Страница 4 из 10
Девушка на это только промолчала, низко склонив голову. Но разве это неправда? Разве такой мужчина достоин, чтобы его имя помнили потомки?
— А как тогда? Я думала, что сына будут звать Том Марволо Риддл, — тихо продолжила девушка.
— Да уж, дорогая, вы будто враг своему собственному ребёнку. Имя предателя-мужа, второе имя деда, который его ни за что не примет из-за собственных убеждений, да ещё и магловская фамилия — вы не хотите дать ни единого шанса на признание мальчика волшебным сообществом.
— Вы так думаете? Хотя, когда вы так говорите, я и сама начинаю сомневаться… — Меропа задумалась. — Тогда… Фамилию дам свою, раз уж его отец от него отказался, а имя… Корвус — так звали нашего знаменитого предка, который перестраивал Хогвартс. Корвус Марк Гонт — так будут звать моего сына, как думаете, так лучше звучит?
Я покатал на языке… Корвус — ворон, Марк — посвящённый Богу Марсу…
— Неплохо, совсем даже недурно. Звучит красиво и имеет глубокий смысл, да и ваше родовое имя даст мальчику поддержку покойных предков, раз уж живые не торопятся помогать, — искренне похвалил я девушку, которая сразу же успокоилась и воодушевилась моим одобрением, даже начав немного застенчиво улыбаться.
***
Решив все самые главные вопросы, мы стали приятно проводить время, занимаясь каждый своим делом. Я мастерил палочки, экспериментируя с доставшимися от предков редкими ингредиентами, ведь, в отличие от своего предшественника, я не собирался ограничиваться только тремя “начинками для пирога”.
Меропе тоже нашлось немного неожиданное занятие: у девушки оказалась безграничная фантазия, поэтому я научил её специальному заклинанию, и вскоре все чехлы для палочек стали покрываться рисунками волшебных и обычных цветов, затейливой вязью морозных серебристых узоров и целыми сюжетами из жизни прекрасных единорогов и грозных драконов.
Меропа объясняла это тем, что дома у них раньше хранилось несколько книг, оставшихся от предка-магозоолога и исследователя природы, так что пока была жива мать, девочке разрешали рассматривать живые картинки и нарисованные от руки на полях искусные наброски из путешествий натуралиста.
От такого украшения невзрачных аксессуаров вначале пришли в восторг дамы. Законодательница моды — леди Яксли — заказала себе несколько чехлов под разные наряды и сезоны. После этого начался настоящий модный бум, к которому присоединились и мужчины, а за ними и дети. К Йолю было заказано множество подарочных наручных и поясных чехлов с рисунками снежинок, искрящихся сосулек и заснеженных веток.
С каждой продажи я откладывал часть денег на счёт Меропы. Ей я только сообщил, что поднял стоимость украшенных изделий, и разница в цене — её заработок. Из этих денег я якобы буду оплачивать её содержание, гардероб, покупку нужных вещей для новорожденного, хотя на самом деле не собирался брать оттуда ни кната. Девушка стала мне очень дорога, как младшая сестра. Характер она имела тихий, постоянно смущалась, со всем соглашалась и изо всех сил старалась быть полезной, несмотря на своё деликатное положение и сетования эльфа, что “молодая хозяйка совсем себя не бережёт и может навредить будущему мастеру Корвусу”.
К новогодней ночи мы особо не готовились, устав от йольской распродажи подарочных изделий и эксклюзивных заказов. Новая эльфа, по смешному совпадению имевшая имя Тунни, как раз в пару к Тинни, умела не только ухаживать за детьми, но и прекрасно готовила традиционные блюда. Так что 31 декабря на стол были поданы седло ягнёнка с розмарином, йоркширский пудинг, запечённый карп, пирог с крольчатиной и ромовый пунш. Мы спокойно отобедали, обменялись нехитрыми новостями и разошлись по комнатам отдыхать.
Не прошло и часа, как Тинни явился за мной, в волнении выкручивая уши, — у Меропы начались роды. Сметвик примчался прямо из-за праздничного стола в вечернем костюме и с салфеткой, заткнутой за ворот. Меня выгнали в гостиную, на спальню наложили заглушающее заклинание, и я принялся ждать, нервно листая журнал и попивая горячий кофе.
Когда до полуночи оставалось около получаса, двери наконец распахнулись, и на пороге появился довольный Гиппократ.
— Ну что, крёстный, принимай свой новогодний подарочек.
Я торопливо вошёл в спальню и приблизился к кровати, где лежала уставшая, но счастливая Меропа. Я принял из её рук свёрток, в котором тихонько сопел мой названный сын. Мальчик смотрел на меня почти осмысленным взглядом карих глаз, а когда я дотронулся до его маленькой лапки, тут же крепко ухватился за мой палец.
— Признаю этого мальчика своим крёстным сыном и даю ему имя Корвус Марк из рода Гонт. Клянусь растить его как собственного ребёнка, быть ему опекуном, наставником и защитником. Призываю в свидетели моего обета присутствующих здесь волшебников перед лицом Матери-Магии! — торжественно произнёс я, чувствуя, как миллионы невидимых нитей связывают меня с малышом, его мамой и даже с Гиппократом, как участниками обряда.
— Свидетельствую! — одновременно раздались два голоса: тихий Меропы и громкий, уверенный Сметвика.
Ярко вспыхнул свет вокруг нас — крёстного отца и крестника, медленно впитываясь в наши тела. Теперь мы действительно стали семьёй, и я перестал быть одиноким, обретя сына.
Мальчик заорал неожиданным басом, Меропа с Гиппократом на это синхронно прошептали: “А ведь до сих пор молчал”.
Эльфы захлопотали, устраивая новорожденного мастера в колыбельку, накрывая для джентльменов закуски и вино в столовой; молодая мама уснула, выпив очередное зелье; а часы в гостиной пробили начало нового 1927 года.
========== Глава 4 ==========
Комментарий к Глава 4
Меропа с Корвусом:
https://fi.pinterest.com/pin/714876140839444088/
https://fi.pinterest.com/pin/714876140839444085/
Профессор Чар:
https://fi.pinterest.com/pin/370350769327567898/
— Корри, не балуйся, когда работаешь. Игры и труд несовместимы, тем более при обращении с волшебными ингредиентами. Никогда не знаешь, что и как отреагирует на шалости, всё-таки ты маг, и сам являешься катализатором волшебства. — Я шутливо взлохматил волосы мальчика, который сидел на специальном высоком стуле рядом с собственным столом.
Совершенно незаметно для меня пролетело пять лет с того дня, как я обрёл семью. Теперь я точно был уверен, что тот свой порыв — помочь малознакомой девушке и принять её сына под покровительство — был самой удачной находкой в моей новой жизни.
Тихая и скромная Меропа стала моей любимой младшей сестрёнкой и близким человеком, а хулиганистый энергичный Корвус скрашивал наши дни своими бесконечными шалостями и детским лепетанием. В то же время ребёнок отличался усидчивостью, совсем по-взрослому наблюдая за нашей работой. Я выделил Меропе отдельную мастерскую, но вскоре мы объединили две комнаты, сидя каждый в своём уголке, но имея возможность переговариваться.
В зоне “дизайнера” был установлен удобный стол и зачарованное кресло, которое подстраивалось под рост и сложение седока. На полках стояли заготовки для свободной продажи, а отдельный стеллаж предназначался для эксклюзивных заказов. За несколько лет своей работы Меропа приобрела множество благодарных клиентов. Теперь было модно иметь несколько видов чехлов под разные настроения и наряды, да и в качестве подарка их приобретали весьма охотно, это как дамская сумочка — их много не бывает.
При каждом удобном случае я дарил своей названной сестре шикарные альбомы с изображениями волшебных птиц, зверей и растений. Так что у Меропы сложилась традиция выпускать серии о разных героях. На эту мысль я натолкнул её, вспомнив о своём прошлом и специальных игрушках в детских ланч-боксах, которые раскупали родители, чьи дети желали собрать очередную “семью монстров”.
Но ограничиваться только волшебными книгами я не стал, ведь в прошлой жизни я был вовсе не магом, и, стало быть, увлекался обычным искусством. Я наведывался в магловский Лондон, где в книжном магазине покупал альбомы репродукций картин знаменитых художников. Меропе нравились пейзажи и классицизм, а я подкидывал ей изображения моих любимых самолётов, которые в начале тридцатых годов двадцатого века находились на пике моды и прогресса.