Страница 9 из 16
Затаившись в останках бензоколонки, имевших целых три стены, а с северной стороны даже некое подобие провалившейся крыши, Сид искренне радовался, что по какой-то причине этими развалинами побрезговали. Впрочем, с причиной-то как раз все было понятно. Заправка горела, и почерневшие кирпичи даже спустя семнадцать лет отвратительно воняли дымом. Отнюдь не тем, что валит из печной трубы, когда затопишь нормальными дровами.
А те, что работали, сводило от ужаса. Иногда настоящего, иногда какого-то самопроизвольного.
Потом, уже доковыляв до развалин, Сид снова мог шевелить сначала пальцами, а потом и руки целиком обрели подвижность. Это его обрадовало, и тут подломились ноги.
На середине борозды была яма в форме тела человека, который хотел остаться лежать и больше не сопротивляться.
Вереница пристраивал поудобнее карабин, упирая дуло в неровную поверхность застывшего лавой бетона. Беспокоило Вереницу не то, сможет ли он попасть из такой неудобной позиции, а то, сможет ли он вообще выстрелить. Если опять откажут руки, что с ними вообще такое творится, то стрелять придется либо ногами, либо зубами. Ни того, ни другого Сид не умел.
И когда мозги заработают.
Мог и предать, не простив ухода. Мог и пытаться спасти, что тоже не лучший расклад.
Вращавшаяся в основании черепа мельница отреагировала моментально, вгрызаясь лопастями все глубже в беззащитный мозг. Вереницу скрутило, а по ногам прошел горячий до дрожи спазм – и они появились.
А почему вообще обязательно что-то должно пропадать?
Он дышал. Голова болела. Желудок извивался в непрерывной тошноте. Сердце самоотверженно пыталось убиться об ребра. Глаза показывали туманную картину действительности – слегка покрасневшее небо, постепенно темнеющее все сильнее. Уши слышали дыхание. Ноги пощипывало от холода. Пальцы рук нервно поскребывали черный кирпич стены, покрытый толстым слоем закаменевшей сажи.
Сид со злости, от внезапно нахлынувшего отчаяния саданул по стене так, что затрещали косточки в руке, а карабин свалился ему на ноги. Хорошо еще стоял на предохранителе.
Отказал нюх.
Вереница выматерился, долго, сочно, изобретательно. Лучше ему не стало.
Он не знал, что делать. Просто не знал и все.
На Ричи понадеяться? Сид скривился в попытке изобразить что-то похожее на циничную улыбку. Даже если напарник успеет, что они смогут сделать? Вдвоем перестреляют весь отряд? Кто знает. Может быть. Правда стрелок из Ричи весьма скверный, а Сид ему ничем помочь не сможет.
Может быть, нюх успеет включиться. На это была вся надежда.
А еще он замерзал. Следовало бы встать, походить хоть по развалинам, но Сид почему-то не мог заставить себя это сделать. Хоть бы до коня добраться, привалиться к обросшему мехом боку, обхватить широкую теплую шею, прижаться – все бы помогло. Но он сидел в снегу, дрожа, прислушиваясь, не принесет ли ветер звон бубенцов, с которыми ездили священничьи сани.
В первый раз сон был про него самого и сбывался так быстро и точно. Вереница стучал зубами и иногда обтирал лицо обледенелой перчаткой.
Теперь даже он мог видеть, что к самым развалинам торопится всадник, в темноте масть лошади не разобрать, но судя по тому, как обрадовался его жеребец – гость скачет на кобыле. Очень знакомой кобыле.
Слышны были и бубенцы, немного дальше, но все-таки уже слишком отчетливо.
- Не ори, - поприветствовал его Сид. – Вовремя ты.
- А я тут, - более ли менее ровным голосом молвил Сид. – Ричи, я заболел, однако. Нюх потерял.
Напарник, в тот момент пытавшийся загнать упиравшуюся кобылу в развалины, отвалил челюсть и прозевал момент, когда Рыжая все-таки ступила в пугающе узкий проход. Проход был еще и низким, так что всадника выбило из седла. Шляпа откатилась под копыта к Извергу, заставив того испуганно отпрянуть. Ричи упал на Вереницу, чудом не вписавшись головой в машинку карабина.
- Слезай, кобылье отродье! – взвыл Вереница, начисто забыв о конспирации.
Вереница, тихо ругаясь, сгруппировался и не слишком изящно перекатился на бок. Изверг пожевывал шляпу Ричи. Рыжая замерла посреди развалин. Ричи осматривался, натирал на голове место для будущей шишки, и ничего путного не предлагал.
- Час форы, если на привал не остановятся, - сообщил Ричи. – Но ты-то как здесь оказался?
- Еще раз спрошу. Я просто, Сид, вообще не знаю, что теперь с тобой таким делать.
- Пять в отряде и еще добровольцы. Наняли прямо на хуторе. Всего восемь.
- Да кто б их знал, - отмахнулся Ричи и поковылял к кобыле. – Может и по твою, а может и нет.
Ричи немного помолчал, наблюдая за тем, как неловко поднимается с затоптанного снега его напарник, вроде бы неуязвимый и невероятный. Сид в данный момент себя таковым отнюдь не считал, так что не находил унизительным корячиться, словно древний дед в нужнике.
- Чем?
- Так лучше, - с облегчением выдохнул Ричи. – И как будем рисковать?
Ричи посмотрел на Сида. Внимательно посмотрел.
- А ничего, что они может все-таки за тобой? - осторожно спросил Ричи, не спуская взгляда с напарника. Сид стоял в снегу с видом поверженного агнца, и вид у него был какой угодно, только не благонадежный.
- Ага. Вытри. В крови все. Так как, Сид? Сразу скажем, кто ты такой, или подождем, пока раскроют?
Сид влез на коня, попытался стереть со щек то ли примерзшую, то ли засохшую кровь.