Неподходящие

— Я рад, что твои руки остались свободными, — честно ответила Стэн. Порой он удивлялся, как Эрин ими, такими тощими, умудряется еще нести учебники. Он взял за ремешок сумку, отложенную Дример в сторону и протянул ее назад. — Бери, она твоя. Считай это подарком за хорошее поведение.

— Хорошее поведение?

— Ага, — Урис звучал также издевательски, как некогда Эрин. — Без истерик и заебов в те выходные.

— Ты… Да ты… Как ты…

— Тшш, — снова шепнул Стэн, повторив свое прошлое действие. — Давай теперь, медленно и спокойно, повторяй за мной: «Спасибо, Стэн».

Эрин хотела язвительно брякнуть, как ей поблагодарить бесстыжего еврея, если он затыкает ей рот. Но Стэнли, убирая ладонь, в очередной раз прогнал непрошенные мысли из ее головы. Вид у него был, как обычно, спокойным — настроенным на сплошной позитив. Эрин прикусила щеку, невольно заряжаясь им тоже. И, кажется, подхватывая все хорошие мысли в голове Стэнли. А еще думая, каким уютным оказался этот коридор.

Проклятье. Ебанный еврей!

Неожиданно прикасаясь поцелуем к губам Стэнли, первым с ее стороны, Эрин убеждала себя, что это вызвано лишь желанием не повторять его гребанное «спасибо, Стэн.» Она потянулась к нему ближе, кладя руку на затылок, тут же перебирая пальчиками непослушные кудри; более сухие, чем у Эдди. Поцелуй, по сравнению с такими, какие обычно дарят друг другу бурные подростки, был практически неощутим. Она умела целоваться — с Генри, как говорится, и не такому научишься. Но с Урисом не хотелось углубляться в это дело — приоткрывать губы, проскальзывать в теплый рот, играясь потом язычками. Тем более, она еще не добилась от него никакой ответной реакции. Гонимая лишь жаждой уйти от спасибо Стэн, Дример еще волновалась насчет этого. Хотя этого вообще не надо было делать!

«Не надо.», — наверно, думал так и Стэн, когда начал ей отвечать. Сначала с такой неуверенностью, будто никогда не целовался и вообще был сорокалетней девственницей. Но после от нее не осталось и следа — Дример даже опешила, когда он также положил руку ей на затылок, вцепился в волосы и чуть дернул их. Свободной рукой он приобнял ее за талию. Поцелуй все еще не позволял себе большего, но пробуждал эмоций больше, чем, пожалуй, самый отчаянный секс. Стэн еще раз дернул ее за волосы, а после, когда Эрин не выдержала и отстранилась, желая высказать претензии, Урис ловко откинул мешающиеся пряди и впился уже губами в шею. Да. «Впился», пожалуй, очень подходящее для этого слово. Дример обняла его за шею, глухо промычала в пустоту этого коридора; но когда Урис слегка прикусил ее кожу, а дальше, будто извиняясь, лизнул это же место, она едва не сорвалась на полноценный стон. До подобных действий русоволосая каждый раз доходила с Генри. Как же сейчас ее поражал Стэн, который, оказывается, тоже мог подобное себе позволить. Полностью противоречащее его примерному поведению.

Стэн одарил еще короткими поцелуями почти всю шею Эрин, после чего отстранился с довольным лицом. Знай она, что он так радовался оставленным меткам на ее теле, то еврею бы больше не жить. Парочка, ненадолго приостановившись, снова потянулась к друг другу. Следующий поцелуй был последним и больше походил на чмок — лишь слегка затянувшийся. Отстранившись, Дример поспешила было убрать руки, но Стэн быстро прижал ее к груди, после чего начал водить по сгорбленной спине руками, параллельно с этим горячо дыша ей в ухо. Эрин была будто птичкой в его руках, а он сам — клеткой, больше всего на свете желающей ее не отпускать… Дример вдруг осознала, что сидит уже не на полу, а на коленях еврея. Она? Он? Когда успели?

— Ебать, — больше разумных слов не нашлось. Эрин нервно хихикнула; Стэнли повторил. Малость, напряженная обстановочка. — Пошел ты, Стэн.

— Пожалуйста, — шепнул он в ухо, вновь вызывая новую волну мурашек и странное, теплое чувство в низу живота. Дример знала, что оно означало и чем вызывалось — от того ей было еще очень неловко, сейчас, когда она сидела на проклятом Урисе и понимала, что его умудрился вызвать именно он. У Бауэрса не всегда это получалось, с его более откровенными ласками. А тут Урис. И всего один, гребанный поцелуй.

— Мне нужно в столовую, встретиться с ребятами и поесть, собственно. Пойдем, — сообщил Стэн, в этот же момент спокойно перекладывая Эрин назад на пол. Она и понять ничего не успела, все еще находясь вне пространства после случившегося. Урис поднялся на ноги с самым невозмутимым видом, нарушающимся лишь сильной краснотой щек и сбившимся дыханием. Жаль, что на нем были такие плотные джинсы. Интересно, завела ли его неудачница?

— Иди, я не пойду, — махнула рукой Эрин. Она взяла в руку новую сумку, в случае чего, готовая отбиваться ей от назойливого еврея. Но несмотря на это, они обменивались любезностями, как старые возлюбленные. — Приятного аппетита. Передай Ричи, чтоб подавился.

— Увидимся, — последние слова удачно пролетели мимо ушей еврея.

Стэн ушел сначала без рюкзака. Потом вернулся за ним. Дальше, на бегу, чуть не споткнулся, пока наконец не исчез из поля зрения. И Эрин тут же начала обмахивать себя руками, как маленькими веерами, в попытке призвать к спокойствию. Она вскочила на ноги, не желая больше сидеть на этом чертовом месте. Хорошая идея, Дример, да, вот только откуда они у тебя берутся?! Эрин развернулась к стене, концу этого коридора. Сделала пару шагов к нему, чтобы в конце от души побиться об стену, как вдруг кто-то выкрикнул что-то вроде «ТЮЮ!», а дальше она вновь оказался заложницей чужих рук. Только на этот раз более худых, хрупких, вдвойне наглых и с множеством веснушек.

— Блять! — выкрикнула Эрин. Она, как могла, повернула голову, но лицо Беви так и не увидела. Но ее беззаботную улыбку чувствовала всеми фибрами души. — Марш, ты, ведьма!

— Ведьма? Новое прозвище? Оно получше моих старых будет, — как обычно, начала трещать Беверли. Она переместила голову к левому уху Эрин, бодро говоря в него. — Мне даже нравится!

— Ведьма Марш, — начала Эрин, найдя подходящий ответ на последующие действия рыжей. Она, с какой-то стати, вдруг начала водить руками от ее груди до живота и обратно, не отрываясь от уха Дример и уже нагло в него хихикая. — Кончай меня лапать!

— Ммм, — мурлыкнула Беверли и чмокнула девушку в шею, чуть ниже ушка. Дример подскочила прямо с ней, кажется, почти до потолка. Марш отстранилась от русоволосой, пошатываясь на месте и хохоча уже в голос. — Что, объятья и поцелуи Стэнли будут поприятней, чем мои? Кажется, я ревную, Дример.

Эрин нервно одернула воротник свитера; раз, потом еще раз, потом еще, так, будто уже желала себя придушить и избавиться от подобного дерьма. Беверли присела на то же самое место, на котором сидел Стэн. И, черт возьми, она достала даже, блять, те же самые сигареты, что были у него. Эти двое будто были разнояйцевыми близнецами, отличаясь по внешности, но полностью сходясь в некоторых привычках. Не во всех. Ибо Марш, дыша дымом уже прямо на Дример, с улыбкой говорила:

— Я тут недавно мчалась за Стэном, чтобы отдать ему конспекты по английскому. Он вдруг скрылся за углом и, благо, я не завернула за ним, — идеальная улыбка Бев грозилась выйти за пределы лица, еще и открыто насмехаясь над смущенной Дример. Она стояла напротив нее, испытывая явные трудности отойти в сторону или вообще уйти. Кажется, Бев действительно была ведьмой и ментально осаждала любые попытки Дример спастись. — Но вы, детишки, точно бы не смутились моему появлению. Боже, — вдруг Беверли повысила голос, раскинув руки, как вольная птица. Она была вольной. — это был такой поцелуй! Сколько чувств, эмоций! Я такого с Биллом даже в том нашем спектакле не провернула. Видели бы вы себя со стороны!

— Марш… — процедила Дример, не радуясь своеобразным комплиментам. Беверли, будто пытаясь ее добить, похлопала рукой то место, где сидела Эрин. Дример было некуда бежать — от прошлого можно было, но от настоящего уже нет  — и потому она приземлилась назад, мрачно шутя. — Может, в следующий раз ты притащишь камеру и запишешь все это на нее, в качестве домашнего порно?