Ритуал

Щелк-щелк — лента скользит по полу, обвиваясь вокруг ног.

Щелк-щелк.

Что дальше? Ударят вместе? Артефакты кончились, а двенадцать плетений одновременно не отразить и воительнице Мары.

— Какие приятные сюрпризы… преподносят новые артефакты Блау, — Я-син следил за кончиком черной ленты, а пальцы мелькали быстро-быстро, складывая новые чары. — Вместе, — серые шагнули вперед, повинуясь команде, щелкнули кольца и… факелы на стенах колыхнулись, рвано мерцая, потянуло сыростью и тем самым особым запахом, который знает каждый, кто спускался в катакомбы. Сырой и влажный, терпкий и противоестественный. Ядовитый. Запах тварей.

Я — звала, и они — пришли.

Дальше все смешалось за доли мгновений — тяжелая, обитая металлом дверь вылетела вместе с порывом ветра и приземлилась у другой стены зала, зацепив двоих и впечатав в стену, факелы потухли, вспыхнув последний раз, и в отблесках было видно, как первые черные тени влетают в зал, помедлив на входе — где цель? Кто звал? Кто враг?

Серые развернулись и перестроились мгновенно, сочтя тварей более опасными, в темноте вспыхнули магические светляки, но… крови было не достаточно, чтобы их сочли своими. Слишком мало, чтобы быть тварями и слишком много, чтобы оставаться людьми.

Я выдернула флейту из-за пояса и взяла первую резкую ноту — неверно, но это хватило, чтобы все сразу пришло в движение.

И они — напали.

Плотные тени двинулись слишком быстро — не успеть выплести и узла, и били тех, кто зажёг свет — твари любят тьму.

— Погасить свет!!! — голос Я-Сина ломался. — Погасить!!!

Я-син понял всё первым и рванул ко мне — всего десять шагов, точнее пять, но ему не хватило — мелькнуло белое крыло рукава, расшитое очень дорогими шелковыми нитями, и его отбросило куда-то в сторону.

А дальше… началась Грань.

Я играла так, как никогда в своей жизни, вкладывая всю силу в мелодию, всю мощь, всю ярость, которая копилась столько зим — я не мстила серым, я возвращала то, что должно было, то, что они заслужили.

Чтобы никогда больше…. пела флейта…

Чтобы никогда раньше… неслись ноты ввысь…

Убейте их, убейте их, убейте их….

Порывы ветра смешивались с криками, вспышки заклинаний, летевшие справа и слева, на мгновения освещали длинные изломанные фигуры, больше человеческого роста в несколько раз…

Я играла — Призыв пел и звал в бой. Я играла, чтобы обозначить источник, неприкосновенный центр и тени послушно огибали меня, меняя направление.

Убить, уничтожить, истребить заразу, очистить…

Светляки гасли один за другим — вскрик — потух, вскрик — потух… Твари убивают молча, они не разговаривают, не рычат и не общаются. В полной темноте и только свист ветра и внутреннее чутье позволяли следить, что происходит.

Я играла — и чуть не сбилась, когда мимо уха просвистело что-то тяжелое, пошевелив волосы, и лицо залило чем-то горячим…

Резкий свист, цокот когтей и слева становится пусто.

— Держать строй! — кричит кто-то спереди, но уже не Я-син. — Отступаем! В коридоры! Отступаем!

Бесполезно… выводила флейта…

Бесполезно… бесполезно… бесполезно…уничтожить угрозу… уничтожить угрозу… уничтожить угрозу…

Твари не любят свет — и в темноте подземелий есть единственные Хозяева, которые имеют право решать, кому жить, кому умереть. И даже мы — заклинатели, только редкие гости.

Светляки начали вспыхивать сверху — на анфиладах и гасли через мгновения, вскрик — и новый светляк потух. Чтобы бить — нужно видеть, а любые наши чары для них, как маяк, как фонарь в ночи — вот я, иди сюда, иди.

Мелодия летела вверх, ввысь, и все вокруг двигались в одном рваном ритме, только в одном ритме, который задавал призыв, подчиняясь зову песни…

…вправо — вверх, влево — вверх… мы были вместе… я и они вместе… вместе прыгали наверх, вместе рвали зубами, вместе откусывали руки, и рвали, рвали, вали тех, кто посмел закрыть нас, кто посмел напасть на нас…

Ноги снизу резко сжали — и я сбилась с ритма, рефлекторно швырнув плетения вниз, молния вспыхнула, обозначая мое присутствие для тварей, и на мгновение мелодия прервалась, и всё остановилось, как будто музыка вела их и позволяла двигаться, как будто песня и была той движущей силой, которая запускала процесс…

Ноги внизу мне плотно спеленал Ремзи. Как он разорвал стазис?

Почти обернувшись вокруг калачиком — сжал одной рукой так крепко, что останутся синяки, и это этот дебил в другой руке держал заготовку чар….

Чары!

Идиот!

Хлестнуло порывом ветра — ближайшие ко мне твари резко развернулись на запах силы — я чувствовала обострившимся чутьём, но не видела. Шорох ускоряющихся шагов и скрежет когтей по каменному полу был слышен отчетливо.

Я подпрыгнула резко, пытаясь стряхнуть урода, но Ремзи держал крепко. Сапогом я двинула по челюсти — раз, и ещё раз, голова мотнулась, но он не отпустил.

И купол — этот идиот запитал и отпустил защитный купол — пленка щита вспыхнула на мгновение — осветив в трех шагах от меня длинные зубы в пол локтя и два золотистых зрачка в пол моей головы.

Цок-цок. Фырк. Купол потух, когда только тварь шагнула назад… чтобы напасть!

— Убери чары, дебил, — я рычала и била пяткой, пытаясь попасть по пальцам — сломать их к псаковой матери, — убери купол, щенок! Сдохнем все!!! Убери купол, тварь!!! Чары манят их!!! Ты — маяк!

Ремзи или не слышал, или был так испуган — он вцепился в меня уже двумя руками, когда я смогла вывернуться — заехала ему локтем, усиленным доспехом, вниз, и что-то хрустнуло под рукой — зубы или нос… и откатилась в сторону, пнув его ногами — перевернулась, но поднести флейту к губам я уже просто не успела…

Тихо-тихо.

Цок-цок.

Я лежала на спине.

В абсолютной темноте… скрежет остановился недалеко от моей головы и… замер.

Цок-цок.

Я не дышала и не двигалась… обжигающе горячее едкое дыхание коснулось лица сверху и медный запах крови наполнил ноздри… фырк… ещё один фырк прямо над моей головой…

Я — не дышала.

Фырк — и новая горячая волна шевелит волосы на лбу, фырк — и становится жарче, оно приближается, фырк…

Не бояться — я сжала разом вспотевшими пальцами флейту. Не бояться, они чуят страх. Чуят страх и чары.

Отпусти — и обретешь власть, но я не была такой смелой. Сердце стучало где-то в горле, от ядовитого запаха заслезились глаза… фырк… слишком близко… и тут Ремзи двинулся — металлический звук привлек внимание твари, и горячее дыхание отодвинулось на долю мгновения, но мне этого хватило.

Первые ноты Колыбельной я взяла верно — чуть резче, чем нужно, но не ошиблась в тональности. Я перевернулась и играла, чуть приподнявшись — дыхания не хватало.

Нежно-нежно, сладко-сладко, чутко-чутко… чтобы каждый, кто пришел на мой зов почувствовал — он не один, нас много, битва была славной… битва была сильной… вы — победили, но теперь пора возвращаться….

Врагов больше нет, здесь врагов больше нет… можно вернуться назад… нужно вернуться назад, вниз… и уснуть… уснуть… уснуть… возвращайтесь…возвращайтесь…возвращайтесь…

Я выводила ноту за нотой, но что-то было не правильно. Мелодия плыла в чернильной темноте нежно и трепетно, но тварь не уходила от меня.

Горячее дыхание надо мной перемещалось из стороны в сторону, из стороны в сторону, как будто тварь наслаждалась музыкой, следовала за нотами… Я играла, а она слушала.

Возвращайтесь…. Возвращайтесь…. Возвращайтесь…. Врагов больше нет… нет… нет…. Вы справились… справились…. Справились…

Я играла по второму кругу, но Колыбельная не давала эффекта — неторопливые тяжелые удары о камень в полной темноте раздались совсем близко — твари спрыгивали с анфилады, и скрежет десятков когтей по камням всё ближе и ближе, ближе и ближе….

Они стягивались сюда, ко мне, к источнику…. Когти цокали и цокали, флейта убаюкивала, горячее дыхание сверху покачивалось стороны в сторону, из стороны в сторону…

РЫК!

Я вздрогнула — волосы сверху разметало от рычания, кто-то из тварей подошел слишком близко, и морда сверху отвернулась — рыкнув ещё раз — не подходить.