Страница 28 из 39
— Сударыня, неужели вы думаете, что я не справлюсь? Вторым будет Альфонсо.
Альфонсо уже вернувшийся после поручения Анжелики вздрогнул от испуга, представив, как он будет все это наблюдать и прикасаться к телу несчастного. Он желал поскорее уйти, вид кровь его ужасал.
— Жоффрей, мне нужна будет ваша помощь при операции, кроме вас помочь некому, а Альфонсо… — она повернулась и взглянула на того, — он не сможет ни держать, ни помогать.
Жоффрей понимающе улыбнулся. В этот момент его даже развеселил момент, что его маленькая жена может спокойно смотреть на растерзанное тело, а Альфонсо готов убежать куда подальше.
Больше не обращая ни на кого внимания Анжелика выхватила нож висевший у мужа на поясе, снова опустилась на колени и быстро рассекла одежду мавра, обнажив его тело. Так же невозмутимо она разрезала веревки на штанах и спустила белье пониже, полностью обнажив рану на животе.
Пейрак скрипнул зубами.
Он молча наблюдал за своей женой. Её лицо, лицо ангела, было ему почти незнакомо в этот момент. Она была абсолютно спокойна, бесстрастна и уверена в себе, отдавала странные распоряжения. Его жена спокойно обнажала тело постороннего для неё мужчины - пусть даже это был слуга - как будто делала это не в первый раз. Но смотрела на него, как на объект исследования, а не как на мужчину, что было еще более странно. Откуда Жоффрею было знать, что в данный момент Анжелика являла собой ученицу Мелюзины и бесстрашную Маркизу Ангелов, бросающую вызов своему маленькому войску и преодолевающую страхи, ведя свой отряд через лес. Сейчас она не была кокетливой, обворожительной женщиной блистающей на балах, не была и сломленным цветком, как совсем недавно. Она сидела в столовой меньше пятнадцати минут назад равнодушно созерцающей обстановку. А в этот момент - в лаборатории присутствовал ангел, но не потерянный на пыльной дороге, а идущий по известному только ему пути. И все что она делала до сих пор, по его наблюдениям, было правильным.
Пока ходили за людьми из эскорта — крепкими и сильными — Анжелика отмерила в бокал с водой экстракт белладонны. Граф внимательно наблюдал за ней. Когда она закончила, он удовлетворенно кивнул - она знает сколько нужно капель, чтобы не навредить.
Анжелика приказала слугам — одному держать плечи, а другому щиколотки мавра так, чтобы он не смог дернуться. Плеснула себе на руки немного рома, тоже самое велела сделать и Жоффрею. Окунула в ром иглу, продела в неё прочную шелковую нить. Отложив все на чистую салфетку, она велела мужу напоить мавра ромом. Тот мотал головой, но граф ему строго сказал, что это приказ, он должен выпить столько сколько сможет, пока потолок не закружится перед глазами.
Анжелика подошла, присела, положила Куасси-Ба руку на лоб и стала легко поглаживать, смотря ему в глаза. Она что-то тихонько шептала. Постепенно глаза у него закрылись. Затем Анжелика сделала из корпии тампон и вставила мавру между зубами. Сделав все приготовления к операции женщина нагнулась к животу и осторожно стала лить раствор белладонны на рану через ложку. При первом, очень легком, прикосновении Куасси-Ба дернулся, но его крепко держали за плечи и ноги.
Когда она промыла ему всю рану, то велела мужу сесть с другой стороны:
— Жоффрей, вы будете стягивать края, старайтесь подвести их как можно ближе друг к другу и удержать. - Тот снова кивнул и взял в руки прочные палочки, принесенные слугами.
- Похоже, мне сегодня только и остается кивать, во всем соглашаясь с женой, — подумал граф. Если бы это было возможно, то этот день мог "выбить его из седла". Сегодня он не имел права голоса. С ним даже не советовались. Его просто ставили в известность. Все что происходило, казалось нереальным, непостижимым. Он, граф Тулузский, в данный момент был не владыкой, а всего лишь подмастерьем у своей жены.
Он наблюдал, как Анжелика точным ударом втыкала иглу в тело Куасси-Ба, одним почти неуловимым движением, требующим ловкости и силы, которой у нее просто не могло быть, протягивала через рану пропитанную жиром нить, а затем завязывала узел. Первые два-три стежка она сделала не совсем уверенно, как будто примеряясь. Но затем, удостоверившись в себе и в своих силах, делала их быстро, ритмично, не колеблясь. Она находилась все время в одном положении, работали только её руки.
Жоффрей де Пейрак все это время, действуя зажимами, смотрел на руки жены. Они были маленькими и изнеженными. Руки графини, а не простолюдинки. Он никогда не думал, что они могут быть такими… сильными. Потом он вспомнил слова Андижоса: «…у вашей жены сильная рука, я бы не хотел встать у нее на пути». Зажимами было тоже непросто удерживать края раны, но то, что делала Анжелика, восхищало и изумляло.
Когда последний шов был сделан, она выпрямилась, с трудом разогнув спину. Лицо было утомленным, под глазами залегли тени. Но графиня с удовлетворением посмотрела на зашитую неровную рану - она сделала все что могла и, вроде, неплохо. Анжелика взяла полотно, пропитала его раствором акации и положила на шов.
— При необходимости доктор будет использовать иную мазь, но лучше бы была акация, в ней я более уверена. — тихо проговорила она.
Потом встала и… пошатнулась. Жоффрей быстро подошел к ней и поддержал её за талию. Но Анжелика отстранила его, подошла к голове Куасси-Ба и присела, покачнувшись и чуть не упав. Приподняла его веки и вгляделась в зрачки, послушала сердце и вынула корпию. Потом, так же с трудом, встала, подошла к тазу, вымыла руки и со слабой усталой улыбкой сказала:
— С ним все будет в порядке, Жоффрей, - и неуверенно посмотрела на мужа. - Помогите мне дойти до комнаты.
Он взял её маленькую, но такую сильную ручку, в этот момент дрожащую от усталости, с почтением поцеловал и тихо, но с чувством произнес:
— Браво, любовь моя.
Анжелика слабо улыбнулась, покачнулась, облокотилась на его руку и стала падать. Жоффрей подхватил жену за плечи и с тревогой посмотрел на неё. Но это была просто сильная усталость, она была в сознании. Тогда граф взял Анжелику на руки и понес в апартаменты. Графиня положила руки ему на плечи и прижалась головой к плечу.