Страница 12 из 16
Странное было состояние. Он уже устал и злиться, и психовать, и расстраиваться. Пусто-пусто стало на душе, в голове, в сердце. Тюремная изба, пусть он теперь и познал ее истинное предназначение, все еще казалась и уютной, и домом, где знаком каждый половичок, да что там, каждая трещина в половице. Он все здесь знает.
Проводник сквозь зубы выругался, полез снова за отваром, зачерпнул кружкой прямо из чайника, вернулся на место.
Предать дело огласке, конечно же, вот единственный способ. Например, старосте сказать. Вот только тогда плакала их награда за шерифа-предателя, наверняка, немаленькая. Уйдут денежки к Йохану, в деревенский фонд, еще куда-нибудь.
Выходит, Аркано чем-то отличается от любого другого ученого?
А проводники узнали, когда точно прибудет священная инспекция. До этого же, когда привезли доктора ему, не представляли еще, что отец Аманесьо со свитой явятся лично, и награда будет куда больше деревенской.
Утром можно начинать готовиться к исповеди, и вряд ли доведется просидеть весь день в этой избе. Последняя ночь, вот так. В который раз он уже так думал. Шериф решил, что не меньше чем в пятый, и вот в этот единственный он точно знал, на что хотел бы потратить оставшиеся несколько часов относительной свободы.
Хоть знал всегда, что никакой Винсент ему не папка.
А на краю деревни, домов через пять от тюремной избы, тоскливо, долго завыла собака.
Получается, что как раз на свободе. Ну, хоть так. Винсент улыбнулся, довольный, что добился своего. Цена, конечно, расстраивала, но убедил, все-таки убедил.
Вышел. Понятно, куда, а напарника будить почему-то не стал. Может, понадеялся, что шериф спит, вот только сон у Винсента всегда был очень чуткий. Шериф услышал, как протопал проводник по крыльцу, поскользнулся, схватился за подгнившие перила, устоял, спрыгнул в скрипучий снег.
Шериф прислушивался, гадая, сколько у него есть времени и зачем оно. В принципе, оттого, что ушел тюремщик, замок не откроется. А грохот, если Винсент надумает выломать топчаном кусочек решетки, тут же его и выдаст. Причем не только Янушу и Джо – да всей чутко спящей деревне.
Отчаяние появляется, когда есть надежда. Или была. Винсенту захотелось разбудить Джерри, и чтобы тот его выпустил. И так, чтобы Джо не проснулся. Всякой ерунды порой хочется под старость лет.
Звук повторился. Скребли как-то подозрительно ритмично. Короткий-длинный, длинный-длинный-длинный. Как на азбуке Морзе, вот только не знал ее шериф. Винсент, вконец сбитый с толку, легонько топнул в ответ. Пару раз.
- Шериф, - услышал Винсент, наклонившись к самому полу.
- Что ты там делаешь? – грозно зашептал шериф. – Почему не ушел?
Винсент схватился за голову, потом за топчан, чтобы не свалиться.
Все равно, думал шериф, рано или поздно кто-то додумается заглянуть в подпол, и найдет там не только старую сбрую, одинокую бочку с капустой и конфискат. Арестанта там найдет, и поздно уже говорить, что пытался за грехи того ужесточить условия содержания. И еще, если поищет хорошенько, шерифову рукопись тоже откопает.
- Аркано, слушай, - быстро заговорил он. – Там под бочкой с капустой рукопись, найдешь.
- Успеешь. Хватай ее и выматывайся. Еще есть время, Януш засел надолго. Только тихо.
- Это тебе изба или замок горного короля?
И тут шериф услышал, что, в общем-то, Аркано прав. Януш возвращался. И возвращался бодрым шагом, явно вполне счастливый, или может, мороз его подгонял.
Из-под пола согласно скребнули, а потом арестант вдруг сказал:
Винсент только успел поубедительнее устроиться на своем топчане, засопеть и подумать, что же так резко передумал умирать уже мысленно себя похоронивший доктор. Януш ввалился в избу, распространяя запах пара и конюшни. Возможно, лошадей проверял. А может быть, обыскивал.
- Воистину, тяжелые времена способствуют обострению народной фантазии.
- Смотри, у нас же как… Если совсем плохо станет, начинаем выдумывать себе защитников, будто бы одного Господа мало.
- Да не важно, я о другом говорю. Народу нашему все одно: Господь на небесах, а до туда далеко. И оттуда тоже далеко.
- Может и не успеть. Поэтому нужен защитник тут, на грешной, значится, земле.
- Да ладно, чего уж на правду обижаться. Дай мысль доскажу, пока не растерял. Придумывают всяких там героев, а тех, может, и не было никогда на самом деле. И ведь легче становится, верно? И еще придумывают пугала.
- Дядя Януш, вы чего? – подал голос Джерри. – Зачем про это говорить?
А может быть, запомнил. И подрастая, соотносил причину со следствием. Вот об этом шериф размышлял теперь в те моменты, когда не переживал за Аркано. Тот вел себя страннее некуда. Еще несколько раз, когда была возможность перекинуться хоть парой слов, твердил, что ему нужно обязательно вырваться и уйти из деревни куда-то дальше, на Юго-зпад, за самую Пустошь. И такая в его словах была уверенность, такой фанатизм, что Винсент забеспокоился. Сперва - не повредился ли его арестант окончательно рассудком. Потом – о судьбе остатков мира, о чем, сидя в тюремной избе за решеткой, думалось отвратительно.
- А ты помалкивай и слушай, - дружелюбно рявкнулЯнуш. – Мне тут мысль высказывают, а ты мешаешь.
- Так вот, я к чему все это говорю. Положим, правда, есть такая страшная болезнь, ну или убийца какой-то. А может, и нет никого, а эти мертвяки попросту замерзли, да и все. Мало ли. Панику поднимать нечего. Не будет паники, не будет и резни, как в 2005-ом была.
- Времена-то, какие, - вздохнул Джо. – Ты, Винс, сам не видишь что ли в своей деревне?
- Да всякое, - резковато сообщил Януш. – Слухи ходят, что Господь наш снова на ученых осерчал.
- Придумали про какой-то город на Северо-востоке, где до сих пор люди живут, - сказал Джо. – Ну, это сказка старая, ничего удивительного. Городским-то до сих пор хочется, чтобы где-то были телевизор, магазины и пивбары.
- Но сейчас новый слух прошел…
- Про них самых, - согласился Джо. – Дескать, в последние недели много народу с ума сходит просто так, пропадают, и кое-кого в степи еще находят. Ну, или кости их. И все в твоем, шериф, районе. Вдоль Пустоши, аккурат тютелька в тютельку.
Выходило, что все это как-то связано. Винсент уже раз пять успел отругать себя за то, что не удосужился изучить повнимательнее найденного тогда покойника. Хотя, он-то что мог сделать? Тут хоть бы врач посмотрел…
- И что покойники? – наконец, спросил Винсент. – Какие-то особенные?
- Да покойники-то обычные, - отмахнулся Джо. – Вот только валяются в каком-то порядке. Судачат, что это проделки нечистой силы, которая трупами пишет предупреждения живущим. Но в это как-то с трудом верится. Я бы даже сказал, что священников скорее это интересует, но судить не возьмусь.
Священники все не ехали. Жизнь куда-то текла за окнами избы, люди сходили с ума и убегали в степь, где и замерзали. А шериф не заметил.
На лавке, болтая ногами, уже два часа молча сидел Джерри. И ведь не был же парень идиотом. Шериф мрачно подумал, что, должно быть, удар головой об эшафот, на коем когда-то лишился матери, сделал с Джерри нечто большее, чем сотрясение мозга.
- Тут я, - отозвался пасынок, не подняв на шерифа даже взгляда.
- Я все хотел спросить, ты чего делал в тех развалинах?
- Хотел на мертвеца посмотреть, - сообщил мальчик. – Дядя Януш, когда они доктора привезли, сказал, что за деревней какой-то странный мертвец. Вообще-то… Вообще-то, он просил тебе это передать и еще говорил, что сам зайдет. А я хотел взглянуть. Потом бы тебе рассказал.
- И как мертвец, интересный был? – уточнил Винсент.
Винсент попытался хотя бы вспомнить, на что похож был найденный труп. Глаз на лбу не было, точно. Он вообще не помнил, остались ли у мертвеца глаза.
- Не совсем, - в руку пробубнил Ричи. – Лучше бы не смотрел.
Джерри замолчал, в отчаянии уставившись на пол. Вот теперь он точно ждал нагоняя, и явно позабыл, что от и без того редко использовавшегося шерифовского ремня его надежно отделяет решетка тюремной избы.
- Хотел к маме на могилку, - наконец, с трудом выговорил Джерри.
- А дядя Януш сказал, что знает, где она на самом деле находится, - признался Джерри.
- Ну, что деревня раньше там была, вот. И про тебя сказал…