Цена предательства

— Оставаться здесь — это чистое безумие, — продолжает гнуть свое Сай, — надо уходить, мы не можем тебя потерять, Рем, ты понимаешь, если они схватят тебя, это все, конец.

— У меня есть вы, — возразил я, — мы уйдем в горы, мне еще надо дня три и я снова ударю…

— Нас только четырнадцать! — у Зака задергалось веко,

— Четырнадцать — хорошее число, достаточно, чтобы сделать необходимое, и в то же время не так много, чтобы быть подвижными.

Движение — наше спасение. Мы постоянно переходили с место на место, следуя впереди армии имперцев, отставали, ударяли сзади, снова опережали. За этот год я имел уникальный шанс впервые за всю историю Ардорских Владетелей учиться контролировать свою магию. Это был кровавый опыт, но теперь я мог более точно «прицелиться», я сумел научиться регулировать силу удара, не выплескивая всего себя за считанные секунды. Условия действия моей силы оставались прежними — я должен был видеть противника и, что очень усложняло работу моих телохранителей, должен был быть не далее чем миля от места удара. Зак, Сай и Адриан были гонцами-курьерами, ежедневно мотаясь между нашим лагерем и войском, они держали связь между мной и ардорскими военачальниками, согласовывали время и место моего удара, уточняли какие именно силы природы я буду применять. Они постоянно не высыпались, шатались от усталости. Я же всегда был окружен остальными десятью охранниками — мой брат Томеррен, Лукас, Лиам, Николас неизменно находились при мне… Также с нами был маг-целитель Крастон и четверо самых лучших воинов, которых лично отбирал отец. Николас, приходясь мне дальним родственником — он был сыном кузена моего отца, являлся сильнейшим магом Ардора, силой удара он легко мог раскидать немалый отряд противника, был моим ближайшим помощником. Лукас взял на себя все кухню.

— Я видел их войско, — задумчиво проговорил Адриан, — они идут как туча, все уничтожают на своем пути, после них остаются только мёртвое пепелище и тела, — он судорожно взлохматил волосы на голове, — что же они за твари такие, они не могут быть людьми, их жестокость непередаваема…

— Война, это война, хрупкий ты мой, — нежно пропел Томеррен, — война жестока. Мы тоже не особо щадим их;

— Знаешь ли ты, что происходит с городом, захваченным креландцами? — тихо спросил Зак. Томеррен пожал плечами. — Нет, конечно, откуда же тебе взять. Все, что тебе известно, благородный Томеррен, почерпнуто из красивых книжек и песен, а про грабежи и насилие там не поют. После взятия города, мальчик мой, они грабят, насилуют, предают всех мечу…

— Их так много, — продолжает Зак, он лежал, опираясь на локти и задумчиво смотрел на огонь, — они совсем не ценят жизнь, ни свою, ни своих собратьев. Чтобы перейти реку они готовы завалить ее трупами своих же солдат, они как муравьи, лезут отовсюду тысячами.

Для нас, ардорцев, такая трата жизни была немыслима. Нас всегда было мало, да, живем мы долго, но у нас редко рождаются дети, а девочки еще реже — на каждую девочку в Ардоре приходилось по крайней мере десять мальчиков. Дети были нашей основной ценностью, женщин мы трепетно почитали. Насилие над женщиной было абсолютным табу в нашем обществе, неприемлемым святотатством.

— Давайте спать, все устали, — я решительно встал, — предаваться унынию можно лишь до тех пор, пока дела идут ещё не совсем скверно. — Спать!

Раннее утро, мы снова в пути. Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою.

— Нас преследуют, — доложил Николас, — большой отряд Креландцев, человек пятьдесят. Нас еще не обнаружили. Поторопимся.

— Рем, — он подъезжает ко мне, — туман твоих рук дело? — Я киваю,

— Не трать сил, — я только хмыкаю в ответ.

Мы выступаем. Туман вокруг нас усиливается. Кусты кажутся громадными деревьями, ровные места — обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Нас ведет Сай. Он прекрасно ориентируется в местности. Высокий, широкоплечий, Сай был профессиональным военным. Молчаливый, угрюмый, он редко шутил и не очень понимал юмор. Единственный в нашей компании, за исключением Томеррена, Сай не являлся носителем Армадила, в нем не было ни капли магии. Из-за его тяжелого характера мало кто любил Сая. Беспрекословно подчиняется он только мне. Его мнение я безгранично уважаю и всегда учитываю его опыт и знания, что является причиной постоянного раздражения Томеррена, у которого непрерывная война с Саем и Заком. Но к Саю Томеррен питает особую ненависть.

В грязном темно-зеленом плаще, с низко надвинутым капюшоном из под которого блестят внимательные серые глаза, Сай ведет наш маленький отряд дальше в густой туман. Местность становится все более неровной. Идущие впереди передают по цепи: «Внимание, слева глубокая яма», «Осторожно, трещина».

В какой-то момент мы вынуждены слезть с лошадей, ведем их за собой. Наши глаза напряжены, наши ноги ощупывают почву, прежде чем принять на себя вес нашего тела. Снова по лашадям.

Мы едем осторожно, так тихо, как только возможно для верховых, и вот мы оказались у входа в узкое ущелье, откуда между двух гор вытекает ледяной ручеек.

Чем дальше мы едем, тем теснее смыкаются утесы с обеих сторон. Каменные берега обросли скользким мхом, под ними журчит вода — быстрый горный ручей. Мы переходим ледяную воду вброд.

Скоро дорогу нам загородил большой обвал, но лошади преодолели его легко. Скалы сошлись почти вплотную — впереди водопад. В воздухе все еще стоит туман. Сай не сомневаясь ни секунды проехал сквозь водопад, мы последавали за ним — и через напряженную секунду промокшие насквозь и замерзшие мы оказались на другой стороне. Сай вздохнул облегченно:

— Оторвались, теперь они нас не найдут.

Я спешился и наконец осмотрелся, необходимости в тумане больше не было, я его развеял движением руки. Мы судорожно вздохнули от прекрасного пейзажа, открывающегося с вершины скалы на которой мы оказались: Кругом, теряясь в золотом тумане утра, теснились вершины гор, как бесчисленное стадо, и самая большая гора Ардора гордый Сольдор на юге вставал белою громадой, замыкая цепь льдистых вершин, между которых уже бродили волокнистые облака, набежавшие с востока. Я подошел к краю площадки и посмотрел вниз, голова у меня закружилась, там внизу казалось темно и холодно, как в гробе; мшистые зубцы скал, сброшенные грозою и временем, ожидали своей добычи.

Пока мы шли, стало совсем светло. Мы обходим край скалы, и теперь перед нами открывается другой вид, не такой прекрасный — участок передовой.

Весь горизонт, от края до края, светится смутным красноватым заревом. Все под нами внизу в непрестанном движении, там и сям его прорезают всполохи пламени над стволами огромных креландских орудий. Высоко в небе взлетают ослепительные вспышки огня — серебристые и красные шары; они лопаются и осыпаются нашу армию дождем белых, зеленых и красных звезд. Там где они падают ардорские солдаты валются на землю. Тотчас же повсюду взлетают новые всышки, и вперемешку с ними — опять зеленые, красные и синие.

— Наши серьезно влипли, — говорит Томеррен,

— Больно смотреть как гибнут твои соотечественники, — соглашается Николас.

Раскаты орудийного грома усиливаются до сплошного приглушенного грохота, потом он снова распадается на отдельные группы разрывов. Сухим треском пощелкивают огненные палки в руках имперцев. Под нами что-то мчится, воет, свистит и шипит, что-то невидимое, заполняющее весь воздух.

Я отхожу от края скалы, готовлюсь. Ребята рядом, чтобы подхватить меня. Мне не нужно махать руками или читать заклинание. Я концентируюсь, чувствую энергию и выпускаю ее.

Удар…

Над головами Креландцев вспыхнула молния с десятками изломов и отростков, похожая на исполинский корень. С оглушительным грохотом она ударила в землю, разметая имперцев, лошадей и огромные орудия в разные стороны. Параллельно ей зазмеилась другая, а сверху ударила третья. Все слилось в разливе пламени. Сверху казалось, что все земля до горизонта угодила в центр факела и испепелена. Но все три молнии погасли, зажглись еще десять, еще и еще, все небо безостановочно озаряется непрерывными вспышками и тут на нас обрушилась гора грохота. Звуковая волна сметает всех в разные стороны, разбрасывая по скале. Один я стою…Удар… Из носа пошла кровь, она заливает мне губы, пробую слизать ее, морщусь от вкуса крови… Удар… Сосуды лопаются в глазах…Ничего не вижу…Проблема, могу попасть по нашим…Нетерпеливо тру глаза, не помогает, в ушах стоит звон…Удар…Чувствую, Николас рядом, поддерживает меня…Все еще стою…Удар…По полю одна за другой взметаются толстые, извилистые молнии…Нечем дышать… Нас ударяет очередная звуковая волна, воздух дрожит, или может это я промахнулся сослепу и шарахнул по нашей скале? Меня швырнуло в бок. Единственный глоток воздуха, что удалось украсть вышибло из легких ударом о выступ, ребра треснули. Непостежимым образом земля ушла у меня из-под ног. Боль ударила неожиданно. Скрутила все тело. Увлекла меня на дно темного омута, полного мучений. Я откатился в сторону и свернулся в клубок. В глазах темно, затем все засверкало, стало светло и вновь навалилась тьмя. С блаженством я уплыл в нее.