По следу невидимки

========== Глава 10. Новые обстоятельства. ==========

Номер, оплаченный федеральным бюро, был небольшим и темным, но блаженно тихим. Тут были две довольно широкие кровати, письменный стол, стул, лавка для чемодана, чистая ванная комната, серый ковер и клетчатые шторы на окне.

Фернандес закрыл за собой дверь, опустил на пол чемодан и протяжно вздохнул. Эта комнатушка была его домом на неопределенный промежуток времени. Рей был в этом деле достаточно давно, чтобы понимать, что на родную подушку опустит голову очень нескоро. К такой жизни он привык и научился даже в самом худшем захолустье искать положительные стороны.

Так, преимуществом отеля «Дейз-Инн» было то, что находился он в шести кварталах от департамента полиции и всего в трех минутах езды до местного филиала бюро. А ещё на его этаже в самом конце коридора был бесплатный к использованию кофейный автомат. И ниже по улице начинался район Чайнатаун, где на пути в отель Рей заметил много колоритных заведений с едой навынос.

Непостоянная и совсем от него не зависящая география его жизни лишала Фернандеса каких-то постоянных рутин в их привычном понимании, но он создавал для себя новые. Это помогало держать голову и тело в порядке. Так, например, желудок в тридцать девять был не тем же, что в двадцать три, и Рей больше не мог голодать днями, а затем закидываться сухими бутербродами из ближайшего супермаркета как в начале своей карьеры. Теперь он чутко следил за своим распорядком и рационом.

А ещё, где бы он ни оказался в командировке, какой бы сезон там ни был, всегда по вечерам долго бегал. Это прочищало сознание от впитанного за день лишнего шума, поддерживало его в тонусе, давало некоторое представление о городе, понимать динамику которого было просто необходимо для составления корректного профиля.

Рей держал свой номер, машину, свои вещи и самого себя в аккуратной системе. Так не накапливался мусор, не засорялось внимание, не нужно было тратить время на поиски нужной вещи или мысли. Некоторые считали эти его повадки проявлениями обсессивного расстройства, он находил их крайне полезными и никак не относящимися к психическим расстройствам. Ему не было принципиально, чтобы шариковая ручка лежала строго параллельно карандашу. Ему было важно, чтобы и ручку и карандаш можно было легко найти, а это означало — хранить их в одном строго отведенном под них месте.

В конечном итоге, заканчивался четвертый десяток его жизни, половину которой он провел за изучением психологии преступников. Возможно, эта его педантичность служила ему также надежной защитой от хаоса нездорового сознания исследуемых им убийц.

Он разулся, расстегнул сумку, достал из неё свою одежду и развесил на перекладине узкого шкафа. Отдельно упакованные средства гигиены отнёс в ванную, найдя им место на плоском ободке умывальника. Запасную обойму табельного пистолета спрятал в сейф в одной из прикроватных тумб.

А затем сел на край кровати и вытянул из записной книжки визитку.

— Детектив Уокер, слушаю, — послышалось из телефонной трубки после трех протяжных гудков.

— Это агент Фернандес. Из «Мейсиз» передали видеозаписи?

***

Он увидел её, когда спускался по эскалатору, а она — поднималась. В расстегнутой тяжелой куртке, со сплетенными в переброшенную через плечо косу волосами, с тем же привычным собранным выражением лица. Он даже растерялся, забылся. Обернулся и против движения взбежал на несколько ступеней вверх, но натолкнулся на недовольно нахмурившихся на него посетителей и остановился. Когда он перебежал к ведущему наверх эскалатору и поднялся, Дженис Уокер уже нигде не было.

Он не видел, куда она пошла, но знал точно, что не к выходу. А так, рано или поздно должна была вернуться на первый этаж. Потому он спустился и стал её ждать. Ждать пришлось долго. В какой-то момент он уже засомневался в том, действительно ли это была детектив Уокер, или он начал пририсовывать её черты всем белобрысым бабам. Но в итоге оказался прав, вот только его ждал неприятный сюрприз — Дженис приехала в универмаг не сама, а с каким-то латиносом. Они с минуту говорили о чем-то, потом сели в её машину и уехали.

Значит, следователей было двое. Значит, они были в «Мейсиз» не случайно. Значит, возвращаться сюда теперь было небезопасно.

Проведя взглядом отдаляющуюся задницу крайслера, подмигнувшую ему стоп-огнями на перекрестке, он направился в сторону метро. Сегодня Дайна не оставила ему машину — у неё был выходной и оказались какие-то планы.

Ему нужно было на неё насесть крепче. Ему был известен её график, но теперь нужно было знать и планы на остальные дни. Потому что полагаться на случай было неблагодарным делом. Сегодня судьба подарила ему возможность узнать, где жила Дженис Уокер и кем был этот второй, но он оказался к этому не готов.

Это нужно было исправлять. А потому в переходе в цветочном ларьке он купил одну длинную, бархатисто-кровавую розу.

***

Его присутствие ощущалось так остро, что Дженис едва сдерживалась, чтобы не отпрянуть. Она и Рей Фернандес сидели за её небольшим столом, всматриваясь в экран её рабочего компьютера. Материалы из универмага отправили электронной почтой несколькими объемными письмами с вложенными сжатыми архивами. В каждом из них было по несколько десятков папок, каждая обозначала определенную камеру и вмещала записи с неё за запрошенную Уокер неделю.

Разархивировав первое письмо и просмотрев количество вмещаемых видеодорожек, Дженис протяжно вздохнула, предвкушая, что на просмотр уйдут дни, если не недели.

— Давайте начнём с того, что знаем точно, — предложил Фернандес. — С рабочих смен Сандры Чейз, с крыла, в котором она работала, и с Зои Хаббард, покупающей рубашку.

Уокер кивнула, не оглядываясь на него и потянулась к мышке.

Федерал сидел на стуле для посетителей, приставленном вплотную к её креслу. На спинку он тщательно развесил своё пальто, и когда его края коснулись пола, недовольно щелкнул языком. Такая претенциозность была Дженис не по душе.

Стараясь не думать об этом, она сверилась с предоставленным управляющим «Мейсиз» планом размещения камер и схемой магазинов, открыла нужную папку и включила дорожку от 4 ноября. Отыскав в коробке с вещдоками по делу Зои квитанцию, она перемотала запись ближе к времени покупки. И хотела привычно откинуться на спинку, но замерла, отшатнувшись назад. Она поняла, что так будет сидеть плечом к плечу с Фернандесом, и снова наклонилась к столу.

За четыре года в патрульной службе она большинство времени работала сама, и когда ей выпадали смены с напарником, ощущала себя будто раздетой и загнанной в угол. Обычно её служебная машина была её личным уютным пространством, но когда на соседнем сидении был второй офицер, Уокер зажималась. Любопытно, что задержанные, сидевшие сзади по другую сторону решетки, никогда не влияли на неё так же.

Иногда, пытаясь побороть в себе эти припадки социофобии, Дженис думала, что всё началось именно с этой привычки в патруле. Но иногда Дженис искала причины раньше, в детстве. Преимущественное количество школьных лет для неё не было лучшего подарка, чем прийти домой задолго до того, как вернется мать. Или заболеть и остаться одной на целый день. Её детство вовсе не казалось ей несчастливым, она не считала, что недолюбливала мать, как не имела ничего личного против напарников и Рея Фернандеса в частности. Но предпочитала оставаться одной. Возможно, отчасти поэтому у них не получилось с Оуэном Блэнкеншипом — потому что она отделяла себя и от него. Она боялась это признавать, но не могла не исключать возможность того, что, не будь время Эмори разделено между ею и отцом, вела бы себя так же обособленно и с сыном.

— Вот! — ворвался в её мысли возглас Рея Фернандеса. Его рука протянулась поверх её к мышке, одним твердым движением он надавил на её палец на кнопке. Видео встало на паузу.

На экране Зои Хаббард у дверей магазина, где только что купила рубашку для своего босса, остановилась напротив строго упершего руки в бока охранника. Его обритая голова и крепкая стойка были Дженис знакомы.