Безымянное проклятье

Глядя на страдающую Грейнджер, он впервые усомнился в собственной вере. Перед ним сидела та, что была готова пожертвовать собственным возможным благополучием, лишь бы Драко Малфой был цел и невредим. Невероятный альтруизм, непонятный Блейзу, против его воли зажёг в нём крохотный огонёк веры в лучшее. И в любовь.

— Думаю, ты ошибаешься, Грейнджер, — мягко сказал он, и Гермиона подняла на него свой уставший взгляд. — Мозги Драко Малфоя гораздо крепче, чем ты думаешь.

Когда она ответила ему лишь вымученной улыбкой, Блейз понял, что пришло время действовать.

***

— Нотт! — Теодор и Эйми обернулись на звук. К ним спешил Блейз. Подойдя ближе, он поздоровался и продолжил: — Надо поговорить.

— О чём?

— О той самой проблеме, — ответил туманно Блейз, но Тео тут же понял, о чём он говорит. — Срочно.

— Что-то произошло? — мгновение, и тон Теодора стал серьёзным.

— Произошло.

Нотт на пару мгновений закрыл глаза. Они с Эйми планировали эту прогулку уже давно, но, если Забини сумел его найти, значит, дело действительно приняло серьёзный поворот.

— Через четверть часа буду у тебя, — кивнул он и вновь повернулся к своей спутнице.

— Отлично, — уже в спину ему сказал Блейз и с хлопком испарился.

***

Забини нервно расхаживал по собственному кабинету, чем порядком раздражал хмурого Нотта.

— Мы должны передать Драко этот проклятый дневник. Тогда он всё поймёт!

— Мы не можем, Блейз, — тихо отозвался Нотт из кресла у камина. — Мы дали клятву.

— Должен быть выход! — вспылил Забини. — Он сходит с ума, Тео! Он расстался с Асторией не только оттого, что Грейнджер ему снится. Ему стали противны способы заключения браков, которые всегда были в чистокровных семьях.

— Тебя это смущает?

— Мне на это плевать! Ещё год назад он был бы счастлив завести себе белокурых наследничков, чем раньше, тем лучше. А сейчас? Он считает, что его пытались использовать, как «породистого жеребца»! Ты можешь себе представить подобные мысли от Драко Малфоя? Я поперхнулся, когда он мне рассказал.

— Так что именно он тебе рассказал? — спокойно спросил Тео. Блейз, наконец, опустился в кресло напротив.

— Астория тайком не принимала нужные зелья. Он узнал и выгнал её из дома.

— Вот это история, — протянул Нотт, и уголок его рта приподнялся в улыбке.

— Не представляю, как это переносит Нарцисса…

— А что о ней говорит Драко?

— Его мать думает, что у него есть «дама сердца», из-за которой он дал разворот Гринграсс.

— Какая проницательность, — одобрил Нотт. — Миссис Малфой знает Драко лучше, чем он сам.

Блейз сделал глоток огневиски и закрыл глаза.

— Нам нужен план. Она проговорилась, и, полагаю, у Драко в голове сейчас полная каша.

— Грейнджер нас проклянёт, — отозвался Нотт.

— Грейнджер потом скажет нам «спасибо», — возразил Блейз.

Некоторое время кабинет наполняла тишина. Каждый из присутствующих обдумывал варианты и отвергал один за другим. Обещание, данное Грейнджер, обрубало все видимые и невидимые пути. Больше четверти часа Нотт пребывал в задумчивости, но потом едва заметно улыбнулся.

— Грейнджер допустила ошибку. — Блейз заметно встрепенулся и впился в Тео пытливым взглядом. — Почти такую же ошибку, которую допустил в своё время Тёмный Лорд.

Забини нахмурился, явно пытаясь припомнить детали проигрыша Волан-де-Морта, сравнивая события с сегодняшней ситуацией, и спустя пару минут его лицо осветилось улыбкой.

— Питти, — прошептал он.

— Именно. Надеюсь, Нарцисса запамятовала и забыла отменить свой приказ приходить на мой зов.

Теодор поднялся и подошёл к письменному столу. Он достал толстую тетрадь и ласково погладил её обложку. Написав небольшую сопроводительную записку, он прикрепил её к обложке и негромко позвал:

— Питти.

Старый эльф спустя мгновение склонился перед ним в поклоне.

— Сэр Теодор Нотт звал Питти?

— Да. Питти, ты знаешь, что это? — Нотт показал домовику ежедневник, и глаза того расширились от удивления и воодушевления одновременно.

— Да, сэр! Это тетрадь мисс Грейнджер. Она записывать в неё все обстоятельства связи с молодым хозяином… — При упоминании о Драко эльф заметно погрустнел.

— Тогда ты знаешь, что с этим нужно делать, верно? — вкрадчиво сказал Тео, и на лице Питти вновь расцвела улыбка.

— Да, сэр! Спасибо, сэр! Спасибо!

***

Холодная каменная кладка холодила спину. Драко понял, что просидел в тёмном переулке весь день, только когда на плечи города опустилась темнота. Голова нещадно болела, вопросы возникали один за другим и со звоном разбивались друг о друга, вызывая приступы всё новой и новой боли. Ему казалось, что за несколько часов он превратился в дряхлого старика — уставшего и запутавшегося. И разочаровавшегося. В друзьях, семье, бывших идеалах и даже в собственных снах. Как Грейнджер узнала? Использовала легиллименцию? Он бы почувствовал. Но даже если так, почему испугалась сама? Неужели она была там, с ними? Знала эту девушку? Он устало потёр ноющие виски и встал. Кажется, несколько раз ему предлагали помощь сердобольные волшебники, проходящие мимо. Кажется, он даже отрицательно качал головой. Он плохо помнил этот день.

Малфой-мэнор встретил его тишиной. Ужин давно уже закончился, его мать, должно быть, была в собственных покоях. Или гостила у друзей. После ухода Гринграсс он всё чаще ловил на себе настороженный взгляд Нарциссы, и его это крайне раздражало. Она пыталась разгадать его поведение. Аккуратными вопросами выведать, кто его «дама сердца». Даже сейчас при воспоминании об этом выражении Драко фыркнул вслух. Как поэтично и громко — Дама Сердца. Была ли она вовсе? Или это лишь плод больного воображения? Видение, призрак, безумие? Может, за полтора месяца его мозг всё-таки претерпел необратимые изменения, и он может официально считаться сумасшедшим? Лечится ли это? Он не знал. Он ничего не знал, и чувство беспомощности вызывало в нём ярость.

Лестница, поворот, галерея, ещё один поворот, коридор и, наконец, — искомая дверь в его спальню. Быть может, его сегодняшний сон сможет хоть что-то прояснить. Быть может, после этих потрясений его сны, наконец, изменятся, но в глубине души он этого не хотел. В последнее время сны яркие, будто воспоминания, были единственным оплотом постоянства в его жизни. Они не предавали, не менялись, в них всегда было хорошо и приятно, а иногда даже — горячо. Они манили своей стабильностью, сладостью и приятной темнотой.

Малфой толкнул дверь в спальню и ухмыльнулся. Скорее всего, он всё-таки сошёл с ума, раз ему в голову приходят такие мысли. А ещё идеи — побольше спать или уснуть навсегда. Какой позор на головы чистокровных предков — единственный наследник свихнулся из-за неаккуратных слов какой-то гря… маглорождённой. Он закончит свой век, пребывая в больнице Святого Мунго в отделе душевнобольных, пуская пузыри и мечтая о следующем сне.

Драко упал спиной на постель и сразу почувствовал, что под ним что-то лежит. Что-то твёрдое, прямоугольное и подозрительно похожее на книгу. «Чёрта с два, если это опять книга Грейнджер!», — мысленно прорычал он и достал из-под себя толстый ежедневник.

«Пароль — твоё имя», — гласила записка, прикреплённая к обложке. Листы были девственно чисты. Тот, кто послал ему этот предмет, явно не обладал чувством юмора и такта. Последнее, что ему бы сейчас хотелось, так это читать. Но природное любопытство заставило его произнести два слова:

— Драко Малфой.

========== Часть вторая. XI ==========

Сердце разгоняло горячую кровь всё быстрее и быстрее. Шум в ушах причудливо переплетался с болью в голове ядовитым коктейлем, пропитывая прочтённые слова. Всё глубже и глубже погружаясь в странный дневник, Драко осознавал, кто его писал и о чём. Реальность расплывалась под натиском новых знаний и с последней страницей взорвалась в его мозгу. Первая капля крови упала на ежедневник, Малфой тут же запрокинул голову и крикнул: