Цена предательства

Николас

На следующее утро прискакал Зак на взмыленной лошади. Он пребывал в чрезвычайном волнении.

— Быстрее, собирайтесь! Уходим! — мы выскочили из дома, встревоженные;

— Имперцы ищут нас, их там тысячи. Они мелким гребешком прочесывают предгорья. Они не начали наступления, нет, — кричал он возбужденно размахивая руками как ветрянная мельница, — они направили всю армию сюда, о Создатели, да что же вы застыли, двигайте ваши задницы, я их опередил на считанные минуты…Они тащат за собой свои огромные орудия…

— Мы схватили наши скромные пожитки, собираться нет времени, вскочили на коней,

— Откуда они узнали только где нас искать, — пробормотал Лукас,

— Да уж нетрудно, наверное догадаться где мы прячемся, — возразил ему Томеррен, скача рядом, осунувшееся лицо его было желто. Он, видимо, не спал эту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца.

Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.

Позади нас ударил снаряд. Лошади испуганно подскакивают. Через несколько минут разрывается еще один, на этот раз ближе. Сай спокойно произносит:

— Сейчас нам дадут жару. Откуда ж они знают куда направлять свои орудия? — все слишком заняты своими испуганными лошадьми, чтобы отвечать. Мой скакун делает отчаянные попытки меня сбросить, я держусь изо всех сил.

Обстрел начался. Рем падает с ошалевшей от громких разрывов лошади. Мы останавливаемся, окружаем наследника. Мы пытаемся отойти в сторону леса, в спешке пытаясь сориентироваться куда нас занесла погоня. Следующий снаряд уже накрывает нас. Мы падаем ничком на землю. Кто-то кричит. Над лесом поднимаются зеленые огни. Фонтаном взлетает грязь, свистят осколки. Шлепающий звук их падения слышен еще долгое время после того, как стихает шум разрывов.

Где-то с оглушительным треском упал снаряд, взорвавшийся на яркие синие огни. В промежутках между разрывами слышны чьи-то крики.

Наконец грохот стихает. Огонь пронесся над нами, теперь его перенесли западнее. Мы решаемся поднять голову и осмотреться. В небе трепещут красные ракеты. Наверно сейчас будет очередная атака.

На нашем участке пока что по-прежнему тихо. Я сажусь и треплю лежавшего рядом Лукаса по плечу:

— Очнись, друг! На этот раз все обошлось.

Он растерянно оглядывается. Я тороплю его:

— Надо двигаться.

Он садится, его лицо все в грязных разводах, глаза выпучены. Постепенно он приходит в себя. Вдруг он краснеет как маков цвет, на лице его написано смущение. — Как я испугался.

Где-то рядом хохочет Томеррен,

— Трус! Истинный защитник наследника Владетеля. В штаны небось надул?

Раненые лошади. Я еще никогда не слыхал, чтобы лошади кричали, и мне что-то не верится. Это стонет сам многострадальный мир, в этих стонах слышатся все муки живой плоти, жгучая, ужасающая боль.

Снова атака, грохот орудий имперцев.

Перед нами разверзлась трещина. Дождем летят комья земли. Я ощущаю толчок. Рукав рубашки вспорот осколком. Сжимаю кулак. Боли нет. Но это меня не успокаивает, — при ранении боль всегда чувствуется немного позже. Я ощупываю руку. Она вся в крови. Тут что-то с треском ударяется о мою голову, так что у меня темнеет в глазах. Раздается дикий рев и хлопок, какая-то темная волна захлестывает меня и гасит сознание. Это Рем ответил преследователям, послав в них силовую волну.

Прихожу в себя, меня тащат Зак и Томеррен, держа под руки.

— Куда тебя угораздило, Николас? — кричит Зак, на ходу ощупывая меня.

Я пока не в силах ответить, мотаю головой, пытаясь прийти в себя, бешено вожу глазами; я еще слишком слаб, чтобы говорить. Перед глазами пляшут веселенькие яркие круги. Мы куда-то бежим. Я ничего не понимаю. Бешенный бег, хриплое дыхание.

Со стоном падаем на поляне, усыпанной цветами. Сай осторожно разрезает рукав моей рубашки, моя кровь заливает его руки. Я с трудом сдерживаю стон. Подбегает Крастон, пытается исцелить ее.

— Спокойно, спокойно, сейчас тебе будет легче. Нет времени на полное исцеление, я остановлю кровь, избавлю от боли.

Приходит долгожданное онемение, руку я не чувствую.

Мы снова отправляемся в путь. Растянувшись цепочкой, мы молча бредем в затылок друг другу. Нас опять ведет Сай. Я с трудом, качаясь от потери крови, еле плетусь вслед за Ремом.

Солнце показалось на чистой полосе из-под тучи, ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного летнего утра. Мы шли. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной темной грозовой туче, стоявшей над нами. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрезая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались сзади выстрелы орудий.

Вдруг что-то случилось; Крастон ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Убит, произносит Адриан, наклоняясь над ним. Грохот орудий приближается, нас настигают. Мы побежали.

Сзади нас слышен топот креландских солдат. Громкими хлопками стреляют их ручные орудия. Лиэм падает, встает и бежит дальше, намного медленне, он ранен. Принимать бой нет смысла, их слишком много. Рем останавливается, смотрит внимательно на преследователей — дрожит земля, между нами появляются глубокие трещины, толстые деревья падают в глубокие проломы, небо разрывается молнией, мы оглушены, сокрушены тягучими раскатами грома… Рем зеленеет, шатается, спотыкаясь на каждом шагу он бежит дальше. Наследник подарил нам драгоценные несколько минут, ребята подхватывают Лиэма… Бежим, тяжело проламываясь через кусты. Нельзя останавливаться. Нам надо спасти наследника, даже ценой наших жизней. Внезапно лес заканчивается скалистым берегом горной речкой, которая с грохотом срывается со скалы огромным водопадом. Мы резко останавливаемся, дальше бежать некуда. Недалеко от нас с жутким грохотом разрывается снаряд.

Несмотря на потрясение от грохота, я удержался на ногах. Мысль и чувства ускорились в сотни раз. Во мне одновременно принималась и перерабатывалась информация с разных сторон, я слушал, видел, воспринимал десятки важных образов, давал на них ответы, отвергал, принимал — все сразу. Я видел как кричал Рему Адриан яростным голосом: — «прыгай, Рем, прыгай!», я видел перекошенное лицо самого Адриана, он, отдаленный от нас несколькими футами, начал сражаться с первыми имперцами, выбежавшими из леса. Взмахами рук, он ронял деревья на головы креландцев, сзади начался пожар, работа Зака, на бегу выхватывающего меч.

И тут же я увидел посиневшего, задыхающегося от долгого бега Лиэма, обвисшего на руках Рема, он был ранен в ногу и оставлял за собой кровавые пятна. Огромная волна вражеских солдат обрушилась на Зака и Сая, и, крича проклятия, они боролись с превосходящим в разы количеством врагов. Я, шатаясь, приготовил меч, мечтая не потерять сознания и не стать легкой добычей напавших на нас имперцев. Вышел вперед, готовя магический удар, противников разбросало в разные стороны. Голова закружилась сильнее. Кровь потекла из вновь открывшейся раны на виске.

Все это запечатлелось в моей памяти единой картиной, оно, вероятно, и было единой картиной, ибо совершилось в десятые доли секунды. Я зарычал от непереносимого бешенства. Все мои помыслы были сконцентрированы на одной мысли: «Убить! Убить!» И, до нестерпимости сжав всю свою энергию в узкий, как луч, пучок, я снова ударил им по наступающим врагам. Они не упали, обливаясь кровью, но лопнули, как мыльный пузырь, по которому хлопнули палкой. Взрыв, взвившийся столб огня и дыма, падающие куски плоти и брызги крови — вот и все. Я кинулся к Рему. Лиэм, бледный, пошатывался на плече Рема, глаза его были закрыты, он был в забытьи.

— Николас! — простонал Томеррен подбегая к нам.

— Спасай брата, нас окружают, быстрее, надо прыгать в водопад!