Страница 5 из 16
- Кого принесло? - пробормотал он.
- Ну-ка, ну-ка, пойдем отсюда, - сказали сзади и сильно хватанули за плечи. Ричи спросонок не понял, но послушно поехал, даже оттолкнулся от стола, стараясь помочь своему носителю.
- Какой я тебе Сид, - сплюнул мужик, бывший, по всей видимости, одним из старших на хуторе. – Двигайся давай, нечего тут разлеживаться.
Под лестницей было удобно, и как оказалось, наблюдательный пункт получился превосходный. Когда мимо пробежали пятеро нижних половин тела, метущих пол зимними рясами, Ричи икнул. Нет сомнения, что на верхних болтались кресты и знаки отличия, положенные священной инспекции. Следом за пятью парами валенок протопали тяжелые меховые сапоги – не иначе, как сам командир отряда.
- Сид, хорош спать! Враг у ворот, теща на пороге!
Очевидно, не примерз, или уже благополучно оттаял. Лавка пустовала, карабина тоже не наблюдалось. Ричи скривился и сел отдохнуть на собственную, так и не опробованную лавку. Препоганейший был самогон.
У Сида в сумке имелась фляга с отваром, и Ричи вспомнил про нее почти сразу же, как опомнилась жажда. Он сполз с лавки и нырнул под соседнюю, почти нащупал грубую ткань сидовой сумки, и тут понял, что сумки нет. Нет вообще, равно как и других следов пребывания Вереницы. Да, тот даже в нужник тащил с собой карабин, но чтоб все имущество...
- Вот образина, - сказал тогда Ричи, но решил на всякий случай подождать.
Священники - небольшой отряд - пятеро охранников и командир в придачу - мирно завтракали кашей и беседовали с хуторянами. Ричи прошел мимо них к конюшне, в которой не было Изверга, зато жевали овес ладные лошадки священной инспекции.Ричи пытался придумать, как ему поступить, пока кормил свою кобылу.
Задаток было почему-то не жалко.
Зачем тащиться к самой Пустоши, если Сид ясно дал понять - хочет поехать туда один. Справится как-нибудь и без него. Ричи собрался искать на хуторе работу. Перед глазами, да и перед мысленным взором тоже, словно туман лег. Скажи кто ему вчера вечером, что Сид, с которым они лет пять вместе путешествовали, возьмет его вот так и бросит без предупреждения, Ричи бы рассмеялся и не поверил. А теперь даже удивления не чувствовал. Все логично.
Теперь Юго-запад существовал как направление, не более того. Когда не нужно туда ехать, это уже даже не место. Потом Ричи подумал, что Сида еще можно догнать. Не сразу, конечно, потому что тот, наверняка, гнал Изверга во всю дурь. Но вот остановится Вереница на ночлег, и Ричи сможет...
Будь здесь Вереница, тот бы не преминул пройтись по поводу того, что святые отцы держат по такому случаю специально обученных котов, которым полагается наступать на хвосты в строго определенном нотами порядке. Но Вереницы не было, да и пели молитву весьма прилично. Ричи послушал с удовольствием, а потом отметил про себя, что на самом-то деле все складывается далеко не так плохо.
Стоило сунуться в дом, тепло возродило жажду, и щеки у Ричи заалели, как у девицы. Он принялся их тереть, но это не очень-то помогало.
В том, что время сунуться в кухню, он выбрал крайне неудачное, Ричи убедился сразу же, как почуял вместо сального чада приятный аромат благовоний. Чтобы уловить разницу в запахах не нужен был вереницын чуткий нос, хватало и обычного человеческого. Припасов на дорогу взять теперь точно не удастся. Правда, куда ехать, он еще толком не решил, особенно после того, как обнаружил в рюкзаке оставленную Вереницей половину задатка и снова занялся переосмыслением утренних решений.
Ричи отряхнулся, стал закрывать дверь, стараясь сделать это как можно тише. Ну и пусть он уже не подельник бандита Вереницы, все равно, врываться прямо посередь совещания походного церковного войска, это слишком. За такое и безгрешное дитя на виселицу могут отправить. Именем господним.
- Ты чего, сынок? - услышал Ричи у себя за спиной и от неожиданности подскочил, ударился о плохо оструганный косяк, всадил повыше ладони целый пучок заноз. Затряс рукой, одновременно пялясь на того, кто успел к нему подкрасться.
Они с Сидом как-то смотрели казнь, причем вдохновителем похода, как ни странно, выступил именно Вереница. Разрядился в тот день, как на ярмарку, и то, это если в роли скомороха. Карабин свой начистил так, что сверкало за пол-улицы. Ричи, такого внимания приготовлениям не уделивший, поглядывал то на напарника, то на окружавших их фермеров и не находил различий. Кругом был праздник, который вовсе не казался праздником ему самому. Если кто-то умирает, это не совсем повод вот так отмечать, в этом Ричи был твердо уверен, хотя ни за что бы не полез на эшафот биться с палачом, чтобы освободить жертву.
И увидел, что напарника на месте нет. Удивленный Ричи был подхвачен отхлынувшей от эшафота толпой и донесен ею почти до трактира, где, уцепившись за коновязь, разглядел чуть поодаль широкий зад Изверга. Свое исчезновение Сид никак не объяснил, но предложил посидеть в трактире и послушать, какие будут новости. Вечером выяснилось, что отряд священной инспекции, желавший немедленно отбыть из Косой деревни, столкнулся с неожиданными трудностями – не иначе как Нечистый попортил всю сбрую, да мало того, из обоза куда-то исчезли конфискованные в местном приходе еретические книги. Книги позже обнаружились у Вереницы в чересседельных сумках, когда Ричи неловко оные сумки сдернул и вывалил в ковыль все содержимое.
Видел он перед собой обветренного, с шелушащейся на щеках кожей парнишку, который выглядел явно моложе своего истинного возраста, а без отягощающих обстоятельств виде старого ружья и молчаливого Сида Вереницы, и вовсе сошел бы за фермерского нахаленка. За коего его и приняли, как быстро сообразил Ричи и потупил взор в район немытого пола.
Палач прихватил его за плечо и легко поднял на ноги, привалил к стенке.
Ричи кивнул. Самогоном он баловался стабильно лет с тринадцати, и даже тогда не считал себя слишком молодым для такого дела. Поскитайся-ка на морозе с недельку, воду пить потом не захочется.
Ричи, тайно похихикивая над тем, какая бы физиономия была у Вереницы, увидь он его, ведомого испить водицы священником-палачом, потащился вслед за избавителем своим вглубь прокуренной благовониями кухни.
Тот был тощим, в короткой рясе, из-под которой выглядывали ватные штаны, неровно упиханные в меховые сапоги. Выглядело это забавно и очень знакомо. Ричи заключил, что Ворон устланным шкурами волков саням, в каких обычно передвигаются святые отцы, предпочитает седло. Больше ничего в командире примечательного не было, ни единой яркой черточки, за которою мог бы уцепиться взгляд. Черный да и черный, волосы убраны под стянутый с подбородка капор, а вот усы с бородой уже седые, видно, и, правда, старик, родился задолго до Этого.
- Благодарю, отче, - поспешно отозвался Ричи, принял воду, стал пить, не спуская взгляда с Ворона. Тот молчал, сложив на впалой груди костлявые руки. Ричи решил, что святой отец был недоволен вторжением и теперь ждал, когда оно закончится. Терпеливо, но уж точно без должного смирения.
- Ты чей, парень?
- Ничей, отче. Сирота, - ответил Ричи. Палач, уловив, очевидно, какой-то сигнал, развернул его лицом к Ворону и в таком положении закрепил. Руки на ричиных плечах неожиданно сделались такими тяжелыми, что у него едва не подогнулись колени.
Соображать, своим ли именем представляться, у Ричи времени не было.
Ворон вздохнул:
- Аминь, - подтвердил палач и быстро поволок его к выходу.
Палач оставил его в коридоре у самой лестницы наверх, то есть достаточно далеко, чтобы ничего из происходившего на кухне до ричиных ушей не долетало. Напоследок священник потрепал его по волосам. Ричи, глядя на удаляющуюся спину в темно-коричневой, испачканной то ли в золе, то ли в муке рясе, понял, что перепугался чуть ли не до смерти.
А вдруг они не знают, что у него уже новая жизнь?
Пока возился с упряжью и распихивал по седельным сумам остатки припасов, Ричи все гадал: а по чью же душу прибыло святое воинство с палачом. Палача брали, если собирались кого-нибудь казнить. Для Сида, как бы ни старался тот насолить властвующей церкви, многовато было чести. Должен быть кто-то гораздо страшнее.
Нет, точно не за Вереницей. Зачем гнать его аж досюда, если можно было спокойно прихватить еще на Севере? Сид ведь и не прятался особенно.
Идея Ричи в общем понравилась, тем более что страшное слово «оппозиция» никто не называл, но оно словно бы висело у спорщика над головой прямо в воздухе.
А вдруг священники ехали за тем врачом, которого их с Сидом наняли найти. Ехали целенаправленно, значит, знали куда. Еще б им не знать, смотрели же какую-то карту. Ричи, когда получал благословение, успел высмотреть на ней жирную красную линию, намалеванную как будто кровью. И не умея толком читать карты, он понимал, что она ведет на Юго-запад.
Определенно, на Юго-западе намечалась заварушка, вполне годная быть объяснением его плохих предчувствий.
Ричи чихнул и определился с направлением движения. Какой уж тут Север.