Неподходящие

В конце речи Стэнли сдержанно хохотнул в кулак — Эрин подумала, что таким образом он снимает напряжение. Наверно, Урис попал сейчас в невидимый купол, состоящий только из него. Под ним Стэну было трудно дышать, от чего его дыхание было очень тяжелым. Эрин легко это чувствовала, стоя сейчас близко к еврею. Она мертвой хваткой вцепилась пальцами в его плечи и притянула к себе. Боясь, что проклятый Урис отстранится (потому что он вечно все портит!), Эрин освободила одну руку и крепко обвила ей шею парня, как веревкой дерево. Стэнли заинтересованно следил за ее действиями, приподняв брови и вырисовывая чуть ли не в зрачках ироничное «ну же, чертова Дример, давай, удиви меня».

— Почему ты так боялся этого чудища? — но удивлял сегодня девушку не он. Хотя, Стэн еще раньше это делал. Эрин никогда не могла понять, почему он боялся эту женщину с картины — конечно, она была неприятной и, по возможности, Дример старалась лишний раз на нее не смотреть, когда Стэн водил их в папин кабинет за интересными книжками о книге или природе.

— Ты сама ответила на свой вопрос, — отметил парень, смотря на девушку взглядом философа.

Ах, да, конечно. Урис очень умный и очень любит этим выебываться. Да, Стэн, ты не только не в курсе о каких темах разговаривать в такой интимной обстановке, так еще и девушку нашел, которую тоже банальные разговоры не интересуют.

Когда русоволосая устала стоять, она бесстыдно присела на колени парня, еще устроившись на них, как на комфортном кресле. В последнее время у Стэнли болели суставы, как у дряхлого деда (мог ли он уже состариться после всего произошедшего?), поэтому колени его пронзила острая колющая боль, стоило только Дример подпрыгнуть. Зачем? Издевается? Она все продолжала обнимать розоватую (от смущения, что ли?) шею Уриса, также держась за плечо, оставляя, наверно, синяки даже под плотной толстовкой.

— А если подробней? Неужели ты настолько ее боялся? — из голоса Дример сладким медом лилась нежность. Она мягко пыталась вывести Уриса на чистую воду.

— Я боялся не ее, — неожиданно заявил Урис. Он прикусил указательный палец, но такой странный жест совсем не смутил Эрин, в отличие от слов, которые парень произнес. — Я боялся упасть в глазах своего отца. Тогда бы она пришла за мной, я так думал… очень долго.

Эрин нахмурилась. Носик ее вздернулся, будто пытался по запаху определить, врет ли Стэн сейчас или нет.

— Не упал, — уверенно ответила она.

— Я зачитал тору, которая должна была сделать меня мужчиной, правильно. Ни одной ошибки в иврите не было. Справился с этим на отлично, — начал Стэн с легкой улыбкой на лице. Он приобнял Дример за талию, и та неосознанно (или нет?) прижалась к нему ближе. — Но в конце чтения я добавил от себя пару слов. Не очень приятных для слушателей.

— Что ты…

— Тихо, — не дал закончить ей Стэн. Он нахально прикрыл ладонью рот девушки, делая вид, что пронзительный взгляд его не смущает. Он был спокоен, как всегда и сейчас это спокойствие не раздражало — оно пугало. Очень сильно. — Я обозвал всех жителей Дерри грязными скотами, которых волнует только благополучие их жирных задниц. Заявил прямо правдой в глаза ублюдкам, что на настоящие проблемы в городе они забивают, делают вид, что ничего здесь не происходит. Если бы они непосредственно имели к этому отношение — меня бы это бесило не так сильно, как их безразличие. Попытка убежать от всего дерьма. И вот, примерный перевод того, что я добавил вместо благодарностей родителям, друзьям, Богу и кому-нибудь еще. Я опозорил своего отца. И, честно, не жалею об этом. У меня были причины. Неважно какие, я все равно оставлю их в секрете. Как ты оставила те, что вынудили тебя уйти. Я ведь знаю не обо всех, верно?

— Ха, — вскрикнула Эрин. В этот же момент она чуть откинулась назад и отвернула голову, но очень быстро вернулась в прежнее положение. Теперь она смотрела прямо в глаза Урису. В этот раз даже не испытывая особого беспокойства на этот счет. — А я не знаю, что тебя так изменило Стэн, да? У нас обоих любопытные секреты.

Ожидаемо, Урис ничего не ответил. Дример стало жарко, от чего она решила снять его куртку. Сидя, расстегнуть молнию было не просто. Настоящий рыцарь — Стэнфорд Урис Мерзкий — принялся ей помогать. Когда куртка была расстегнута, Эрин отбросила ее в сторону, и та слетела с лавки на пол. Очень удачно, что Стэнли смотрел только на нее. Дример вспомнила сегодняшний неприятный эпизод у магазина. Также она сжала щеки парню, но он молча принял это, как будто так и положено — будто у него на коленях маленький ребенок, которому слова лишнего нельзя сказать, ибо он закатит истерику. И правда, точно как маленькую девочку, Стэнли положил одну руку на ее живот, а другой придерживал ее за спину. Эрин положила голову ему на плечо и часто задышала в до сих пор красную шею. Усмешка растянулась на губах еврея. Он не сдержался от резкого порыва нежности и начал качать русоволосую, убаюкивая. Она тихо фыркнула себе под нос, но Стэнли услышал. Также, он услышал то, как следом девушка вздохнула. Это был вздох, полный облегчения. Урис подумал, наверно, что сейчас лучшее время для того, чтобы сказать:

— Хочешь поделюсь секретом? Я ненавижу клоунов.

— Аналогично, — слишком безэмоционально ответила Эрин, будто ждала таких слов, от того-то те не могли ее никак впечатлить. А чтобы бы нормальный человек ответил? Что он любит клоунов? Нормальный человек может любить ненормальных клоунов? Эрин, кажется, подумала, что слишком странно ответила. Она задала банальный вопрос, желая прикрыть им ответ до этого. — К чему ты это сказал?

Но Урис лишь неопределенно пожал плечами. Вот интересно — какого черта он так подрывается разобраться с ней, когда даже не может объяснить собственные действия? Эрин встала с его колен (как бы сильно ей этого не хотелось) и подошла к огромному портрету, наверно, одного из популярных чуваков в этой среде. Она осматривала то ли животное, то ли человека, невозмутимо говоря:

— Знаешь, Урис, таким похуистичным отношением ко всему ты когда-нибудь меня потеряешь.

— Ты не мое ценное сокровище, — быстро оказавшись снова возле Эрин, хмыкнул еврей. Дример не удивилась бы, узнав, что он сдерживает громкий смех лишь за тем, чтобы казаться таким воспитанным и правильным. От последнего, правда, уже почти не осталось следа. — Ты мое гребанное проклятье.

Эрин со странным довольством промычала, закатывая глаза на потолок. Мол, видит Бог, если он есть — это самое романтичное, что только можно услышать.

— А твой еврейский кумир допускает такие грубые выражения? Хотя, не отвечай, — сказала Эрин, помахав перед лицом парня рукой, словно он правда хотел ее перебить. Конечно. — Я сама спрошу об этом твою больную ночную фантазию. Эй, парень! — запрокинув голову, Дример все еще не могла хорошо видеть лицо существа, изображенного на этом портрете, но ей этого и не надо было. По желанию, она бы и к человеку в костюме картошки фри из новой рекламы макдональдса, могла бы так обратиться. — Ты не накажешь любимого Уриса за такие непристойности? Или он еще недостаточно провинился, нагрешил? Хм… А достаточно ли он нагрешит, если выебет меня прямо над твоей рожей? — Эрин перевела задорные глазки на Уриса, заставляя того нервно глотнуть. — Что скажешь, Стэнли? — его имя она буквально промурчала, чуть склонив голову. — Надеюсь, ты не думаешь, что тут недостаточно удобно?

— Гхм… Для начала, этого парня зовут Яхве, и он наш главный Бог, — начал говорить Урис, и Дример тут же затряслась на месте, изображая что-то вроде приступа эпилепсии. — Ну, а дальше… Коль так сильно чешется, можем пойти ко мне.

Дример засмеялась. Громко, безудержно. Лучшая вещь, которая могла по своей крутости стоять рядом с сексом со Стэном — это Стэн, предлагающий этот самый секс так нелепо и с таким неловким видом, что даже пятиклассник в очках на его фоне выглядел бы в разы уверенней. Эрин прикусила краешек губы, оценивающим взглядом осматривая потерянного парня. Он готов был под землю провалиться, даже несмотря на то, что предложение Дример ему понравилось. К тому же, она сама сделала первый шаг. Как полагается. Как папа учил, правда?