Семья

— Падме? — Энакин стоял в дверях с какой-то железякой в руках, смотрел внимательно. — Он тебя расстроил?

Падме не смогла сдержаться и фыркнула. Скажи она «да», и ведь последствия будут непредсказуемы.

— Нет, дорогой, не надо планировать карательную операцию. Я знаю, что ты его не любишь…

— Я тебя прерву? Мне термины уточнить, — не дал ей договорить Энакин. Падме озадаченно кивнула. Он оставил железяку за порогом, вошел и сел на пол у ее ног. Пояснил:

— Чтоб диван не пачкать. Так вот. Бейл Органа любит тебя, по-настоящему, и я ему, пожалуй, сочувствую. Насколько я вообще это могу. Это во-первых.

…Надо же.

— Мне тоже уточнить, — прервала его Падме. — Ты же его ревновал? Я лично видела, не отнекивайся.

— Джедай, — он подчеркнул слово, — Скайуокер ревновал, а как же. У ситхов моей линии не приняты подобные э… сеансы эмоций на публику. Но не показывать ревности в таком юном возрасте и в этой ситуации было бы неестественно, хотя и оскорбительно для тебя. Так что я постфактум прошу прощения.

Падме кивнула. И впервые подумала, что шрамы на его лице — к лучшему. Сложнее будет обманываться.

— Во-вторых, Бейл Органа не считает статистикой всех, кто ниже его по положению, и честен в делах. Так что он достоин уважения. Друзьями мы никогда не станем, нет, но союзниками — вполне. Ну и в-третьих, если он обидит тебя, я найду способ его уничтожить. Если ты не будешь против, конечно.

Мое личное оружие массового поражения, подумала она с нежностью. Чуть наклонилась и поцеловала его куда дотянулась — в переносицу.

Энакин озадаченно почесал нос грязной рукой. Она улыбнулась.

— Я рада, что мы уточнили термины. Нет, Бейл меня просто озадачил. Он считает, что Сенат склоняется к Умбарскому сценарию, чем бы это ни было.

Взгляд Энакина заледенел.

— Падме… Повтори его слова как можно точнее.

Она повторила. Энакин медленно кивнул.

— Понятно… Логично. Очень логично.

— Насколько все плохо? — спросила Падме настороженно.

— Уже нинасколько, — он просиял улыбкой. Той, старой.

— Ты обещал мне не врать, — укоризненно сказала она

— Я не вру. Теперь я знаю, что они сделают, и у них не выйдет. Так что все будет хорошо. А подробностей тебе лучше не знать.

Дети выбрали именно этот момент, чтобы начать моцион, и Падме охнула. Пинались они на редкость метко.

Энакин враз помягчел, засиял и полез к ее животу.

— Руки!

Он засмеялся, поднял запачканные ладони вверх и поцеловал ее живот там, где тот выгнулся под ударом маленькой пятки.

========== 10 ==========

Когда победа стала неизбежна, достаточно полная, чтобы военный потенциал противника можно было не учитывать еще долго, и стало очевидно, что полная аннигиляция противника как субъекта и оккупация его территорий не входит в план Сената, а мирный договор и откат к довоенному статус-кво — напротив, входит, тогда Энакин начал думать, куда, в случае чего, спрятать свой легион. Хотелось бы, на самом деле, обезопасить всю ВАР, но для этого Падме следовало бы избраться сразу императрицей, чтоб наверняка. Что было, увы, вне пределов возможного.

Будь у него в подчинении просто люди — проблем бы не возникло: Мандалор исторически принимал всех. Но клонов, созданных только для войны, новый пацифистский Мандалор принимать не желал.

Вариант Энакин нашел. Рискованный чрезвычайно, но единственный, который бы не заставлял его людей ломать себя через колено. Они были воины, не наемники, и считали себя защитниками Республики, неважно, что Сенат использовал ВАР для своих игр. Политика тут была не важна, только воинская честь.

И вот сейчас все повисло в воздухе — а ведь если Органа сказал о том, что готовится, прямо — значит, решение уже принято.

Падме ушла в освежитель, Энакин оторвался от конструирования помощника для нее («Ну хорошо, хорошо, можешь сесть с железками на пол, так уж и быть!») и снова проверил сервер связи.

Он написал второй стороне операции, но ответа все еще не было. Если ответ вообще будет.

Пока только Падме не отвернулась от него, узнав, что он из себя представляет. Оби-Ван согласился участвовать в Отсечении. И даже мама…

Энакин мотнул головой. Не смотреть туда. Мама жива, свободна, почти ничего не помнит из плена у тускенов. И брат скоро родится, и пусть этого брата он никогда не увидит — неважно. Все хорошо. Уже ради одного ее спасения стоило становиться ситхом — просто джедай Энакин не смог бы ее вылечить, только отомстить за ее смерть и с грохотом рухнуть на Темную сторону. И пусть Темное исцеление потребовало жизни других существ — взял он только тех тускенов, кто мучил ее и пил ее кровь, чтобы прибавить себе жизни и здоровья. Кто же виноват, что так поступили большинство членов племени? Кто не пил, тот выжил. Все честно. И того стоило. И даже лорды Коррибана не сочли произошедшее жертвоприношением (к своему неудовольствию) — он всего лишь отобрал похищенное. Баланс восстановил. Пророчество исполнил, мда. Знал бы Орден… Неважно. Все к лучшему.

Он проверил сервер еще раз. И еще.

Падме вернулась, в халате и тапочках, совсем домашняя, посмотрела на него — окруженного запчастями и с декой в руках.

— Эни, может быть, пойдем спать? Нам нужно встраиваться в местный суточный ритм. И тебе нужно отдыхать.

Нужно. Он уже не ситх, не джедай, медитация не поможет и не снимет усталость. Но время сейчас катастрофически критично.

— Иди, я потом приду.

— Или не придешь, — смотрела Падме очень сочувственно.

— Или засну прямо тут, — он улыбнулся. — Не волнуйся. И комлинк не забудь рядом положить.

— Эни, я позабочусь о своем здоровье, — Падме вздохнула. — Настрой звонок комлинка на что ты там мониторишь и ложись на диване, раз уж не хочешь меня беспокоить. Активно ждать очень утомляет, поверь моему богатому опыту. Тебе же потребуется ясная голова? Вот и ложись.

Падме была права. А он почти поддался нервному страху, очень плохо.

— Спасибо.

— Так и сделаешь?

— Так и сделаю.

— Тогда удачной тебе ночи, — сказала Падме и вышла.

Если бы он уже не любил ее больше жизни, то влюбился бы сейчас.

Он заставил себя сходить в освежитель без комлинка, выдохнуть, привести себя в порядок и лечь на диван. Закрыл глаза и впихнул себя в медитацию. Пусть Сила и не отзывалась больше, но…

Наверное, он заснул. Потому что ему чудились прикосновения огромного, черного и неведомого чудовища Силы, плавающего совсем рядом, только выгляни за стенку реальности.

Из темного бездонного океана его выдернул звонок комлинка.

Легион ответил.

«Рады, что вы живы, генерал, — писал Рекс. — Мы знаем, что вы не предатель. Место базирования не изменено, находимся в боевой готовности, переподчинены генералу Кеноби. Генерал Кеноби не появлялся на позициях. Информации о месте новой дислокации не поступало».

«Генерал». 501-й все еще был его. Прекрасно. И переподчинение Оби-Вану — это хорошо… Оби-Ван тоже не считал клонов органическими дроидами. Был шанс, что он хотя бы позволит их спасти.

Теперь все зависело от другой стороны.

«Источник в Сенате, — написал легиону Энакин, — сообщает, что, скорее всего, Сенат в ближайшие дни после подписания мира решит проблему с наличием армии через вариант Умбары. Те, чьи чипы не были отключены, должны постоянно находиться под наблюдением. Пути отхода прорабатываются, я передам всю информацию, как только вариант подтвердится».

Останьтесь в живых, хотел он написать. Не написал.

Умбара — страшнейший кошмар для любого клона. Скорее всего, Рекс будет в шоке. Скорее всего, не поверит, что такое предательство вообще возможно — но людей все равно обезопасит.

Такое логичное и простое решение: армия клонов сошла с ума в период мира и начала уничтожать сама себя. Легионы пойдут на легионы, «потрясенный» Сенат не успеет среагировать, джедаи ничего не смогут сделать — а когда приказ отменят, то если кто-то и выживет, их будет совсем немного. На их содержание можно будет и раскошелиться.