Ритуал

…плохо… плохо… что я делаю не так… Великий, что я делаю не так…

Цок-цок раздалось прямо у уха.

Цок-цок.

Я продолжала играть из последних сил, пальцы уже немели.

Вы пришли…. пела флейта… вы спасли…. пела флейта… пора возвращаться….пора возвращаться… пора возвращаться… летели ввысь ноты…благодарю… благодарю… благодарю…. вы спасли… спасли… спасли… благодарю… а теперь возвращайтесь… возвращайтесь… возвращайтесь… усните…усните…усните…

Или благодарность, или Колыбельная в четвертый раз — но это сработало. Повеяло прохладой — горячее дыхание исчезло, и цоканье начало отдаляться в сторону выхода.

Цок-цок. Цок-Цок. Цок-цок.

Я выводила ноту за нотой, вознося горячую благодарность Великому… и тварям. Великий далеко, и не всегда может уследить за каждым… а твари откликаются на мой Зов гораздо чаще Богов. И хранят меня.

Цок-цок.

Цок-цок.

Цок-цок… они уходили…

Я вывела ещё пару куплетов, после того, как звуки движения в темноте затихли совсем. Я чувствовала, что твари ушли, но всё равно продолжала играть — чтобы точно спустились хотя бы уровень ниже… хотя бы уровень ниже.

Флейту я убирала с дрожью — темнота оглушала тишиной, сведенные судорогой пальцы не разжимались — пришлось вращать нефрит, чтобы освободить руку.

Светляк я зажгла далеко не с первого раза — сработало только третье плетение. Небольшой — около десяти шагов, но этого хватило.

Пол казался черным от крови. Тела валялись вперемешку — ханьфу изменили цвет, и я сдвинула светляк в сторону — смотреть на оторванные головы не нравилось даже мне. Слева валялась рука, в когда-то темно-синем ханьфу — кольца-артефакты тускло вспыхнули на свету.

Светляк полетел дальше — Ремзи лежал без движения. На боку, подогнув одну руку под себя.

Дышит?

Я вытащила нож из-за голенища и осторожно — сапоги скользили, пошла к нему. Перевернула его на спину — вроде цел.

Ремзи ударил неожиданно и слишком быстро — я не успела увернуться полностью, и нож пробороздил со скрежетом, скользнув по боку.

Я швырнула плетения в сторону — светляк потух, и ушла перекатом, но Зикерт достал вскользь ещё раз — со всей силы по спине — нож встретился с доспехами снова с глухим металлическим стуком. И я задохнулась от боли, прыгнув вперед.

— Сука! — взвыл Ремзи в полной темноте. — Доспехи и те артефактные? Где ты? — Было слышно, как он кружит на месте, поворачиваясь в разные стороны — по полу хлюпало.

Вот почему Великий оставил ему жизнь? Почему?

Я старалась дышать тихо, затаившись среди трупов — мне нужен купол, хоть один самый завалящий купол, чтобы я могла достать флейту. Я не вывезу сейчас с третьим против шестого, даже со змейками — и нет времени устраивать поединок.

Вспыхнула силовыми линиями заготовка чар — сволочь плел светляк, в то же мгновение я нащупала чьи-то ещё теплые пальцы рядом и торопливо стянула с них кольца — ровно три — одно за другим, скользкие от крови.

Когда под потолком вспыхнул тусклый свет, все три кольца уже были у меня на руке — Великий, ну пошли мне хоть один купол из трёх! Ремзи усмехнулся, убрал нож за пояс и демонстративно развел руки, формируя несколько плетений разом — многокомпонентные атакующие чары — и смерч и лезвия, псаков гений!

Зикерт швырнул в меня чары через доли мгновения, ещё и закрутив по касательной — позёр, я вскинула руки, защищаясь, чтобы отбить ладонями, но Великий был милостив сегодня — переливающаяся пленка купола вспыхнула передо мной серебристым светом, который гарантировал безопасность.

Спасена.

Я каркающе рассмеялась, поднимаясь на ноги — осторожно, сначала на одно колено, потом на два — спину он мне отбил — синяк будет знатный, хорошо, хоть кровью не харкаю. Бил со всей силы, сволочь.

— Знаешь кто бьет в спину, Зикерт? — я подняла флейту с пола и вытерла о рукав. — Знаешь? — розоватый нефрит тускло пульсировал в сумраке. Последний подарок Я-сина был очень хорош.

Ремзи оскалился в ответ и отступил на шаг, увидев флейту. Я сплюнула кровь — пошатав зубы языком — только этого не хватало. Один-один, нос у него уже опух.

Суки. В спину бьют суки. И те, кого этому учили.

Я поднесла флейту к губам и взяла первые ноты призыва — твари не ушли далеко, для Ремзи мне хватит и одной, чтобы упокоить его здесь. Зикерт оценил расстояние до двери, но не двинулся, видимо вспомнив, кто только что вышиб эту дверь, бессильно щелкнул кольцами — сжимая и разжимая кулаки.

— Прекрати! Хватит!

Я продолжала выводить первый куплет — зов летел вверх под потолок, кружа над свежими трупами серых. Два уровня — всего два уровня и этот козёл навсегда останется здесь.

— Хватит, Блау! Договоримся! Я могу быть полезен, — торопливо выговорил он и сделал шаг вперед — я ускорила мелодию, и он резко шагнул назад, подняв руки. — Очень полезен, — быстро продолжил он. — Поединок — я проиграю, — мелодия продолжалась, — Хейли — информация, — мелодия взлетела ввысь, — Ву, твоя маленькая подружка Ву — она переехала к Хейли, чтобы ближе познакомиться с семьей жениха, — протараторил он, наблюдая за черным зевом входа в зал. Я опустила флейту, прекратив играть.

— Ву, — увереннее и наглее продолжил он. — Информация и обет молчания, — он поднял вверх руку, и вассальное кольцо Хейли вспыхнуло белым пламенем. — Никто не узнает, — он торопливо облизал губы, — ни слова, ни мысли… я помогу…

— Как нашел?

— Следил, — торопливо выговорил он. — Слуга. Вестник. Не было в школе. Пришел один, никто не знает, клянусь, — ещё одна вспышка кольца.

— Клянись силой, — я качнула нефритом в воздухе. Обет мне не нужен. А так — предаст — лишится силы, а Зикерт без сил меня тоже устраивал. Слова клятвы он выговорил четко и с первого раза — Хейли хорошо натаскали своих слуг.

— И… непричинение вреда. Ни делом, ни словом, — хмыкнула я. Зикерт отчетливо заскрипел зубами, но клятву скрепил — две вспышки кольца — и я, наконец, могу заняться делом.

Пробы взяла в нескольких местах — диагностическое на кровь, диаграмма и … всё очень плохо. Либо они ускорили программу, либо здесь всё идёт иначе — только через десять зим Я-син должен был достичь таких результатов экспериментов.

Ещё проба и ещё — все диаграммы показывали одно и то же — концентрация чужеродной составляющей в крови была практически предельной. Скоро было бы просто поздно.

Схлопнув чары, я занялась поисками. Трупы переворачивала по очереди, двигаясь по кругу — один за другим, ища белоснежные когда-то одежды. Отпихивала в сторону ноги, руки — не было времени, я почти чувствовала бег песчинок — твари очистили коридоры, но не более пяти мгновений — или я никогда не выберусь отсюда.

Мне повезло — мелькнул кусок белой ткани под грудой тел, и я зарылась вниз, отшвыривая в стороны всё, что мешало — что-то отлетело в сторону Ремзи.

— Блау… это голова, Блау…, — голос прервался с кхэканьем — неужели блюет? Но этот козёл смеялся. Он — смеялся. Каркающим смехом, стоя в зале, полном трупов, откуда только что убралась стая тварей.

Он — смеялся!

— Урод, — вырвалось у меня, и я продолжила торопливо откапывать Я-сина.

— Урод? Я — Урод? — Ремзи перестал ржать.

— Урод и убийца, — я пыхтела — всё было очень тяжелым для меня. — Псаков извращенец…

— Убийца? Убийца, — Ремзи посмаковал это слово и снова заржал лающим смехом на весь зал. Всё-таки акустика здесь превосходная. — Если я убийца, то кто тогда ты, Блау, кто ты?

Я обернулась — в свете магического светляка его глаза сияли сумасшедшим восторгом и удовольствием. Он только что чуть не сдох, и при этом мог наслаждаться жизнью?

— Я убил… единицы, — Зикерт обвел рукой зал, — но никогда не убивал десятками. Если я урод и убийца, то мне далеко до … такой чистой леди. Как ты, — он снова заржал.

— Заткнись, — я откопала Я-сина, и времени осталось совсем мало. — Просто заткнись Зикерт, и может быть, выйдешь отсюда живым.

Столкнула последнее тело и обнаружила, что Я-Син ещё дышит. Развороченная грудь вздымалась с глухими всхлипами, видимо его защитили верхние тела, белое ханьфу стало почти полностью красным — и без диагностики можно сказать, что ему не долго осталось.