Любовь и ненависть

— Домирос, Верес, Пиер приветствую вас, — Рем узнавал лица, здоровался, ходил от человека к человеку, — начнем.

Все уселись. Новости не радовали. Ардор наполнялся креландской армией. Рейды имперцев в предгорья возобновились после зимнего затишья.

— Сейчас ранняя весна. — Говорит Домирос, предводитель Мэдиссонского поселения, Николас бросил взгляд на окно: уже стемнело, и холодный ветер пробирался внутрь. Как там Ариэла. Он скучал по ней. — Зимой горы были непроходимы, сейчас высокие перевалы все еще занесены снегом, нижние склоны начали зеленеть лишь пару недель назад. Креландцы, как организованная банда мародеров, разрушают все на своем пути, они только сейчас начали двигаться вглубь — после зимы, проведенной в захваченных городах. Они тянут за собой громоздкие неповоротливые орудия. Против них мечами и луками немыслимо сражаться.

— Это будет последнее лето для ардорской расы…

— Надо напасть одновременно…

— Заблокировать Сорве…

— Уничтожить…

— Зальем кровью…

— Сохранность Владыки и его семьи приоритет…

— Пытают пленных, ищут наши поселения…

— Из Сорве больше нет обозов…

— Томеррен вернулся…

— От Зака ничего не слышали…

— Креландские ублюдки все вокруг перерыли, бесятся, что так и не нашли ни Владыку, ни его Госпожу…

Рем молчит, внимательно слушает, присматриваясь к происходящему из-под полуопущенных ресниц. Николасу меньше и меньше нравится выражение его лица.

— По всем предгорьям сооружаем «волчьи ямы», в дно которых втыкаем заостренные колья, а сверху маскируем легкими перекрытиями со слоем грунта, травы, веток…

— До нас дошли слухи, что на востоке Абсарокское поселение уничтожено… — Гримаса страдания исказила лицо Рема при этих словах, — говорят, что битва была ужасной. Деревья вырваны с корнем, обуглены и разбиты. Похоже, в сражении использовали новейшие креландские орудия. Трупы сожжены. Несколько сотен ардорцев захвачены в плен.

— Куда их поместили?

— Мы не знаем.

— До Осгилиана они не дошли. Мы бы заметили. Ближайшие наиболее вероятные города Мелеборан или Карнилан. Есть еще небольшой городок Арваи на юго-западе, но он чуть больше деревни, там их негде разместить.

— Это самоубийственно, — вдруг категорически заявил Николас, пристально глядя на Рема, тот удивленно посмотрел на друга и ближайшего советника. Николас скрестил руки на груди, мощные мышцы забугрились, — То, чего ты планируешь. И этого не произойдет. — Вокруг воцарилась тишина.

— Не понял, ты мне приказываешь? — Холодно спросил Владыка;

— Ты и твоя супруга остаются здесь, в безопасности, под охраной, мы сражаемся. Мы их найдем и вытащим. У нас достаточно сильных магов, чтобы заблокировать Сорве. Это не было сделано раньше, потому что у нас оставалась последняя капля надежды на твое спасение. — Во всем облике Николаса проявлялась кровь Владык, он властно оглядел собравшихся. — Ты уже навоевался или забыл, как с тебя снимали шкуру на наших глазах?

Ардорцы помрачели, все присутствующие здесь, за исключением немногих, были носителями Армадилов, имена большинства были оглашены тогда, под огромным деревом, на ветке которого распяли их Владыку. Глаза Николаса потемнели, из темно-желтых они приобрели темно-янтарный оттенок с красными всполохами. — Ты наше сердце, основа нашей расы. Нет.

Фиолетовые глаза впились в лицо Николаса:

— Я сижу в надежном укрытии, позволяю креландцам уничтожать мой народ. Тогда ардорцы окончательно падут под мечами Имперского войска, — тихо произнес Рем. — Воцарится рабство, никто никогда уже не будет свободным. Я не могу этого допустить и, пока существует надежда, я должен и буду бороться. Это решено и не обсуждается.

— Чего ты хочешь добиться? — Закричал Николас. — Ты умрешь, а Дарко, получив беременную Миру, будет делать с ней все, что захочет. А захочет он многого, уверяю тебя. И у него очень извращенные вкусы.

Рем плотно сжал губы, его ноздри побелели. Не сказав больше ни слова, он сел на свой стул.

— Послезавтра выступаем на Сорве. К тому времени, когда я вернусь, мне необходимо знать куда доставили пленных. Николас, не волнуйся, я не буду размахивать мечом и вести войска вперед. Моей ролью будет под вашим прикрытием подниматься на склоны или подходить к краю предгорий и издалека ударять и быстро отступать.

— Где-то я это уже слышал, и чем это закончилось? — Тихо спросил Сай;

— Владыка, пленных ардорцев не уничтожат, их доставят в Осгилиан, а потом перешлют в Меронию для прохождения обряда. Мы сможем перехватить их. Мужчин, а женщинам, — помешкался Крейг, — а женщинам помогать уже поздно…

— А что расстояние, насколько ты уверен, что безопасно сможешь удалиться от… от супруги, — спросил наконец Лиэм;

— Вот и проверим, как только упаду, вы меня быстренько доставите обратно и Николас наконец то вздохнет от облегчения.

Совещание затянулось. Решение Владыки не обсуждается. Согласовывается место встречи ардорских войск, место удара, уточняются передвижения Владыки, его охранников и основных ударных сил ардорцев…

Мира

Рем совещается уже второй день. Завтра они уходят разрушать Сорве. Я не нахожу себе место от волнения. Я понимвю, это его страна, где он Владыка. Он должен остановить насилие, спасти свой народ. Я не могу держать его при себе, в безопасности, когда другие умирают. Не могу, да, я понимаю, наверное… Так хочется приказать ему остаться со мной. Хуже всего понимание, что если прикажу, останется… Простит ли он меня за это? Хочется плакать.

В душе зарождалось мучительное предчувствие…

Короткий перерыв, Рем подбежал ко мне, уселся рядом, подумал, посадил меня на колени:

— Сейчас же перестань волноваться! Тебе нельзя. — Я киваю, лучезарно улыбаясь, но мне не обмануть моего раба, он легко чувствует все мои эмоции. Хмурится:

— Мира, любовь моя, умоляю, доверяй мне. Я обещаю, все будет хорошо. Мы быстро — туда и обратно.

— Уверена, ты справишься, — заявила я и потянулась, чтобы убрать его волосы за уши. Он удовлетворенно заурчал, когда я оседлала его, обхватив ногами, крепко прижавшись к нему всем телом, поцеловала и принялась поглаживать его голову, потирая ему виски, убирая назад густую волнистую массу его волос. Несмотря на то, что мой раб теперь мог удаляться от меня на большие расстояние, тем не менее, он испытывал жгучую необходимость, чтобы его Госпожа была рядом с ним, касалась его, целовала, обнимала, самым лучшим для моего Владыки было, когда мы были слито воедино, переплетены телами.

К нам подходят Николас и Ариэла, желтоглазый выглядит каким-то обалдевшим, его губы побелели и весь он дрожит и трясется, странно, подумала я, никогда не видела его в таком состоянии.

Рем встал и потянулся, едва не задев руками потолок.

— Ну, кузен, готов продолжать совещаться? — Николас с таким же отсутствующим выражением лица кивнул. Всем очевидно, что мыслями он где-то далеко, не с нами. Лицо его было бледным и сосредоточенным, Николас всячески пытался изобразить бодрую уверенность, но скрыть беспокойство у него не получалось.

— А мы пойдем погуляем! — Весело предложила Ариэла. — На улице прекрасная погода, солнышко, весна. Организуем пикник.

— Что сказал Ричард? — Напрягся мой муж;

— Что я в полном порядке, — гордо отрапортовала я, меня и впраду уже несколько дней не тошнит, ничего не болит, — монстрик растет, чувствует себя превосходно, Ричард считает, что ему уже тринадцать недель! Осталось совсем чуть-чуть. Только кушать хочется постоянно.

— Все ардорцы теперь носят еду в карманах, — прыснула в кулачок Ариэла, — на случай, если голодная Владычица начнет трубить и вопить, что хочет кушать.

Все засмеялись. Я действительно становилась голодной мгновенно и тогда уже не могла сдвинуться с места от внезапного упадка сил. Если это происходило, со всех сторон заботливые ардорцы протягивали мне еду.

Подошел Сай. К нему подбежала девочка, золотоволосое чудо, четырех лет:

— Папа, папа, а можно я тоже пойду на пикник?