Страница 12 из 23
Разумеется, воевать в таких условиях с теми, кто хорошо обучен, вооружен, в том числе за счет поставок извне, имеет, так сказать, идеологическую подоплеку, сложно.
Когда чеченцы идут в бой, они кричат: аллах акбар, им отвечают: пошли туда-то.
Нет идеологии, нет лозунга, который бы ее отражал, люди не знают, за что они воюют. Если воюют, то из-за злобы, отчаяния, и, конечно, тоже дают по мозгам. Армия будет унижена этим поражением, волны еще пойдут, тем более что все это накладывается на скрытую борьбу за власть. Лебедь пока прет до конца, чеченцы ему подыгрывают, льстят.
(Даже здесь, в Англии, нет-нет да появляются призывы «власть Лебедю».)
К тому же их главари – народ бессовестный, действительно подлый и лживый.
Посмотрите, как нас купили с Басаевым. Обещали ведь его выдать после Буденновска.
(Справка: за последние годы тридцать войн, которые насчитал Стокгольмский институт международных мировых исследований, были все гражданскими, а не межгосударственными. Войну в Чечне шведы называют самой интенсивной, в том числе по количеству убитых людей.)
Дальнейшая история выходит за хронологические рамки книги. Сначала несколько лет фактически полной самостоятельности Чечни с тяжелыми последствиями для России. Пришлось даже строить железнодорожную ветку в обход Чечни.
(История с ж.д. повторилась через 18 лет в случае с Украиной.) Затем вторая чеченская война, долгая и напряженная. Наконец, возвращение в состав России.
Решусь высказать мнение: а) отпускать Чечню нельзя было ни в коем случае; б) удержать ее, не прибегая к силе, в тогдашних обстоятельствах вряд ли было возможно; в) при множестве совершенных ошибок остается фактом: Чечня осталась в составе России.
Это несомненное достижение и удача.
Расширение НАТО
При всей занятости визитом Королевы направил в октябре 1994-го в Москву депешу: «Первые же беседы в Лондоне подтверждают, что США и те, кто их поддерживает, твердо намерены расширить НАТО. Одновременно выискиваются способы минимизировать негативную реакцию России.
Нас “заговаривают” общими фразами, между тем как проект “движения на Восток” уже реализуется. Дискуссия все больше переходит от “надо ли” к “когда”. Ситуация пока что развивается по западному сценарию, наши возражения не вносят в него существенных изменений.
Возможно, общая атмосфера в отношениях с Западом и теплеет, но как показывает конкретика проблем типа Босния, Ирак, Карабах, Ливия, КОКОМ и т. д., явно недостаточно.
Не стоит ли нам активнее продвигать альтернативу: такую безопасность в Европе, в которой центральная и координирующая роль отводилась бы органам СБСЕ (Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе)? В начале 90-х эта наша инициатива приветствовалась многими западными партнерами.
Тэтчер говорила о СБСЕ как о структуре безопасности в Европе, Миттеран о гарантиях безопасности для СССР. Сейчас они об этом предпочитают не вспоминать.
Поле деятельности СБСЕ как-то незаметно сужается. Первая (политическая) корзина дрейфует к Совету Европы (СЕ), вторая – к Европейскому сообществу (ЕС) и другим западным экономическим организациям, а третью (гуманитарную) пытаются свести к контролю за деятельностью России на постсоветском пространстве.
Нам предлагают продолжить работу над повышением эффективности СБСЕ. Но это мелкий размен.
При нынешнем раскладе новая СБСЕ дело отдаленного будущего, тогда как расширение может стать реальностью через пять, а то и менее лет».
Предложил Москве поставить вопрос ребром: либо гарантированно положить планы расширения на полку до лучших времен, т. е. до трансформации НАТО, упрочения СБСЕ, нормализации обстановки в России, становления СНГ, укрепления связей России с ЕС и Советом Европы. Либо же искать другие решения, способные снять беспокоящие Россию дисбалансы.
Нужны крупные перетряски в заданном ритме европейской политики. Ими могли бы стать следующие решения: а) в военно-политической сфере: членство России в политическом механизме НАТО, оформленное через Договор о стратегическом партнерстве, и предоставление РФ статуса наблюдателя в Западноевропейском Союзе (ЗEC); б) в гуманитарно-правовой: прием России в Совет Европы; в) в торгово-экономической: ускоренная реализация концепции зоны свободной торговли, заложенной в соглашении с ЕС.
Тема взаимоотношений с «новыми демократиями на Востоке» подается как центральная для выживания НАТО в нынешних условиях; это, мол, укрепит демократию в странах Центральной и Восточной Европы. Даже если это верно, но почему без нас, почему не заботятся о нашей демократии?
Программа ради мира (ПРМ) теперь уже не альтернатива участию в НАТО, как нас уверяли раньше, а подготовительный класс для вступления. России же предлагается стратегическое партнерство, не уточняя, чем его наполнить конкретно.
Пока дальше реверансов дело не идет. Американцы гнут свою линию, не обращая внимания на наше недовольство.
Немцы, хотя и отговариваются, что это все американцы, на практике поддерживают их. Командуют по-прежнему в НАТО США, некуда деваться.
Ничего не правил из написанного в то время: ровно через пять лет произошло первое расширение. Не могу судить, удалась бы альтернатива в том духе, которая изложена выше. Мне кажется, что правительство Ельцина могло бы приложить больше стараний. В реальной жизни в отношении России возобладала модель «сотрудничество без участия».
Решения, касающиеся основ безопасности в Европе и прямо затрагивающие наши интересы (достаточно вспомнить войну в Югославии), принимались без нас и часто вопреки нам. Это, кстати, та часть вины за сложившуюся в 2014 и далее конфронтационную ситуацию, которую несут США и примкнувшие к ним государства как Западной, так и Восточной Европы.
На встрече СБСЕ в Будапеште Ельцин сказал, что мы можем созреть для вступления в политическую организацию НАТО. Как раз к Будапешту посольство это и предлагало. Как обычно, реакции на наши предложения не было. Впрочем, идея очевидная: нам надо быть на уровне принятия политических, не военных решений. Сильно сомневаюсь, правда, что нас допустят и до этого.
Январь 1995-го. Подтверждается, что поначалу британское правительство без энтузиазма отнеслось к идее расширения НАТО за счет «новых демократий» Центральной и Восточной Европы.
Главным аргументом был тезис Хэрда о том, что Европа не должна повторять ошибки прошлого. Имеется в виду история 30-х годов, когда были предоставлены гарантии безопасности, которые не смогли быть выполнены.
Хэрд и мне, «рассуждая гипотетически», сказал, что если в НАТО, например, войдут прибалтийские республики (тогда об этом говорили, как о гипотезе!), он не уверен, что альянс, в случае нападения на них России, вступит в военные действия.
Британии пришлось снять свой скепсис под давлением США. А Хэрд смотрел далеко. В 2017 году руководители Украины открыто говорили, что Запад их «кинул». По так называемому Будапештскому меморандуму США и Великобритания должны были (вместе с нами) гарантировать территориальную целостность Украины, которая на этом условии отказалась от ядерного оружия. Но подписанты, разумеется, воевать с Россией за Крым не стали.
Поговорил с корреспондентом газеты «Гардиан» Джонатаном Стилом (он до сих пор подвизается на журналистском поприще!). По его словам, ситуация в Чечне стала увязываться с проблемой расширения НАТО. Использовавшаяся ранее российской стороной аргументация против продвижения Североатлантического альянса на Восток больше не работает. В аккуратной форме Стил предложил подумать над тем, чтобы подтянуть Россию к «политической орбите» блока (по аналогии с политическим, но не военным участием Франции в деятельности НАТО).
Можно было бы также рассмотреть возможность создания объединенных армейских подразделений России и какого-нибудь государства-участника НАТО (например, Италии).
Гадали с советником-посланником, отсылать ли бродящие в Лондоне эксцентричные мысли в Москву. Решили: стоит, сейчас там размышляют, как вести дела с НАТО, что-то может пригодиться. Через несколько дней пожалели об этом.