Страница 5 из 16
– Ух ты! – Меня переполнило чувство восторга. – Как ты это сделал? А я так смогу? А что еще ты можешь?
Дедушка засмеялся:
– Я всего лишь позаимствовал немного света. – Он указал вверх, на небо, где необычно ярко сияли звезды. – И поделился с тобой. Здесь нет ничего сложного. А теперь иди, принеси мне немного веток. Нам нужно приготовиться.
– А разве ты не можешь собрать их с помощью магии? – Дрова-то в печь он подкинул очень легко – одного взгляда хватило.
– На любое колдовство тратится энергия, – пояснил дед. – Она не бесконечная, поэтому умный маг не расходует ее по пустякам. Да и ты без дела скучать не будешь. Или хочешь, чтобы старик сам за ветками наклонялся?
– Не хочу. Извини. – Я направилась к краю поляны, туда, где деревья росли погуще, и стала быстро собирать хворост, иногда останавливаясь и подсматривая, что там делает мой дедушка.
Вельх тем временем выложил из сумки серебряную чашу, увидев которую, я споткнулась и чуть не упала. Такая большая! И вся блестит! Сначала кольцо, потом книга, а теперь это! Да мы настоящие богачи! И что только забыли в этой глухой деревне?!
Захотелось броситься к нему и самой посмотреть, что еще припрятано в той сумке, но я сдержалась. Дедушка не любил излишнего любопытства и торопливости. Пришлось собрать полную охапку хвороста и только тогда вернуться. Кто знает, сколько ему понадобится.
– Отлично, милая, – одобрил мои старания дед и указал перед собой. – Клади сюда.
Я сложила ветки в требуемом месте и с любопытством принялась наблюдать за тем, что делает дедушка. Кроме того, что я уже видела, перед ним оказалось заточенное гусиное перо и длинный нож с красивой резной рукоятью и тонким двусторонним лезвием.
Вельх некоторое время пристально смотрел на кучку из веток, которые я принесла, и те постепенно начали тлеть, дымиться и в итоге загорелись, как и дрова в нашей печи. Но я все равно ахнула, как будто видела это впервые, и отошла в сторону. Костер очень быстро разросся, его жар почти обжигал кожу.
– Дедушка, разве огонь нас не выдаст? – заволновалась я. Слишком уж большой получился костер.
– Нет. Я зачаровал поляну, поэтому тут нас никто не увидит и не услышит, даже если пройдет через это самое место. А теперь подойди. – Дедушка одной рукой поманил меня к себе, а другой поднял кинжал.
– Что ты собираешься делать? – Вид острого лезвия меня не вдохновил, а, наоборот, заставил отшатнуться.
– Ты мне не доверяешь? – нахмурился Вельх.
– Доверяю, – не слишком убедительно пробормотала я.
– Тогда ничего не бойся. – Его карие глаза излучали спокойствие и уверенность, и эти чувства передались мне. Я шагнула вперед, протянула руку, как будто знала, что от меня требуется. Все хорошо, все так, как должно быть.
Резкая боль отрезвила. Кровь заструилась по запястью, стала заливать серебряную чашу. Я попыталась вырваться, но дедушкины пальцы очень крепко вцепились в мою руку.
– Зачем? – вскрикнула я.
– Так надо, – ответил он и, наконец, отпустил.
Я слегка пошатнулась от неожиданности и уставилась на кровоточащий порез. Дедушка тем временем с легкостью полоснул себя по руке и стал наполнять чашу уже своей кровью. Делал он это с таким невозмутимым лицом, как будто вовсе не чувствовал боли. Неужели без крови волшебства не получится? Мне всё больше казалось, что ведьмы не выдумка, и мы принадлежим именно к их числу.
– Объясни мне хоть что-то, – попросила я. Но дед молчал. Передо мной как будто сидел незнакомец. Неужели все маги такие? Я тоже стану такой бесчувственной? Я вообще хоть что-то знаю о своем дедушке?
Вельх приподнял чашу, наполненную до середины нашей с ним кровью, взболтал. По пузатым серебряным бокам покатилось несколько багровых капель, оставляя за собой неровный красный след.
– Должна хорошо смешаться, – пробормотал он.
– Что! Ты! Делаешь?! – Я почти сорвалась на крик. Дед поморщился.
– Я делаю то, что хотел сделать очень давно. – Он продолжал вращать чашу, смешивая ее густое содержимое. В темных глазах отражались языки пламени. – Но тогда мне помешали. А теперь помешать некому.
Свет, Вода и Ветер, что он такое говорит?
– Дедушка, я не понимаю. – Кровь продолжала течь по моему запястью, капала на платье, впитывалась в землю. У меня снова закружилась голова.
– Тебе и не нужно, – бросил дед и сунул свободную руку в огонь. Я вскрикнула от ужаса: он должен был сильно обжечься. Но пламя только нежно лизало его кожу, не оставляя следов. Вельх вынул руку из костра, и на ладони у него всё еще плясал огонь. Он бросил огонь в чашу и, пока тот не погас, сделал три смачных глотка. Рот утер рукавом, оставив на светлой рубахе бордовые разводы.
У меня стали подкашиваться колени. Почему я не узнаю своего дедушку? Что он делает? Почему не говорит со мной? Его как будто подменили.
Дед тем временем подобрал белый камень, сжал в кулаке и забормотал:
– Огонь и Тьма мои свидетели. Во мне ее кровь.
Мне показалось, или темнота вокруг сгустилась, а пламя костра разгорелось еще ярче. Продолжая сжимать камень, Вельх раскрыл книгу, обмочил кончик пера в нашу кровь и что-то написал.
– Ее род теперь и мой род.
Меня затошнило, деревья вокруг поляны бросились в пляс. Камень в руке дедушки вдруг засиял ярко-красным светом. Он подошел. Я зажмурилась – таким ослепительным было сияние.
– Дедуля…
– Прости, внучка.
Сквозь ресницы я увидела блеснувший в красном отсвете нож. Успела вскинуть руки и попятиться, спиной прижалась к дереву. Языки пламени взметнулись, вытянулись, сплелись в тугую лозу. Огненная змея потянулась ко мне, намереваясь опутать тело, обжечь. Воздух невероятно сгустился, нельзя было сделать ни вдоха. Ветер мгновенно поднял с земли листья и мелкие веточки, рванул мое платье, отогнал пламя. Волоски на моей коже встали дыбом, по ним пробежали маленькие голубоватые огоньки. Лезвие блеснуло у меня перед лицом – уже направлялось ко мне. Свободной рукой дед схватил меня за шею. И тут громыхнуло.
Яркая вспышка ослепила, грохот оглушил, с ног сшибло горячей волной. Я больно ударилась затылком, и все вмиг погасло.
***
Смех отражался в голове гулким эхом. В висках пульсировало. Я сидела на земле, прислонившись спиной к дереву. Глаза то ли не открывались, то ли вокруг было слишком темно. Правая рука чесалась, затылок болел, кажется, от удара.
– Ахаха! Вот старый дурак! – раздалось совсем рядом. Голос был хриплый, с рычащими нотками, и незнакомый.
Я замерла, стараясь не дышать. Кто здесь? Были только мы с дедушкой. Дедушка…
– Ахаха! Это ж надо, недооценил. Болван! Ахаха! – продолжал заливаться незнакомец.
Свет, Вода и Ветер, что случилось? Что за отвратительный запах? И кто это смеется?
– Вставай, солнышко, – этот кто-то склонился надо мной, дохнул в лицо теплом. – Я чувствую, что ты очнулась.
Мамочки! Я попыталась отползти в сторону, но руки и ноги как будто одеревенели.
– Дедушка?! – в отчаянии позвала я.
– Нет твоего дедушки больше, – ответил незнакомец. – Ну чего ты ерзаешь, все же хорошо закончилось. И глаза уже открой, дуреха.
Я завопила, замахала руками, пытаясь отгородиться от голоса и сопровождающего его жаркого дыхания. Он точно не мог принадлежать человеку, слишком другой и слишком горячий. Глаза открывать стало еще страшнее. Где же дедушка? Помоги!
– Ой, ладно. – Голос отдалился. – Подождем.
Когда мне перестало хватать воздуха, визг сошел на нет. Я судорожно вдохнула и выдохнула. На поляне воцарилась тишина. Какое-то время я слышала только свое глубокое неровное дыхание, потом в памяти вдруг всплыл дедушкин образ с ножом и окружающие меня языки пламени. Кажется, я ударилась и, наверное, потеряла сознание. Я никогда раньше не падала в обморок. Что же со мной случилось?
Я медленно приоткрыла глаза, боясь того, что могу увидеть. Сначала показалось, что ничего не изменилось, но потом на небе начали проявляться маленькие звездочки. Ветерок шевелил листву на деревьях, где-то вдалеке ухала сова, рядом догорал костер, по поляне разносился какой-то мерзкий запах. Волшебное зрение, которым меня одарил дед, пропало, но все же кое-что я в темноте различала.