Страница 75 из 79
— И ты хочешь меня этим испугать? — вспомнил он её голос и против воли улыбнулся. Что могла всё-таки означать эта фраза? Для него оставалось загадкой.
***
Он заметил её, ныряющую в тёмный переулок, уходящий от Косой Аллеи, спустя неделю. Наверняка она сбегала от толпы назойливых фанатов, которые поджидали её после автограф-сессии во Флориш и Блоттс. Драко направился за ней, даже не успев об этом подумать. Его разум, будто гончий пёс, почуявший добычу, управлял его телом быстро и точно. Он успел перехватить её буквально за пару мгновений до аппарации.
— Что, Грейнджер, — привычно растягивая слова, начал он и с удовольствием заметил тень страха, промелькнувшую у неё на лице, — теперь тебе так просто не сходить за книгами или новыми чернилами?
Мгновение её неуверенности прошло, и теперь она стояла, гордо расправив плечи и глядя прямо в его глаза.
— Что, Малфой, — тем же тоном ответила Грейнджер, — всё никак не искоренишь в себе школьную привычку подкрадываться к людям со спины?
Он проглотил раздражение от упоминания о Хогвартсе. В виске неприятно кольнуло, но он не обратил на это внимания.
— Неужели ты уже настолько устала от лучей славы, что сбегаешь с собственного праздника по тёмным проулкам?
— Вряд ли ты сможешь понять, но не все люди действуют только ради того, чтобы получить славу.
— Действительно, откуда бы мне это знать, — саркастично ответил он. Гермиона вопросительно приподняла бровь и скрестила руки на груди. Апрельский холодный ветер завывал высоко в трубах, а Драко Малфой впервые не знал, что сказать. Он смотрел в глаза Грейнджер, и в его голове нарастал раздражающий и мешающий думать гул.
— Я, конечно, могла бы поверить, что ты оказался здесь совершенно случайно, но ты окликнул меня, Малфой, — напомнила она о себе. — Даже не представляю, зачем это тебе было нужно, но если ты уже высказал всё, что хотел, то мне пора.
Грейнджер развернулась, чтобы аппарировать, но он перехватил её руку и спросил:
— Как ты написала эту книгу? — Молоточки в висках застучали громче, и из-за этого его голос даже ему самому показался слишком резким.
— Как и все обычные люди — с помощью пергамента, чернил и перьев. — Она пыталась высвободить руку, но он крепко держал её запястье.
— Но как, чёрт возьми? — почти прорычал он. Голова болела нещадно. — Как ты смогла так достоверно описать меня?
— Да ради всего святого! — прошипела она и отправила в него жалящее проклятье. Драко одёрнул руку, и, на его удивление, шум в ушах стал тише. Тем временем Грейнджер выплёвывала ядовитые слова: — К твоему сведению, не всё в мире крутится вокруг твоей царственной особы. И уж тем более я не обязана перед тобой отчитываться о своих действиях.
— Твоя книжка — лишь хорошо замаскированная ложь, — отчаянно крикнул он в спину, надеясь её задеть, и Грейнджер медленно развернулась. Она, прищурившись, посмотрела ему в глаза:
— Хочешь, чтобы я поверила, что ты её прочёл и составил собственное мнение?
Он фыркнул.
— По неведомой мне причине, Забини настаивал, чтобы я её прочёл. — На лице Грейнджер промелькнуло беспокойство, но он ухватился за мысль, которая давно не давала ему покоя: — Чем ты опоила моих друзей?
— Опоила? — насмешливо переспросила она.
— Именно. В начале ты подкатываешь к моим друзьям, а потом пишешь книгу обо мне. Что бы ты ни замышляла, Грейнджер, я выведу тебя на чистую воду.
— Малфой, — она закатила глаза и вздохнула, — хватит измерять всех по себе. Никакого умысла или заговора. Мы просто… поладили. Слово «дружба» тебе, полагаю, знакомо хоть немного?
— Но почему именно сейчас? — спросил он, и Гермиона инстинктивно сделала шаг назад. — Почему именно в тот момент, пока я был в коме? Ты ведь никогда не отличалась хорошей фантазией и лишь зубрила учебники от корки до корки.
— Это тебя не касается, Малфой, — нервно отозвалась она. Драко сделал шаг вперёд и вжал её в стену.
— Дай мне хотя бы один повод, Грейнджер, и я уничтожу и тебя, и твою подозрительную книжонку, — прошипел он ей в лицо. Но, вопреки его ожиданиям, она лишь усмехнулась.
— И ты хочешь меня этим испугать?
Её голос проник в его мозг и вызвал маленький взрыв. Он отшатнулся на пару шагов и неверяще уставился на Грейнджер. Она прикрыла рот ладонью и, казалось бы, ещё сильнее вжалась в стену.
— Ты? — переспросил он глухим голосом. Язык медленно ворочался во рту, оставляя горькое послевкусие. — Не может быть…
Хлопок аппарации в этот раз показался ему оглушительным. Драко Малфой закрыл глаза и сполз вниз по стене, пытаясь осознать, что только что здесь произошло.
========== Часть вторая. X ==========
Блейз Забини нежился в ванной, когда появившийся из воздуха домовик чинно сказал:
— Молодого хозяина Забини требует неприятная барышня. Она грязно ругается и совершенно не знает приличий. Требует впустить её, где бы вы ни находились. Что ей ответить?
Забини нахмурился, попытавшись вспомнить всех девушек, которые могли бы грязно ругаться и требовать его и спросил:
— А имя у неприятной барышни есть?
— Гермиона Грейнджер, — последовал ответ.
На мгновение Блейз опешил, а после громко рассмеялся. Он ярко себе представил, что было, если бы эльф исполнил приказ Грейнджер и переместил её в его ванную. Отсмеявшись, Забини насторожился. Что могло произойти такого, что заставило её так бесцеремонно себя вести? На его памяти она всегда держалась весьма сдержанно.
Он приказал домовику отправить Грейнджер в его кабинет и появился в нём спустя четверть часа. Было заметно, что её пыл несколько поутих, но лишь до того, как она заметила Блейза. Гермиона вскочила и гневно выпалила:
— Зачем ты это сделал?
— Что именно? — осторожно спросил Блейз и, пройдя мимо неё, сел в глубокое кресло.
— Не притворяйся, у тебя плохо выходит. Зачем ты дал Малфою мою книгу?
«Ах, вот оно что», — подумал Блейз и наказал домовику принести чаю. Пока эльф расставлял чашки и разливал ароматный напиток, Забини тянул время и обдумывал ответ. Грейнджер села в кресло напротив, взяла чашку, но вместо того, чтобы пить чай, грела о неё руки.
— Я посчитал, что это будет… полезно для него.
— Полезно?! — крикнула Гермиона, и Блейз от неожиданности вздрогнул. — Полезно вскрывать ему мозг перочинным ножом без анестезии?
— Без… чего? — не понял Блейз.
— Неважно, — отмахнулась она. — Любое вмешательство в его разум может иметь непоправимые и катастрофические последствия…
— Никто не проникал в его разум, — начал осторожно Забини, но был снова прерван:
— Заставлять его читать книгу, когда он не хочет, — тоже влияние на разум!
— Грейнджер, ты преувеличиваешь. — Блейз сделал глоток и попытался разгрузить атмосферу. — Никто его не заставлял. Я лишь дал ему книгу, не более. Да, я посоветовал её прочесть, но заставлять… Мерлин, помилуй!
— Это уже неважно, — устало выдохнула она и наконец сделала глоток.
Несколько томительных минут они сидели в тишине, и Забини пытался понять настроение Гермионы. Как у неё вызнать — что же всё-таки произошло? Что именно её взволновало? Не бросился же к ней Малфой посреди улицы с поцелуями?
— Ты встретилась с Малфоем? — осторожно начал он, и Гермиона, грустно улыбнувшись, продолжила:
— Он поймал меня в одном из переулков Косой Аллеи. Нёс всякую чепуху: про книгу, про вас с Ноттом… А потом я сказала фразу… которую говорила ему во сне, в последнюю нашу встречу. И мне показалось, что он… — Она замялась.
— Что он? — переспросил Блейз.
— Что он что-то помнит. Или начинает вспоминать. Блейз, это может быть опасно! Его разум может не выдержать такой нагрузки… Что, если он сойдёт с ума? У него запросто может быть раздвоение личности…
Грейнджер спрятала лицо в ладонях и тяжело вздохнула. Наблюдающий за ней Блейз никогда не верил в любовь. В детстве он считал, что полюбить можно только идеальное существо — без недостатков и пороков, но быстро понял, что в каждом человеке есть изъян. Вся его жизнь после этого печального открытия носила в себе печать безнадёжности, которую он искусно скрывал под маской веселья и легкомысленности.