Правильные слова

Жозефина так рада и так гордится им и собой, что даже не делает ему замечания, хотя чесать рога на людях ему десять раз запрещалось.

— Милорд, а почему вы тогда не согласились с Лелианой? — спрашивает она. — Я думала, ее способ решения проблемы вы одобрите…

Он пожимает плечами.

— Потому что это было твое дело, нет? Ты лучше понимаешь во всяких договорах, так что тебе было решать. А мы с Соловьем лучше понимаем во всяких убийствах, так что остальное было решать нам.

Это справедливо, но зачем-то Жозефина хочет доказать ему, что она тоже понимает не только в договорах, и рассказывает ему о злосчастном происшествии в юности, когда она пыталась стать бардом и случайно убила человека. Он терпеливо выслушивает до конца, а потом качает головой.

— Не твое это. Не твое. Хорошо, что бросила. Лучше оставайся такой, как есть.

Жозефина чувствует, что краснеет. Пожалуй, в искусстве говорить любезности милорд Адаар делает большие успехи.

***

Страж Блэкволл приносит ей букет цветов, которые собрал где-то на горных склонах. Жозефина ставит цветы в вазу и уделяет Стражу целых десять минут, которые они проводят в обсуждении скачек в Антиве. Потом ей нужно возвращаться к делам, и Блэкволл откланивается.

Однако спокойно проверить смету на ремонт конюшен, с которой и начался их разговор, Жозефине не суждено, потому что дверь открывается с грохотом и на пороге появляется Инквизитор.

— Глаза закрой, — велит он.

— Милорд?..

— Ну пожалуйста.

Заинтригованная Жозефина честно зажмуривается и слышит, как что-то с мягким стуком ложится на ее стол.

— Открывай.

Она открывает глаза — и не верит им, потому что перед ней поверх бумаг лежит старый герб Монтилье. Тот самый, с кораблем, с тех времен, когда ее семья активно торговала на море. Она искала такой, но безуспешно и была почти уверена, что их больше не осталось. Откуда милорд узнал про него и где нашел?!

— Это чудесный подарок, — говорит она и отрывает взгляд от герба только затем, чтобы посмотреть в лицо дарителю. Он улыбается. — Спасибо… спасибо.

Улыбка словно освещает его темное лицо, и в уголках синих глаз появляются веселые морщинки. Жозефина понимает, что тянется к нему, по другую сторону столешницы, только когда натыкается на вазу с цветами и нетерпеливо отодвигает ее в угол.

— Это Борода, что ли, принес? — спрашивает вдруг милорд и указывает на цветы.

— Страж Блэкволл, если вы о нем, — отвечает Жозефина. Смена темы разговора сбивает ее с толку.

Улыбка пропадает.

— А. А я-то думал, зачем он набирает этот веник.

— Почему — веник? Очень милые цветы…

— А, — говорит снова милорд, — ну я пойду.

Он разворачивается и на самом деле уходит, оставив Жозефину в нелепом полунаклоне над столом.

И вот как она должна его понимать?..

Жозефина боится представить, что все поняла правильно.

***

Наступает день бала, и Инквизиция прибывает в Зимний дворец. Жозефина наблюдает, как Инквизитор следует бок о бок с герцогом Гаспаром, и сердце у нее заходится от волнения. Все взгляды сейчас прикованы к ним, и она даже по спине милорда Адаара видит, что это внимание его раздражает. Тем более из толпы долетают словечки «кунари», «дикость» и «невероятно».

Жозефина со стыдом думает, что она столько учила милорда изящным манерам, чтобы в итоге он прямо с порога столкнулся с чужой косностью, предубеждением и высокомерием. Нет, этого и следовало ожидать, но на миг ей хочется, чтобы он явился во дворец в своем привычном облике — эти люди не заслужили, чтобы он подстраивался под них.

Но им нужно спасти императрицу, а в антаам-сааре милорда не пустили бы дальше порога. Им всем нужно потерпеть и пережить этот вечер.

За дверями дворца она берет милорда под руку.

— Я в этом мундире похож на матрас, — жалуется он вполголоса.

— Глупости, вы прекрасно выглядите.

— И он колючий. Все чешется.

— Даже и не думайте! — вскидывается она, но видит, что милорд улыбается. Он просто поддразнивает ее.

С одной стороны, это обнадеживает, а с другой, милорд слишком легкомысленно относится к предстоящему вечеру. Жозефина пытается объяснить ему важность каждого слова, предупредить еще раз об опасностях Игры…

— Разберемся, — бросает он и идет в зал.

— Сохрани нас Создатель, — только и остается сказать Жозефине.

Еще раз она взывает к Создателю уже про себя, когда Инквизитор Адаар прямым текстом говорит императрице о затаившихся убийцах. К счастью, Селина сглаживает неловкость и гасит зарождающийся скандал, но первое впечатление от Инквизиции оставляет желать лучшего.

К Жозефине подплывает маркиза Шарни в расшитом жемчугом платье — жуткая безвкусица и совсем не по сезону.

— Леди Монтилье! — восклицает она. — Как непривычно видеть вас в этой роли… и в этом наряде. Что ж, ваш выбор можно понять — все вокруг только и говорят о вашей Инквизиции. Но я теряюсь в догадках: зачем Инквизитор Адаар заговорил об убийцах на балу?

Началось.

— Если милорд заговорил об этом, маркиза — отвечает Жозефина с улыбкой, — значит, у него были основания.

Маркиза грозит ей веером.

— Ай-яй-яй, моя дорогая, вам не к лицу такая скрытность, а мы так давно знакомы, не нужно лукавить. Неужели Инквизитор надеялся таким образом заслужить благосклонность Селины? Но это слишком грубо… ах да, ведь он же кунари. Или нет! Неужели… неужели он хочет отвлечь Селину от переговоров и сыграть на руку герцогу? Какая интересная партия намечается, не правда ли?

Жозефину парадоксальным образом отпускает беспокойство. Знать так привыкла искать скрытый смысл в самых невинных фразах, что найдет их и в словах милорда Адаара, сказанных от души. Она сама попадалась на это поначалу. Они не поверят в его честность. Возможно, кто-то этой ночью переиграет сам себя, и Жозефина немного этому поспособствует. А в остальном стоит положиться на милорда: его разум, интуицию и силу духа. Каарас Адаар поступит так, как сочтет нужным. С этими успокоительными мыслями леди-посол Инквизиции отправляется в путешествие по залу.

Человеческие вихри и потоки в один прекрасный момент сводят ее с сестрой. И конечно же, милорд Адаар не находит лучшего времени, чтобы подойти к ней. Приходится познакомить его с Иветтой, а та немедленно выставляет сестру перед Инквизитором совершеннейшей дурочкой. У Иветты есть способность без всякого злого умысла позорить Жозефину перед посторонними. Перед друзьями эта способность раскрывается вдвойне. Хуже всего, что милорд ей подыгрывает. Трудно представить, на что способна распаленная фантазия Иветты.

— Однако мне пора, — говорит милорд и склоняется в неожиданно грациозном поклоне. Прежде чем выпрямиться, он шепчет: — Кое-что нашел, ищу дальше.

Он уходит, но не растворяется в толпе — сложно затеряться, когда ты на голову выше окружающих. Жозефина провожает его взглядом. От волнения очень хочется есть. И десерт.

— Жози, он же душка! — щебечет Иветта. — Ты просто обязана представить его маме и папе! Как ты могла скрывать такого поклонника?

— Иветта.

— Что? Он сам только что сказал, что готов сбежать с тобой на край света.

Жозефина открывает рот, но только машет рукой. Она бессильна объяснить своей легкомысленной сестре, что шутки милорда не нужно воспринимать всерьез, а Инквизитор не должен быть поклонником леди-посла.

Ей самой бы кто-нибудь объяснил.

Милорд то куда-то пропадает из зала — его отсутствия трудно не заметить, — то снова появляется. Поразительно, но он имеет успех. Жозефина успевает заметить, как он разговаривает с фрейлинами императрицы, великим герцогом, послом Бриалой и множеством менее знатных персон. То и дело рядом с ним раздается смех — не оскорбительный, а словно в ответ на удачную шутку, только вот Жозефина очень сомневается, что милорд шутит. И, словно решив поразить всех, он танцует с герцогиней Флорианной. Жозефина замирает, но уроки магистра Павуса не прошли даром. Может, милорд Адаар не самый изящный танцор, но…