Неподходящие

Паскуда Дример — сумасшедшая! Точно, да. Еще, к тому же, лицемерная сволочь. Нет, тварь. Сука.

Реджи и Вик, ловко игнорируемые ею сегодня целый день, точно бы согласились с этим утверждением. Эрин знала, что отношения между ними не станут прежними. Она даже слегка расстроилась, когда следом пришло осознание того, что общаться они больше не будут. С неудачниками она тоже не будет общаться. Было желание ни с кем не говорить и вообще быть одной, но, почему-то, Дример мысленно все равно балансировала над двумя пропастями, с трудом удерживаясь на тонкой веревочке; вообще не зная, куда ей упасть. Очень здорово было бы, если бы ее забрал оттуда Урис. Немного обидно и прямо в духе конченной неудачницы. Но правда здорово.

— Я не знаю, чего этот урод добивается всем этим. Зачем ему так надо нас поссорить? — в сердцах выпалил Ричи и тряхнул Эрин за плечо. Она, черт возьми, искренне не понимала, как до него не доходит то, кто в этом виноват.

Мать твою, Ричи, ну ты же знаешь, что в твоих самых больших проблемах всегда виноват только один человек, который стоит рядом с тобой сейчас. Ты все еще не смотришь правде в глаза? Или делаешь это, а сейчас только проверяешь на правду этого самого ублюдка? Твоя черноволосая голова также безумна, как и моя. Как же мы похожи, Ричи.

— Ричи…

— Я Бена попросил сегодня весь день следить за Эдди. Он внимательный и сразу бы заметил посторонние рожи, ошивающиеся вокруг него! — сообщил Ричи, невольно отметая все подозрения Дример в сторону. Она вздохнула с мыслью, что была бы даже рада просвещенности Тозиера. И даже, вероятно, последующий кулак в глаз ее бы не расстроил. — Ему записку могли отдать только в туалете, ибо туда Хэнсом отказался идти. Эта проклятая мразь — мужик. Определенно, мужик!

— Тозиер, ты свою-то записку, блять, передал? — Дример зазвучала также, как и всегда. Злость на Ричи готова была разгневать ее окончательно, превращая назад в ведьму. Хотя, на ведьму больше смахивала Марш. Русоволосая больше мегера.

— Нет! Я вообще не знал, что сказать, после того, как он мне очередную всунул. Ну, ничего, теперь я ее точно передам, только дополним ее, — произнес Ричи. Он достал ее из кармана, развернув, тут же сделав похожей на смятую, чуть ли не туалетную бумагу. С полным безразличием к ее виду (а Эдди, к примеру, от нее бы передернуло!), он прислонил записку к стене, придержав рукой. Другой достал карандаш, видимо, помня о том, что Эрин любит писать им. А может только из-за текста; заботясь еще, чтобы он выглядел красиво и одной композицией. Хотя Тозиер тот еще неряха.

Под ожидающим взглядом парня, Дример выхватила записку, едва не разорвав ее пополам. Встала на его место и снова прислонила к стене. За поистине разъяренным рычанием она даже не услышала «тут будем писать?» от Ричи. Когда он повторил свой вопрос, Дример, едва не царапая его рожу, велела остаться тут и поскорей покончить с этим дерьмом. Тозиер не стал возражать и начал диктовать текст. Спустя небольшой промежуток времени, Дример прервала его невинным вопросом:

— Тозиер, ты правда такой тупой и даже в очевидных вещах не разбираешься?

— Мне не нужны никакие очевидные вещи! — выкрикнул Ричи, даже напугав успокоившуюся Дример. Она чуть не уронила записку на пол. — Мне нужен только ебаный Каспбрак и больше ничего меня в этом мире не волнует! — закончил парень. Эта речь могла бы быть поистине душевной, если бы потом он не обратился к нескольким девушкам в стороне, которые все слышали. — Нахуй пошли, вас это вообще не ебет!

Хотя, еще хихикая в голос, Дример подумала о том, что последняя фраза была очень даже к месту. Остальной текст она писала молча и почти без эмоций. Не то, что не бурчала — даже рожи не кривила. Эрин берегла силы для последующего громкого и очень издевательского высказывания о любви.

О том, как она слепа, тупа и безнадежна. Но очень интересна.

Закончив, девушка, как обычно, даже не стала ничего перечитывать. Это было выше ее сил. Если бы Тозиер сейчас пересказал краткое содержание этого дерьма, особенно упоминания о роскошной жизни, горе подарков и личных слугах (в силу богатой семьи), которые, якобы, Элис предлагала Эдди в ответ на взаимность, Дример бы разорвала эту записку в клочья; вместе с Ричи, чтобы он больше не просил ничего подобного. «Если Эдди она хоть чуть-чуть нравится, то от такого он точно не откажется!» — вынес Ричи финальный вердикт, потом развернулся и ушел. Эрин мысленно пускала стрелы в сгорбленную спину, откладывая еще где-то в мозгу напоминание о следующей встрече минут через пятнадцать. Каким-то образом Ричи выбрал ту самую кладовую, в которой их со Стэном давно заперли какие-то ублюдки.

Она увидела Каспбрака как раз тогда, когда развернулась назад. Он вышел из-за угла, очевидно, до этого времени наблюдая за ними. Дример не желала наблюдать за его разозленным видом. Вкупе с обычным, хуевым, это было просто невыносимое зрелище. Она подбежала к нему с полной радостью — от того, как быстро ей всегда удавалось находить правильные решения.

— Встретимся через пятнадцать минут возле кладовой на третьем этаже. Это очень-очень важно, Эдди, приходи.

Не дав парню ответить, русоволосая, прямо как после уроков английского, поскакала по коридору. Она была полностью потеряна и, малость, раздосадована тем, что решение этой невероятной проблемы между двумя влюбленными в друг друга мальчишками пришло к ней слишком поздно. Кажется, решить все с ними сейчас было для нее самой важной в жизни миссией.

Может, даже, важнее ухода от Неудачников.

Обдумывая тщательно дальнейший план, Дример так задумалась, что, когда столкнулась со Стэном, машинально обняла его. Поцеловав удивленного еврея в щеку, она, сама того не осознавая, назначила ему встречу в том же месте. Потерянное сознание (а то и сама судьба) ясно говорили о том, что Урис нужен ей точно так же, как и решение основной, на данный момент, проблемы.

14:30

Спрятавшись в засаде (думая еще, что это самое херовое место, какое только можно придумать), Дример ждала появления людей, сегодня готовых получить прозвища «тупой» и «еще тупее». Конечно, идея Эрин спрятаться за дверью кладовой, сейчас настежь распахнутой, тоже была не самой умной. Особенно с ее-то недугом. Но другого места не было. Из кладовки, в которой она собиралась закрыть этих двоих, она бы не успела выбежать. Ричи быстрый и ловко перехватил бы ее, свернув потом шею. А ей еще надо было вернуть собственное достоинство или, хотя бы, нормально оправдать его потерю. Показать сиськи дежурному, в обмен на ключ от кладовой — это не проблема. Но вот услышать потом, что он дает ключ не от увиденного, а от того, что «мордашка хоть ничего» — это гнев, истерика, назревающий фингал под глазом и быстрый-быстрый побег, до этого с угрозой рассказать все товарищам, если рыпнется. Осадок неприятный остался, конечно. Стоят ли вообще блядские неудачники таких проблем? Почему сделать что-то хорошее, закрыв этим все плохое, так тяжело? Ведь раньше такого не было. Дример совсем разучилась быть хорошей девочкой.

Чуть приоткрыв в сторону дверь, чтобы можно было посмотреть на часы, Эрин язвительно обозвала поведение парней совсем женоподобным. Как еще можно было объяснить их опоздание почти на полчаса? Когда договорились встретиться через пятнадцать минут?! Дример чуть в голос не выкрикнула «АААА!!!», благо, этого не произошло. Ибо Балабол, идущий с одного конца коридора и астматик, следующий навстречу с другого, точно бы услышали этот отчаянный вопль. Эрин услышала шаги и стала внимательней прислушиваться, ожидая разговора. Хоть бы они не разосрались и не ушли; но будь так, Дример бы вернула их с силой назад. Но парни остались, более того, покорно и, как по сценарию, вошли в кладовую. Тут Эрин услышала слова про то, какая она сучка, любезно выданные устами Ричи — захлопнув дверь, она быстро закрыла ее на ключ (заранее еще это отрепетировав, чтобы точно успеть).

— Выключатель справа, чуть выше двери, — сообщила Эрин эту новость, считая ее радостной. Думая еще, наверное, что испуганный вопль Каспбрака наконец закончится, а Ричи крикнет что-то на подобие «Спасибо, Эрин», а не: