Качели судьбы

— Ну, успокоилась, истеричка? В повозке твой уродец, пошли я отведу тебя к нему, а то он там все разнесет.

Айрин выпрямилась на нетвёрдые ноги, покачалась и задрожала, но быстро оправилась и пошла следом за развевающейся полой темно-красного плаща Лиззи. Они вышли из душной комнаты на улицу. Студенты спешно выводили лошадей, закидывали свои вещи на повозки, между ними метался взбешенный Николя.

— Да ляг и укройся ты, идиот, — бешено вращая глазами орал Заррот, пытаясь уложить отчаянно вырывающегося дракатона.

По примеру Заррота, Мейз крепко обхватил хрипящего Эссейла за пояс и не выпускал, пока он дергался, порываясь последовать за Айрин.

— Эссейл! — Закричала Айрин, и, захлебываясь восторгом от облегчения, кинулась к повозке.

Его лицо было искажено, чешуя дыбом, голова в крови, глаза от страха за Айрин увеличились и переливались всеми цветами темно-оранжевого. Но внезапно его лицо просветлело, словно озаренное изнутри — дракатон увидел Айрин, живую и относительно здоровую, Эссейл перестал вырываться и внезапно обмяк, Айрин бросилась ему в объятия, не заметив, как взлетела на повозку. Он обнял ее за плечи и дрожащая Айрин почувствовала, как напряжено его тело. От слез она не видела ничего, кроме зыбкого светового пятна, ее веки дрожали, но она не решалась вытереть глаза, боясь разомкнуть объятья, боясь, что он исчезнет, растворится в тумане. Эссейл молчал, сжимая ее крепко-крепко, лишь сердце его бешено колотилось прямо под щекой Айрин.

— Идиоты, — пробурчал Заррот, — прячьтесь под мешки, нам еще из города надо выезжать,

Эссейл и Айрин, не разрывая объятий, улеглись.

Эссейл, не отрываясь, смотрел на позолоченный солнцем утонченный овал ее лица, огромные, загадочно светящиеся глаза, целовал ее то лоб, то в губы, то в висок, снова в лоб… «Она здесь, со мной, жива…»

Она прижала губы к шее мужчины, ее безумно тянуло прильнуть к теплой широкой груди, прячась от страхов, обступивших ее со всех сторон, — «он со мной, живой, мой…Какой же он оказывается большой и широкоплечий… Своими руками мне никогда не обхватить его…он жив, он здесь, со мной…»

Айрин положила руки на голову дракатона, забормотала заклинание заживления. Повозка качнулась, со стоном заскрипела, тронулись.

Тревога Эссейла росла. Он с содроганием вспомнил, как почувствовал боль и страх своей аларианты, как выскочил из постоялого двора, не обращая внимания на гневные окрики Николя и студентов, решивших, что сумасшедший дракатон сбегает. Как увидел насильника, прижавшего его Айрин к стене в вонючем углу, как хрустели шейные позвонки подонка… Эссейл глухо зарычал от злости. Его тревога росла от того, что он не имел понятия, где они находятся и куда направляются, он смутно ощущал растущую опасность и от этого все больше волновался. От невозможности предвидеть препятствия, которые ждали их в пути, обдумать условия успеха… По натуре властный и деятельный, он плохо чувствовал себя в роли покорного груза, перевозимого на повозке. Он уже давно не беспокоился за свою жизнь, но около него тряслась его избранная — его аларианта. Если ей есть угроза беды или гибели, он, по крайней мере, хотел бы отдавать себе в этом отчет!

Утро было мглистое и мягкое. Вдали, над темно-красными остроконечными крышами таккизских домов, над раскоряченными островерхими башнями, с карканьем кружились стаи черных ворон. Раннее солнце с трудом продирало свои тусклые лучи через тяжелые низкие облака.

Небольшой отряд студентов скакал через просыпающийся город. Большинство домов Таккиза были деревянными, хотя не редко встречались и темно-красные кирпичные строения. Вся архитектура здесь была мрачной и тяжелой — здания строились так, что могли в любой момент стать крепостями.

Студенты спешили. Тут и там с лязгом открывались лавки, люди пешком, верхом и в экипажах спешили по своим делам. В воздухе висел аромат свеже-выпеченного хлеба. Николя хмуро оглядывал мирные улицы Таккиза, не обманываясь кажущейся беспечности. Он знал, что дракатона видели, что, скорее всего, герцог Шокс уже проинформирован об этом и не упустит свой шанс поймать живого дракатона и вытрясти из него все про драконов.

У юго-восточных ворот их ждал отряд стражников.

«Началось…» — подумал Николя, переглянулся с хмурыми помощниками Мейзом и Недом, поймал настороженный взгляд Заррота, кивнул ему. — «Ну, послушаем, что предложат нам славные жители славного Таккиза»

Хмурый воин в синих тонах Шокса вышел вперед. Своими высокими, чуть не до паха, сапогами, темно-синим полотняным камзолом, перехваченным крест-накрест широкой портупеей с кинжалом и перевязью шпаги, вышедшей из моды в Суларии века назад, плоской шляпой с пером — всей своей наружностью капитан Самуил де Ламор внушал страх, приводя на память времена грубых нравов, насилия и презрения к утонченности. Такиззкий капитан с презрением окинул взглядом молодых людей. Задержал свой взгляд на Глене, сидящего на прекрасном коне, его наряд утопал в кружевах, на узеньких брючках блестели драгоценные камни, пухлые губы напомажены, на лице белая пудра… — «Уррроды» — Когда он возвысил голос, эхо возвратило его еще более низким, грозным, как звук медной трубы. Он заставил Айрин содрогнуться.

— В ваших рядах прячется гнусный преступник, именем герцога Шокса де Фридима я требую его выдачи для совершения справедливого правосудия!

— Да вы что? — Удивился Николя, — у нас тут только студенты Евронийского высшего университета боевой магии, выпускники, между прочим, боевики, — капитан скептически посмотрел на жеманно улыбающегося Кая, хмыкнул, — народ очень опасный, эмоциональный, — капитан посмотрел на «опасную» Вересу, чьи голубые глаза уже были на мокром месте, — вы, любезный, вашими мечами тут не размахивайте, — продолжал Николя, — не пугайте нас, а то мы же испугаемся… — Николя, мило улыбаясь, пожал узкими плечами, — я и сдержать-то этих могучих сорванцов не смогу… — Худой, невысокий Джеймс деловито кивнул головой, — «да, мол, не сдержит он нас, могучих»

Вокруг собрались любопытные такиззцы. Воин нахмурился.

— Ну и мы тут не в песочнице ковыряемся, свои маги тоже есть, нас тоже злить не надо, отдайте убийцу-дракатона и поедите себе дальше.

— Он защищал студентку от насильника,

— Не правда, ваша студентка сама назначила благородному Теодолу Пульке свидание, мы нашли записку в кармане его штанов. — Он помахал какой-то бумажкой. — Тут сказано: «Горячая девочка ищет ретивого жеребца, мой герой, я видела тебя вчера в кабаке и мечтаю с тех пор о тебе. Встреча в семь утра на углу у постоялого двора «Резвый кролик»

— Она этого не писала!

— Ерунда, вы, суларцы, известные похотливые извращенцы. К тому же, люди говорили, что этот дракатон мутант. Отдайте его нам для немедленной казни. Такие, как он, должны быть уничтожены. Или мы возьмем его сами, через ваши трупы.

— Дракатон является студентом Евронийского университета и находится под защитой императора Суларской империи! — сказал Николя,

— У меня ночью три поросенка исчезли, — выкрикнул лысый мужчина с вилами в руках из толпы зевак,

— Какая жалость, — посочувствовал не очень понимающий ситуацию Николя и добавил — Им удалось сбежать?

Мужчина кивнул:

— Их было десять, а потом осталось только семь.

Заррот покачал головой:

— Мы сочувствуем.

Мужчина засмеялся неприятным, блеющим смехом:

— Их сожрал тот парень — этот синий мутант. Ночью, залез в мой сад и утащил их, и слопал прямо там вместе с потрохами, они такие эти дракатоны!

Айрин видела, как позеленел Эссейл, представив себе это действие…

— Нет.

Коренастый мужчина с грозным выражением на покрытом оспинами лице протолкался вперед и, подбоченившись, встал перед Недом:

— А у меня корова издохла! Все из-за проклятого зверя-мутанта! Смерть ему!

— Сжечь его! Смерть! Смерть!

Николя повернулся к Неду. Он явно встревожился, но спокойно спросил:

— Нед, ты не видел трех поросят благородного миларда?

— Разве что их следы или кучки дерьма, в этом вонючем городе везде дерьмо навалено, — мрачно ответил широкоскулый Нед.