Страница 89 из 106
— Мира нет… Я подняла голову, взглянув в лицо Рема, и ощутила, как он напряжен. Ну конечно, он же ссорится со мной тут, злится, а я всякой ерундой его отвлекаю…
— Не двигаться, приказываю, я хочу тебя, — то ли его действительно обездвижил мой приказ, то ли не очень то он хотел бороться со мной, села на раба. Вижу, злится… Его руки подхватывают мои бедра, чтобы приподнять, отстранить меня и встать, я же, наоборот, устремляюсь навстречу, его руки меня отталкивают, с рычанием:
— Мира, не вовремя, здесь опасно, надо идти… — ах, как мы злы, как расстроены…
Недалеко он меня отстраняет, хватаю его за уши, наклоняюсь низко низко, смотрю ему в глаза. Дышу, концентрируюсь на своих эмоциях. Ну получай раб, ты же чувствуешь мое желание. Он замер. Как же я его хочу, дрожу от возбуждения, ритм моего сердца ускоряется, стучит у меня в ушах. Я продолжала смотреть в его глаза, утопая в их глубине. Не знаю, как он может прятать свои чувства от госпожи, но ведь может, зараза, держится пока…Я застонала ему в крепко-сжатые губы, лизнула их… И тут ардорец открылся, сломленный, уничтоженный моим напором — я зажмурилась от удовольствия, впитывая его ощущения, и низко, протяжно застонала. Торжествующая, я поняла, что чувствовал маг-менталист Зарос в минуту победы, ардорец сломлен, он под моим контролем! Страсть — дикая и яростная, желание Рема заполнили меня. Он уже не сможет остановить бурю, бушующую внутри него и меня. Как он мог сдерживать все это? Я пропустила его чувства через себя как собственные, подпитав мое желание. Медленно-медленно приподняла руку, коснувшись щеки неподвижно лежащего мужчины, видя, как за мной следят его глаза, облизала губы, отбросила волосы…От возбуждения его лицо покрылось легкой краской, а красивая кожа без единого волоска — испариной. Его красные неморгающие глаза стали широкими от удивления и трепета. Полностью плененный мной, он лежал и тяжело дышал. Резко я села на его плоть. Его глаза распахнулись. Взгляд был затуманен. Он поднял голову, губы приподнялись, обнажая клыки. Его тело содрогнулось, все мышцы напряглись. А затем глубоко внутри я ощутила движение. Я приподнялась и снова опустилась на него, чувствуя, как напряглись крепкие мускулы, когда нижняя часть тела снова проникла в меня. Он прогнулся, подавшись грудью вперед, запрокидывая голову назад— шея напряжена, мускулы на плечах вздулись. Великие Создатели, он просто сногсшибателен. Наклонилась к нему, поцеловала в распахнутые губы. Я чувствовала, что мое прерывистое дыхание обжигало его. Я медленно поднялась, чувствуя его одиночество, когда он вышел из меня, затем вернулась. Скользящее обратное движение заставило нас обоих застонать. Внутри я была невероятно узкой, плотно охватывая его. Я увеличила ритм. Я горела, огонь полыхал внутри меня, я чувствовала нарастающий взрыв. Сконцентрировалась, потом резко, без предупреждения обрушила на него волну всех собственных чувств. Контроль слетел с лица Рема. Низко зарычав, он дернулся во мне, взрываясь, с силой приподнимая, яростно впиваясь в губы, после чего перекатился и прижал меня к земле своим весом. Такая близость потрясла меня до основания: я содрогаясь в конвульсиях. Всеми чувствами, подстегиваемыми страстью, я ощущала каждую клеточку в его теле так же, как и каждый мощный толчок. Я могла сказать наверняка, когда наступит его новый оргазм, могла почувствовать трепет в его животе и бедрах. Вот сейчас это происходило снова: он задержал дыхание — грудь, плечи и бедра его напряглись, и — новая волна. Я укусила его в шею. Я вцепилась в содрогающееся тело Рема, желая как можно крепче прижать к себе это горячее мускулистое тело.
На деревьях повисли сумерки. Мы лежим, обнявшись.
— Никто не может тебя трогать…разорву всех, на мелкие части…
— Я твоя… — глажу его по груди…
— Никаких друзей-мужчин рядом…
— Я твоя…
Рем одарил меня хмурым взглядом.
— Ты что, подлизываешься?
— Конечно, — потянувшись, я быстро поцеловала недовольного ардорца и слегка дотронулась до его высокой скулы, — я твоя…
— Моя, помни, — он входит в меня, проскальзывая вглубь, ритм то непомерно убыстряется, так что становится нечем дышать, то практически замирает, превращая танец в чувственный поединок взглядов. — Моя!
Глава 5
Стояла хорошая погода, вот уже больше пяти дней мы двигались вдоль Заротской дороги. Весь лес был наполнен имперскими солдатами. Нашему отряду пришлось разделиться. Мы с Ремом идем отдельно от основной группы, следуя метрах в пятиста от них. Ежечасно наши защитники встречают креландские патрули, контролирующие Заротскую дорогу и прочесывающие лес и окрестности. Семеро храбрецов идут по лесу шумно, не таясь, охотясь по пути, стараясь, по возможности, привлечь внимание на себя, позволяя нам следовать рядом с ними незамеченными. Каждый вечер, разжигая костер и готовя еду для нас и себя, к ним подходит очередной креландский патруль, привлеченный ярким огнем и шумом.
По ночам прохладно, на чистом небе сверкают россыпи звезд. Рем расстилет темный непромокаемый плащ на землю, мы укрываемся теплым темным одеялом, и часами лежим в темноте, обнявшись, зарывшись в сухую опавшую листву, и прислушиваемся к шорохам ночи.
Это прекрасное время. Мы под защитой наших друзей и при этом имеем восхитительную возможность оставаться наедине. Поначалу мы оба были так счастливы оказаться снова вместе и вдали от всех, что почти не разговаривали. Днем мы вынужденно хранили молчание, незаметными тенями двигаясь за маленьким отрядом креландцев. Ночью мы не могли насытиться друг другом, достигая вместе вершин блаженства. Иногда мы молчали целые часы; иногда, лежа в объятьях, все еще содрагаясь от очередного оргазма, иногда мы начинали говорить — говорили большей частию о дальнем прошедшем, не сговариваясь, мы старались избегать разговоров о войне. Я рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; Рем слушал, улыбался, задавал сотни вопросов. Казалось, он хотел знать все — мой любимый цвет, музыку, еду…Я слушала его воспоминания о горах, друзьях, музыке, он читал мне стихи, написанные его лучшим другом. Мы много смеялись, я с восторгом обнаружила, что он боится щекотки…
— Рем, а сколько тебе лет?
В ответ его заинтересованный взгляд:
— А какая разница?
— Ну вдруг ты уже слишком старый для меня, а я тут время трачу с тобой, вся молодая такая…
Он замолчал, задумался, губами перебирает, вижу — считает:
— Ну, получается тридцать четыре или тридцать пять, наверное, что-то я счет времени немного потерял…
— Нууу старый какой, фи, — получаю шлепок по заднице…
— Рем, а ты сильный маг?
— Ммм да, сильный, без этих штук, — подергал огромное мифриловое кольцо, опоясывающее его тело.
— А без мифрила ты сможешь цветок вырастить магией для меня? — Вспомнила, как приезжий маг сотворил целую клумбу прекраснейших роз;
— Нет, не смог бы.
— Ну, а огонь зажигать щелчком пальцев? — это было наиболее распространенным умением среди креландских магов.
— Нет, не смог бы.
— Фи, не такой и сильный маг… А насколько эта штука, — постучала пальцем по мифрилу, — блокирует твою магию?
— Ну, скажем, на девяносто девять и девять процентов с половинкой… — лег сверху на меня, закрыл мой рот поцелуем. Перевернул. Приподнял мои бедра и вошел сзади. Жар пожирал меня, я прогнулась, принимая вторжение…Как же хорошо! Я забыла о своих вопросах…
Мы лежим вместе, сплетенные руками и ногами, голова Рема на моем плече. Он спит. Я размышляю: Очень все интересно получается, весь он такой могучий маг, а элементарных вещей делать не может, если не врет. Погладила кончиками пальцев его плечо — шрамы везде! Нет не врет — вспоминаю как он сжег разум Зароса, как стонали мужчины на поляне от мощных волн его Силы, как легко закрывает свое сознание от меня, своей Госпожи… Интересно, а что же тогда он может без мифрила…
Проходим Донасские болота. Идти тяжело, ноги глубоко утопают в траве, вытаскиваю их с противным хлюпом и снова проваливаюсь по колено. Рем, казалось, не замечает трудностей, увидев с каким трудом я, мокрая и растрепанная, переползаю с кочки на кочку, с глубоким вздохом подхватывает меня и без какого-либо напряжения продолжает путь. Я ехала на нем, обхватив Рема за шею, и радовалась тому, что чувствую щекой движение его мускулов, нагретых солнцем. Какие бы трудности ни ждали нас впереди — их, я знала, будет немало, — но мы были вместе. И этого было достаточно.