Шуток не понимаете, бля, одна Жозефина молодец.

Что ж, хоть в чем-то она молодец. Если честно, то других поводов гордиться собой у нее сегодня нет.

Она никогда не стала бы обременять Инквизитора своими проблемами, когда у него столько важных дел, но он подходит к ней после совещания сам, чего не делал уже целую вечность.

— Ну, — спрашивает он, — и чего случилось?

— Простите?..

— Ты все совещание сидела тихая, как мышь под метлой. Кто обидел?

Милорд опускается на корточки возле ее кресла, чтобы ей не приходилось задирать голову, словно он говорит с ребенком. То ли от усталости, то ли из-за его искреннего внимания Жозефину прорывает, и она на одном дыхании выкладывает все о горестях и бедах семейства Монтилье, о убитых слугах и о графе Буавере, у которого якобы есть какие-то сведения.

— Граф, значит, — говорит милорд, — ну, пусть будет граф. Посмотрим, что за птица.

Жозефина не сразу понимает, что смотреть он предлагает вместе. Как бы графа Буавера не хватил удар от неожиданного счастья. Принимать у себя Вестника Андрасте — большая честь. Вот только как Вестник собирается выкроить время для визита? В самом деле к Алексиусу пойдет?!

— Милорд, я не хотела вас обременять!..

— Ну, тогда я себя обременил против твоей воли. Хоть на этот ваш Вал Руайо нормально погляжу, а то в прошлый раз бегал там с языком на плече!

Она понимает, что надо возражать, она готовится возразить и даже наклоняется вперед для убедительности, но милорд Адаар уже поднимается на ноги. Совсем рядом с лицом Жозефины мелькает его широкая грудь в ремнях и шнурах, подтянутый живот и пряжка ремня. Ноздрей касается уже знакомый чужой запах. Жозефина прикусывает язык, а милорд, ничего не заметив, выходит из комнаты, столкнувшись в дверях с Калленом. Каллен немедленно начинает докладывать — что-то снова о красном лириуме и о карьере в Сарнии. Недовольный рык Инквизитора доносится до Жозефины уже из коридора.

— Каллен, блядь, ну ты прямо как моя мамка! Та тоже все ворчала, что мне надо больше думать о карьере! Понял я тебя с первого раза, не дурак, был бы дурак, не понял бы!

Жозефина тихо смеется, прижав к губам тыльную сторону ладони, а потом так же тихо вздыхает.

Полбеды, что милорд выглядит настолько вызывающе, что сбивает ее с мысли. Но он заставляет ее смеяться, и это уже самая настоящая беда.

***

Приспешников фальшивого графа Буавера из Дома Отдохновения милорд убивает.

Жозефина даже не понимает, как это начинается. Только что они вели переговоры — если можно считать переговорами обсуждение контракта на ее собственную смерть. Вот лже-граф встает, кланяется и самым любезным тоном просит позволения пройти.

Милорд Адаар смотрит на него сверху вниз и таким же любезным тоном отвечает:

— Хер тебе.

А дальше комната в одно мгновение превращается в поле боя, кто-то кричит, что-то сталкивается с металлическим звоном, с подставки падает и раскалывается на куски коллекционная фарфоровая ваза. Со времен своей злосчастной попытки быть бардом Жозефине не доводилось драться, и сейчас ей остается только замереть в углу, чтобы не подвернуться никому под руку. Происходящее не походит на описания сражений из книг, как и на благородные дуэли; это какой-то сумасшедший ураган из людей, оружия и мебели, и где-то в центре этого безумия — Инквизитор.

Все заканчивается так же внезапно, как и началось, и в наступившей оглушительной тишине милорд Адаар неторопливо идет к Жозефине, которая так и стоит у стены и прижимает руки к груди, словно не знает, куда их деть.

— Цела? — спрашивает он.

Интересный вопрос от того, кто забрызган кровью до самых рогов. Наверное, Жозефине положено испытать страх или отвращение, но она чувствует только беспокойство.

— А вы?

— В порядке.

Жозефина достает отделанный кружевом платок и протягивает милорду.

— У вас кровь на лице…

Кровь не только на лице, но чтобы избавиться от всего остального, кусочка ткани размером с его ладонь не хватит, здесь понадобилась бы штора. Милорд с сомнением смотрит на батист и кружева, но все же протирает лоб и щеки. За его спиной лежат тела неудачливых убийц. Жозефина отводит глаза.

— Он на самом деле пришел только объясниться, ничего более. Гильдии щепетильно относятся к своим договоренностям.

Рука милорда Адаара замирает возле правого уха, и в его глазах мелькает искреннее недоумение.

— Он. Тебе. Угрожал, — раздельно проговаривает он и ничего не добавляет, как будто эти слова дают ответы на все вопросы.

— Но вы же не можете просто!.. — восклицает Жозефина и осекается.

В том-то и дело, что милорд Адаар может. Может не делать скидку на гильдейскую этику, на тонкости взаимоотношений, на скрытый смысл слов. Он просто убьет тех, кто угрожает его сторонникам. Он очень… конкретен в своих намерениях и поступках.

Если ты выросла с отцом-художником и братьями-шалопаями, а потом еще и долго жила в Вал Руайо, подобная прямота в мужчине не может не обескураживать. А убивать на месте за угрозу на словах вообще не принято. Это… дикарство. Это варварство. А то, что Жозефине хочется скрыться за широкой спиной Инквизитора и не показываться до самого Скайхолда, потому что ее на самом деле хотят убить, Создатель, на нее заключен контракт с Домом Отдохновения!..