Цена предательства

Завур помолчал, посоображал, взвешивая возможности, и ответил спокойно:

— Конечно нет. Я буду тебя пытать, на глазах раба. Хочешь, чтобы я это сделал? Лахан перед смертью успел нам рассказать про трепетное отношение Владыки к своей Госпоже.

Он шагнул ко мне, и я поспешно отступила. Я ничуть не сомневалась, что он так и поступит. Его взгляд остановился на моей груди, словно задумавшись «стоит ли оно того», и чтобы я могла получить более ясное представление о тех прелестях, которые он может сделать со мной на глазах раба. Он взял меня за горло, сжал его и, всряхнув, приложил меня со всего размаха о дерево. У меня перед глазами заплясали звездочки:

— И не думай, я посмотрю, что ты слабая девушка, я ненавижу креландцев. И тебя тоже ненавижу маленькая сучка. Ты ведь тоже принадлежишь к ним, к этой шайке убийц; это твой народ уничтожил мою страну, креландцы преследовали меня и моих братьев, гнали, лишили жизни наших матерей и невест.

— Но Владыка, он не виноват ни в чем, сейчас страдает его народ, объединитесь, помогите себе и ардорцам…

— Дор-р-р-рогуш-ш-ша, — ответил Завур с утрированно раскатистым «р» и долгим «ш», мне наплевать на Ардор. Через день мы выйдем к своим, Владыка будет закован в цепи и будет послушным как котенок, а не то кто-то будет расплачиваться… — Он снова ударил меня спиной об дерево:

— Не натвори глупостей креландочка и мы сработаемся…

Когда он исчез, я увидела у края поляны Ромела — Завур оставил мне охрану. Я не увидела ни капли жалости в его хмуром лице. Я вздохнула-всхлипнула, перекатилась на спину и с трудом села. Ко мне еще не вернулась способность мыслить.

Надо двигаться. Ноги не слушались. С трудом пододвинула одну ногу, потом другую. Встала. Меня шатало, я оглянулась, ища опоры. Села на камень, опустила плечи и положила голову на руки. Долгое молчание наступило в лесу, такое долгое, что птицы осмелели и, перекликаясь одна с другой тоненьким писком, принялись носиться над поляной за последними насекомыми лета. Что же делать.

Глава 6.2

Холодный, промозглый вечер. Мужчины сидят вокруг костра, о чем-то в пол-голоса переговариваясь. Ардорец все еще не пришел в себя. Его перевязали, одели в теплую темную кофту, новые брюки взамен старых, покрытых грязью и кровью, накрыли теплым одеялом. Я сижу под деревом, дрожу. Держу тарелку с теплой похлебкой, надо есть, а аппетита нет совсем. Земля твердая и сырая. Долго ли еще мне придется обходиться без постели, без нормальной еды и тепла. В полном одиночестве. Савааор, я мучительно вспоминаю уроки истории. Это было так давно. Один абзац, посвященный этому давно забытому королевству. Вспоминаю рисунок дикого савааорца — бородатый, грязный варвар в меховых одеждах. Радостные люди встречают своего нового императора Дарко. Казнь старого короля, земли разделены между Миррией, Вередией и Креландией… Мои мысли переметнулись к своему рабу, вспоминаю новостные листки с изображением ардорцев добровольно и единодушно отрекшикся от своего Владыки — у меня защипало в глазах, так это был Рем там, на помосте, на коленях со склоненной головой и все ардорцы как единое целое присягали новому императору, предав своего Владыку.

Большая темная голова Завура запрокинулась назад, Мужчина наблюдал положение звезд.

— Сейчас около десяти часов, даже, пожалуй, ближе к одинадцати. Мы не можем задержаться тут, мы еще слишком близко к Тракту. Отдых еще часа два и двинемся дальше. — С беспокойством оглянулся — Владыка без сознания.

Все во мне запротестовало, я не уверена, что смогу сделать еще хоть один шаг. Я уже больше двух суток без сна!

Через некоторое время я почувствовала, что ритм сердца ардорца изменился, дыхание стало более поверхностным, из больного плеча накатила боль, голова загудела, рана на спине запульсировала — приходит в себя. Ну что ж, добро пожаловать в этот мир, Владыка. Я вздохнула, надо поставить Рема в известность о ситуации:

— Завур, — громко сказала я, — вот ты захватил Владыку и его Госпожу, а как ты собираешься доставить нас туда, где вас ждут ваши многочисленные помощники? За нами идет охота. Нас разыскивают имперцы, миррийцы. Вас здесь только двенадцать человек, женщина и полумертвый ардорец?

Чувствую, Рем очнулся, слушает. Завур лениво потянулся и взглянул на мое лицо тем взглядом, каким глядят на стены.

— Креландочка, не волнуйся, через несколько дней нас встретит многочисленный отряд савааорцев. Мы отвезем вас вглубь Хмурого леса, там у нас тайная база. Мы сможем защитить вас.

— Защитить! Вы нас захватили в плен, угрожаете мне пытками, — лицо раба напряглось, — если я не заставлю Владыку воевать со всем миром. А знаете, господа революционеры, тут вы здорово ошиблись! — Все мужчины заинтересованно смотрят на меня, — сведения Лахана очень даже устарели. — Я чувствую, что завожусь, знаю, что Рем внимательно слушает, надо воспользоваться ситуацией и все ему высказать, — пытки вам не помогут, этому вашему Владыке наплевать на меня! У него таких как я, глупых и доступных, целый гарем. Ночью, как заснет, он вам зачитает весь список своих леди!

Я завоевала абсолютное внимание на поляне, никто не смотрит в сторону раба, краем глаза вижу, что его брови приподнялись в удивлении, нахмурились, слушает, он все еще «не очнулся».

— И знаете, вы правы, не доверяйте ардорцам, — мне уже не остановиться, кажется у меня началась истерика, — они скрытные, лживые лицемеры! Он вам тут наобещает всего разного, поклянется, а через некоторое время вы узнаете, что он предал вас! — Сколько я себя ни убеждала в этом все эти последние дни, но сказать все это вслух было больно. Очень больно и очень тоскливо. Я расплакалась. Ко мне подошел Завур, послышался звонкий шлепок, щеку обожгло — он пытается привести меня в чувство:

— Дамочка истеричка однако…

— Ах, прибить бы тебя миледи, вы креландцы — насмешка над этим миром, его оскорбление.

На поляне со всех сторон послышалось фырканье и смех, видимо выражавшее презрение и согласие.

— Никто и не собирается кому-либо доверять, креландочка. Ты главное держи своего раба-зверя под контролем и мы не сделаем тебе больно.

Он ушел, а осталась лежать на земле. Слова сказаны, ардорец все услышал и понял, все окончено. Как я рада, что все эти мужчины между нами, что не надо ничего выслушивать, чего-либо доказывать, унижаться очередной ложью. Ничего не хочу слушать. Все связи на этой земле для меня распались. И слова потеряли смысл. Остался лишь мир, полный предательства и угрозы, мир, лишенный имени и потому таивший в себе безымянные опасности, которые подстерегали меня на каждом шагу. Опасности эти не обрушивались на меня сразу, не хватали за горло, не валили с ног — нет, они были куда ужасней, ибо они подкрадывались беззвучно, незаметно, со стороны самых любимых людей.

Через некоторое время Владыка зашевелился, застонал, «очнулся». К нему подошли, слышу какие-то тихие разговоры — объясняют ему его положение. Мне это не интересно, я бессильно закрыла глаза, сделала вид, что сплю и незаметно для себя заснула по настоящему.

Пробуждение было отвратительным. Кто-то, а, Ромел, дергает меня за рукав:

— Миледи, пора в путь;

— Я не могу Ромел, мне не пошевелиться… — дрожь сотрясает меня, все тело как ватное, веки налились тяжестью, голова качается и никак не может зафиксироваться прямо на плечах.

Чувствую, что меня подняли и посадили на лошадь: — «ох, только не это, опять ехать, я сейчас упаду», Ромел легко запрыгнул сзади меня, усадил меня перед собой поудобнее, накрыл одеялом и обнял одной рукой. Я расслабилась на его теплой груди. Где-то далеко почувствовала волну раздражения, а это рабу что-то там не понравилось… От савааорца пахло потом, дымом, немытым мужским телом, но ночь была холодна и я была рада прижаться к нему…Я снова заснула.

Ромел невысокий, плотно сложенный брюнет, с приятным лицом. Единственное, что портило его — это его узко поставленные глаза, что придавало его лицу жестокий вид. Он много улыбался и рассказывал мне разные истории, пытаясь отвлечь меня от грустных мыслей, через тонкую одежду пытался погладить меня, я как могла отодвигалась от него, хмурилась. Мы продолжаем ехать вместе — мою лошадку отдали Владыке.