Лед твоих объятий

— Вот об этом я и хотел вам рассказать, Ваше величество, — спокойно произнес лорд Гринделл, приближаясь к Императору. — Это Себастиан Рональд Кимли. Бывший Император и брат вашего…

Договорить Ривейский не успел.

— Я помню семейную историю, Алекс, — резко перебил его Император и оторвался, наконец, от документов, которые до этого внимательно изучал. — Непонятно только, с чего ты решил, что этот рэй является моим дядей.

Император поднялся.

— Удивительное сходство, — после недолгого молчаливого осмотра, заметил Император. — Совсем, как на портретах. Значит, вы утверждаете, что вы — Кимли?

Серые глаза блеснули холодным льдом.

У него оборвалось сердце. Этот осмотр… В какой-то момент, ему показалось, что сейчас Артур выскажет о нем все, что думает, назовет убийцей и предателем и уйдет. Больная совесть шептала, что так и будет. И он не заслужил ничего иного. И не вправе требовать другого отношения.

— Что скажете?

Он не стал ничего объяснять. Просто отпустил Ледяную сущность, позволяя ей коснуться сердца стоящего напротив мужчины. Секунда, другая…

Родовая магия Греллинов нашла отклик, и лед Императора принял ее, признавая за свою.

А он… Он почувствовал, что это не Арт. Нет, умом он все понимал, но потрясающее сходство Ричарда со своим отцом… Оно ошеломляло и заставляло забыть о прошедших веках и эпохах.

— Значит, легенды не лгут, — задумчиво заметил Ричард, и морозный узор сошел с его щек. — Проклятый Император искупил свою вину годами ледяного одиночества и забвения.

Он вздрогнул. Слишком явственными были воспоминания о недавнем прошлом. Холод, тоска, отчаяние. И невозможность что-либо изменить. И безнадежность, разъедающая мозг почище кислоты. И слова, прозвучавшие однажды в темноте его склепа.

Он до сих пор боялся закрыть глаза, опасаясь снова очнуться в неподвижно застывшем теле. И до сих пор чувствовал отчаяние неумирающей души.

Проклятие. Оно настигло его. Единый не простил того, что он натворил. И наказал сполна.

— Что ж, могу сказать только одно — не мне спорить с волей богов, — после небольшого размышления, произнес Ричард. — Если они сочли нужным вернуть вам жизнь, то… — Император неожиданно запнулся. — Кстати, а как именно это произошло? — повернувшись к Ривейскому, резко спросил он. — И как с этим связана твоя поездка в Ругден?

— Дело в том, что в Ругден меня вызвала Ребекка, — ответил лорд Гринделл. — Она… Я отправил ее туда в наказание за небольшую провинность, — пояснил он. — Так что, первой лорда Кимли увидела именно моя дочь. Ну, если исключить несколько десятков ее друзей.

— Значит, Ребекка, — задумчиво повторил Император. — И почему я не удивлен?

Ричард усмехнулся и добавил:

— Если в Сартане что-то происходит, в этом обязательно будет замешана леди Гринделл, так ведь, Александр?

— Увы, Ваше величество, — вздохнул Ривейский.

На лице лорда Гринделла застыло сожаление.

— Готов поспорить, Ребекка уверяет, что непричастна к пробуждению лорда Кимли, — хмыкнул Император. — Я прав, Алекс?

— И снова, увы, Ваше величество, — развел руками Ривейский. — Именно так она мне и сказала. Слово в слово.

— Зная Бекки, трудно поверить подобному заявлению.

Ричард задумчиво потер лоб, повторяя до боли знакомый жест, и посмотрел на него.

— А вы, лорд Кимли? Что скажете вы?

— Мне трудно судить объективно, но, думаю, юная леди не лжет. Она, действительно, ни при чем.

Он вспомнил живое девичье лицо, широкую улыбку, непокорные кудри. Нет, он не доставит девчонке лишних неприятностей. Хватит с нее и тех, что она сама умудряется находить.

Император и лорд Гринделл переглянулись.

— Что ж, оставим лорду Кимли его благодушное заблуждение, — скептически протянул Ричард, — и перейдем к более важным вопросам. Могу я узнать, каким вы видите свое будущее?

— Если вы переживаете о том, буду ли я пытаться вернуть власть, можете не беспокоиться.

Он криво усмехнулся. Господство над миром его больше не прельщало. То глупое, но роковое желание доказать всем, что он не хуже брата… Оно принесло слишком много горя и боли. Нет. Ему теперь не нужны ни власть, ни могущество, ни сила.

— Чего же вы хотите?

Император посмотрел на него пристально, цепко, недоверчиво.

— Покоя, — тихо произнес он. — Только покоя.

"И прощения" — добавил про себя.

— Что ж, — задумчиво заметил Ричард. — Если дела обстоят именно так… Я предлагаю вам пока побыть нашим гостем и расположиться во дворце. Но в ближайшие же дни вопрос вашего проживания и приличествующего содержания будет решен. Лорд Гринделл, займитесь этим.

Император вернулся к столу, сел, подвинул бумаги и негромко договорил:

— Лорд Кимли, думаю, для всех будет лучше, если мы не станем обнародовать вашу историю. Не стоит будоражить северян. К тому же, сейчас сарты не склонны верить старым легендам, и мне не хотелось бы вызывать смуту и недоверие. Вы согласны со мной?

— Разумеется, — ответил он, все еще не в силах понять, насколько изменился мир.

Вот этот мужчина, как две заледеневшие капли похожий на Артура, выглядит, тем не менее, совершенно иначе. Первый шок прошел, и сейчас он удивлялся, как мог принять Ричарда за брата. Необычная одежда, к которой он пока не привык, очень короткие волосы, отсутствие фамильного перстня и оружия… Странно было видеть копию Арта в таком непонятном виде.

— Что ж, думаю, у нас еще будет время познакомиться поближе, — сухо произнес Император, снова погружаясь в изучение бумаг. — Всего доброго, господа.

— Всего доброго, Ваше величество, — склонил голову лорд Гринделл и направился к выходу.

— Сартен касари, — тихо попрощался он, не в силах оторвать взгляд от копии брата.

— Да-да, и вам удачного дня, лорд Кимли, — не отрываясь от документов, рассеянно отозвался Император.

ГЛАВА 4

— Бекки, оденься поприличнее, тебя вызывает Император.

— Что, прямо сейчас?

Я удивленно посмотрела на отца. Вот это поворот. Нет, я, конечно, ожидала вечернего разговора, но никак не с Императором.

— Да, — последовал короткий ответ. — Прямо сейчас.

Папенька нервно расхаживал по кабинету, и это было о-очень плохим знаком. Десять шагов от стола до окна, десять — обратно. Туда — обратно. Туда — обратно.

— Отец, ты можешь объяснить, что случилось? — устав наблюдать за этими метаниями, спросила я.

— Ричард в ярости, — выдохнул родитель и остановился напротив меня. Щеки его покрывал морозный узор, в глазах плескалась тревога.

— Бекки, постарайся вести себя благоразумно и отвечай на все вопросы честно, — серьезно попросил он. — Ты же знаешь, Ричард прекрасно чувствует ложь, и если ты попытаешься утаить от него правду…

Папенька снова принялся мерить шагами комнату.

— Это из-за Кимли? — нахмурившись, вопросительно посмотрела на отца.

— Да, — коротко ответил тот. — Ох, Бекки, ну, как тебя угораздило?

— А я-то тут при чем?

— Вот только не надо так удивляться. Там где ты, вечно что-то происходит. И я больше чем уверен, что пробуждение Проклятого — твоих рук дело.

— Ничего подобного, — искренне возмутилась подобному поклепу. — Да, я к нему даже близко не подходила. В гробу я его видела, этого вашего…

Я резко замолчала. Вспомнилось пробуждение в склепе, капли крови на каменной крышке… Да, нет. Бред.

— Ребекка, — в голосе отца прозвучало предупреждение.

— Да, что сразу я? — попыталась сыграть в дурочку, но папу было не провести.

— Рассказывай, — коротко приказал он.

И я рассказала. И про ночевку в фамильном склепе, и про рану, шрам от которой я до сих пор прикрывала волосами, и про следы крови, обнаруженные мною в гробнице.

— Бекки-Бекки, — покачал головой отец, когда я, наконец, замолчала. — С тобой никакого стихийного бедствия не нужно. Ну, чего тебя потянуло в этот склеп? Нет, это невозможно. Все, иди, собирайся. Пусть Император решает, что делать дальше. И с тобой, и с Проклятым, и со всем остальным.