Страница 59 из 95
Дубиных нашли в сквере недалеко от дома. Ольга сидела на скамейке и смотрела перед собой.
- Совсем как отец твой, когда вы на Цветочной улице объявились, - поведала старушка, переходя на мистический шепот. - Так бы и сидела горемычная до ночи. Но Илюша заплакал. Прохожие и всполошились.
- Что они рассказали? - Мика наклонилась от волнения вперёд.
- Ничегошеньки, - Серафима Фёдоровна досадливо поморщилась. - Ольга ни слова больше не произнесла. Так и угасла в больнице за месяц.
У Мики затряслись руки.
- Ольга умерла?!
- Не выдержала бедняжка, зачахла, - пожилая соседка достала из кармана мятый платок и промокнула заслезившиеся глаза. - Я говорила, дело нечисто. Врачи на меня, как не ненормальную смотрели. Полицейские дело закрыли. Мол, рассудок женщина потеряла. Никто её не похищал. Сама ушла вместе с сыном.
- А мальчик?
Сердце Мики билось сильнее. Она не всё понимала в рассказе старушки. Осталось неясным, что именно закрыли поле.. полу... в общем, мужчины со звёздами на плечах, вроде тех, что приезжали в торговый центр после несчастья со Светой. Но суть девочка уловила: Ольгу Дубину заколдовали до смерти, но никто ничего не заподозрил.
- Илюша теперь в приюте живёт, родственников-то не осталось, - Серафима Фёдоровна прикрыла глаза ладонью.
- Он говорил, где они с мамой были? - торопливо спросила девочка, испугавшись, что пожилая соседка разрыдается.
- Нет, не говорил, - та громко всхлипнула, но слёзы сдержала. - Илюша очень тихий стал. Рисовал много, пока его в больнице держали. Обследовали-обследовали, но ничего подозрительного не нашли, - бабушка примолкла, хмуро покосилась на стену, где раньше висела картина с тремя дамами. - Рисунки эти непростые были. Нечисть всякая: русалки, да кони с крыльями. А ещё он женщину рисовал. В костюме и с галстуком. Я бы внимания не обратила. Да только скоро столкнулась с такой в торговом центре. Глаза у неё жуткие. Неправильные.
Вздыхая и охая, Серафима Фёдоровна продолжила рассказ. Мика узнала, что полу... поле... полицайские не восприняли всерьез слова старушки. Поблагодарили за бдительность и отправили домой.
- Носатый сержант меня по плечу похлопал. Мол, так держать, бабка. А сам скривился. Видно, от шибко важных дел я его отвлекла.
Дальше люди начали исчезать по два-три раза в месяц. Но все они возвращались назад. Никто больше не болел, а, тем более, не умирал.
- Сказочки рассказывают! Про лотерею! - Серафима Фёдоровна потрясла кулаками. - Никто не замечает, что они одно и то же талдычат. Разве нормальные люди уезжают без предупреждения? В путешествие? Родне-то заранее о таком рассказывают. А если одинок человек, соседям ключи от квартиры оставляет. Чтоб цветочки полили и за имуществом приглядели.
- Думаете, с похищенными делают что-то ужасное? - по спине девочки прошёл неприятный холодок, словно рука колдуньи коснулась.
- Уверена! В первый раз с Олей Дубиной у них что-то не так пошло. Просчитались с опытами. Теперь приноровились. Не оставляют следов. Память жертвам подчищают.
Мика задумалась. В истории старушки всё получалось складно. И правдоподобно с колдовской точки зрения.
- А искры? - вспомнила она. - В магазине вы сказали, у директора в глазах желто-чёрные искры?
Девочка не решилась признаться, что тоже их видела. Вдруг старушка проговорится. Тогда Мику точно сочтут сумасшедшей.
- Были искры. Не только у директора вашего. Я желтые и чёрные всполохи у похитительницы видела. И ещё у одного человека. Соседа моего за стенкой - Павла Юрьевича Коновалова. Он умер два месяца назад. Хороший человек был. Умный, порядочный. Да только последний год с головой у него плохо стало. Путался, всё забывал. Однажды заполыхало в глазах. Я тогда решила - игра света.
- Как он умер? - Мика напряглась. Неужели, ещё одна жертва колдуньи?
- Болезнь сердца, - успокоила пожилая соседка. - Дети его мне на память картину подарили с тремя дамами в пышных нарядах. Только странная она оказалась. Я её выбросила. У Павла Юрьевича была и другая работа того же художника. С замком-кораблём в море. Куда делась, не знаю.
Мика с трудом сдержала изумленный возглас.
Ну и дела! Значит, до торгового центра вторая картина висела в квартире друга Серафимы Фёдоровны. Переместили её после смерти Павла Юрьевича. Он умер два месяца назад. Но жители Цветочной улицы пропадают уже год. Примерно тогда же Коновалов начал вести себя странно.
Тут было над чем подумать.
- Что примолкла? - спросила старушка. - Напугала я тебя?
- Нет, - соврала Мика.